Только маленький Пяхкель заявил с горящими глазами: “Я верю в шефа!”

Следующий факс пришел уже из Парижа. Некоторые эксперты выдвинули теперь предположение, что шеф в промежутке вернется назад, ибо лучшее время для “Миссии” должно наступить по погодным условиям через две недели.

А затем пришел третий факс, в котором Рудольфо сообщил, что не приедет в Эстонию, и назначил Мяэумбайта заместителем Андерсона. Тот скорчил кислую мину, потому что это означало, что если кто-то еще и должен поехать, то точно не он. Все надеялись до последней минуты. У Мяэумбайта была единственная надежда, что если Андерсон погибнет в ходе “Миссии”, то он получит место Андерсона навсегда.

Во всяком случае, теперь ни у кого не было сомнений, что “Миссия” началась.

Звездный час Фабиана

На следующее утро Коэрапуу позвал к себе Фабиана и показал ему пришедший ночью телекс. Рудольфо приказал немедленно оформить Фабиану документы для поездки в Америку, Париж и на всякий случай на Тайвань.

Одновременно Коэрапуу вручил ему другой, зашифрованный телекс. Фабиан никогда не говорил с шефом об этом прямо, но он догадался, как его расшифровать. Была одна книга, которую они с шефом оба любили. “Взлет и падение Третьего рейха” Вильяма Л. Ширера. Фабиан вызвал Пеэтера и поехал домой за книгой. То, что нужно! Послание было следующим:

“Милый Фабиан!

Следуй за мной как можно скорее. Ты здесь сейчас нужен. Готовься к долгому отсутствию, потому что мы вернемся домой не раньше, чем Эстония будет принята миром. Это может продлиться несколько месяцев. Денег возьми как можно больше. Одежда должна быть парадная. В любом случае темные носки. Нужен большой эстонский флаг (у входа в отель) и два маленьких (для автомобилей).

Также привези в качестве подарков для глав государств несколько Калевипоэгов с деревянными мечами или несколько плачущих Линд. Встретимся в аэропорту Кеннеди у выхода.

Твой шеф.

P. S. Как приятно не есть пищевое мыло! Хотя, по правде говоря, я даже немного по нему соскучился...”

Фабиан пытался разгадать, почему Рудольфо дал такое распоряжение? Как-то не верилось, что он там ужасно нужен. По-видимому, это была очередная импровизация шефа, если не сказать — каприз.

Надо было подчиниться. Что Фабиан и сделал, на этот раз с радостью.

“Ты летишь послезавтра”, — сказал Коэрапуу.

Москва. Первый класс

Они втроем летели через Москву. Фабиан не мог понять, почему Москва разрешала им это. Ведь было ясно, что Эстония отделяется от Советского Союза и России и со всей решимостью намерена уходить из их сферы влияния. Сейчас их отношения были очень близки к враждебности. Почему Россия все еще позволяла делегации чужой страны лететь через свою столицу, более того, почему разрешила им купить билеты по искусственно заниженным тарифам? Или попросту: почему она их не арестовала и не упекла в Лефортовскую тюрьму?

Правда, у них сохранились советские паспорта. Паспорта, выданные эстонским правительством в изгнании, на всю канцелярию были только у Рудольфо и у некоторых зарубежных эстонцев.

В течение двух часов полета до Москвы Фабиан предавался приятным мечтам. Ему казалось, что он счастливчик, что судьба повернулась к нему солнечной стороной. Мог ли он ранней весной предположить, что полетит представлять Эстонию миру в таком важном деле?! “Да-а, в конечном счете мне бешено повезло”, — сказал себе Фабиан.

Они приземлились на аэродроме Шереметьево-1 и поехали на такси в международный аэропорт Шереметьево-2. Поскольку у них были зеленые дипломатические паспорта, они прошли в зал ожидания для VIP. Их самолет вылетал лишь поздно вечером.

Они летели первым классом, потому что это был дешевый русский самолет. После еды предложили бананы. В первом классе было двенадцать мест. Так получилось, что на борт взяли только одиннадцать бананов, и Фабиан, сидевший в последнем ряду у окна, остался без банана.

