– О чем тревожитесь?

В ответ девушки молчали.

– Говорите же, – почти закричала она.

– Вот Света видела, плохие сны, беспокоится за ребят.

Люда шагнула к Светлане и заглянула в ее лицо, на котором увидела невысохшие слезы.

– Голубева, на проводах ребят я заметила, что ты с Серёжки глаз не сводишь, – её ироничный голос менял свою окраску, становился визгливым и злым, – ишь чего захотела, вот на тебе, выкуси.

Людмила стала совать в лицо Светы кукиш.

– Мой Сережа, мой и никогда его тебе не отдам.

Татьяна оттолкнула Нестерову.

– Прекрати орать! Она перед тобой не виновата, сама знаешь, сердцу не прикажешь.

– А ты что за нее выступаешь? Подруга называется!

– Я не только твоя подруга! Светина тоже! Глаза вылупила и орешь! Успокойся, Сергея у тебя никто не отнимает, скажи лучше. Когда ты получила письмо от Сергея.

– Вчера. А тебе какое дело?

– Я тоже вчера…, – Татьяна задумалась, – Это совпадение или они темнят.

– Вечно ты придумываешь! Счастливо оставаться!

Людмила отошла на несколько шагов, затем повернулась и зло засмеялась:

– Придет Серёжа, на тебя и не взглянет, он мой и будет моим, куда тебе до меня? За мной пол села бегает. Утешься Геной Корневым!

Павел Пчелин, Славик и Сергей Тарасовы попали в одну роту, а Николай Потемкин и Саша Назаров к саперам. Так уж получилось, что оба подразделения оказались в одной казарме и друзья имели возможность часто видеться. Не прошло и несколько дней, как Назарова избили. На нем рядовой, второго года службы, Телегин отрабатывал удары каратэ.

– Расскажи, как это все происходило, – приказал Павел.

Подходит ко мне Телегин и говорит:

– Ты мой денщик. Для начала постираешь мне форму и начистишь сапоги. Да, чтобы блестели.

– Ты, что ответил?

– Послал, а он мне говорит: «Ну, ты, салага, попал». Вечером приходит дневальный по казарме и передает приказ командира нашего отделения Кондратенко прийти в каптерку. (Примечание автора. Каптерка – это место для пребывания сержантов подразделения)

Захожу в каптерку, докладываю, что прибыл, а они водку пьют. Телегин подошел ко мне и плюет слова через губу:

– Что же ты, молодой, старика, обидел? Не просто обидел, ты меня послал. Ты знаешь, что за это бывает.

– Отвечаю ему: «Знаю»

– И что же ты знаешь?

– Я рассказал историю про солдата, который расстрелял своих сослуживцев.

«Ну, ты и борзый», – сказал он и неожиданно бьет меня в лицо. Я попытался ответить, но сержант Кондратенко, как заорет: «Что в дисциплинарный батальон захотел?» Короче, накинулись, били, затем поставили меня у стены, а Телегин стал показывать на мне приемы каратэ.

– Собираемся вечером, – Павел задумался, – разберемся.

За час до отбоя дневальный по казарме орет:

– Сержант Кондратенко и рядовой Телегин, прибыть к дежурному по части, срочно.

Кондратенко вышел из каптерки.

– Дневальный, кто приказал нам идти к дежурному по части?

– Позвонили по телефону.

Кондратенко и Телегину предстояло пройти мимо курилок, густо обсаженной кустарником. Едва они поравнялись с нею, как им преградили дорогу и предложили войти в курилку.

– Мы идем к дежурному по части, – почувствовав опасность, сказал Кондратенко.

– Он уже здесь, заходите.

Через мгновение они сидели на лавках.

Сержант оценил ситуацию, попытался урезонить молодых солдат:

– Вы знаете, что вам будет? Вы напали на сержанта, старше вас по званию. Мало того, вы восстали против стариков, мы вас закопаем.

– Это состоится только тогда, когда кто-то об этом узнает, и если вас сегодня не закопаем.

Кондратенко дернулся