Делегация объединяется

Когда самолет рано утром, после промежуточной посадки в Гандере на острове Ньюфаундленд, достиг цели и они стали продвигаться с чемоданами к зоне паспортного контроля, Фабиан уже издалека разглядел серебристые волосы шефа. На Рудольфо был двубортный пиджак цвета лосося и кремовые брюки. Он помахал им с другой стороны барьера, указав, к какому окошку нужно подойти, потому что там их ждала офицер протокола, молодая мулатка, которая провела их особым путем. В этом смысле с ними обращались как с делегацией самостоятельного государства. В знак благодарности шеф просунул голову (у него была длинная гибкая шея) в окошко кабины, где сидел чиновник паспортного контроля, и спросил:

“Вы знаете, где находится Эстония?”

“Эстония... Эстония... — задумался чиновник. — Это где-то... там”, — махнул он рукой куда-то вдаль.

“Точно, — сказал Рудольфо. — Скажите спасибо, что у вас был такой хороший учитель по истории и географии!”

Он вытащил голову обратно и отбил чечетку, чередуя ее с основными шагами из каэраяана. Мулатка доброжелательно хихикнула.

С самого начала возле шефа молча стоял очень высокого роста молодой человек.

Фабиан предположил, что это Яак Екабс. Фабиан присмотрелся к нему. У Екабса был светлый ежик, круглые, с сильными линзами очки и относительно длинный нос. Он был на редкость спокойным.

Они прошли таможню.

У выхода стоял на страже полицейский. Рудольфо остановился возле него, погладил висевшие на ремне наручники.

“Я такие носил”, — сказал он с ослепительной улыбкой.

“Неужели?” — был приятно удивлен полицейский.

Рудольфо подмигнул: “Когда меня арестовали и увезли в Сибирь, в лагерь”.

Мулатка попрощалась с ними. Они взяли такси. Выходя из машины, Рудольфо спросил у таксиста: “Вы знаете, где находится Эстония?”

Водитель, пуэрториканец, издал восклицание сожаления и обнажил ряд белых зубов.

“Вы сейчас везли как раз ее представителей, — сказал Рудольфо. — В Эстонии живет один из древнейших оседлых народов. Мы уже пять тысяч лет живем на одном месте”.

“Почему же вы тогда здесь? — спросил водитель с искренним интересом. — Разве вы не уважаете обычаев предков?”

“Мы приехали на встречу с вашим президентом”, — с важным видом вставил Андерсон.

“А-а, — протянул шофер, вовсе не удивившись. — Я подумал, что вы приехали посмотреть на эту большую свинью йоркширской породы, для которой общество защиты животных выторговало пассивное право выбора. Она может голосовать, но не может баллотироваться в органы власти. На мой взгляд, это грубейшая дискриминация. Она встречается у нас в стране сплошь и рядом. Это очень несправедливая страна”.

Они остановились у роскошного отеля под названием “Red Lion”. Традиционный для иностранных делегаций. Как это принято, перед отелем развевались флаги тех государств, представители которых здесь остановились. Сине-черно-белого флага не было видно.

“Как хорошо, что он у нас есть, — обрадовался Рудольфо. — Фабиан, разворачивай!”

Он подошел с флагом к стоящему в дверях швейцару, указал пальцем на небо и что-то объяснил. Швейцар рассмеялся, кивнул и стал высвобождать веревку на флагштоке, прикрепленному к стене.

В номере люкс

Момсен заказал для них номера. Рудольфо остановился в люксе. Другие — в одноместных номерах.

“Встретимся через полчаса”, — произнес Рудольфо. Фабиан распаковал свой чемодан, повесил темный костюм на одну вешалку, сермягу — на другую. Сунул банки с килькой в холодильник и направился в ванную, чтобы принять душ. Как обычно в чужой стране, понадобилось целых пять минут, чтобы разобраться, что именно нужно крутить и как долго, прежде чем потечет в меру теплая вода. Он быстро вытерся и пошел к шефу в номер люкс. В дверях он встретил Андерсона, Екабс и Орвел были уже там. Фабиан думал, что сразу начнется что-то вроде летучки, уточнят план действий, распределят фронт работ, все получат личные задания и так далее. Но нет — шеф, кажется, с этим не торопился.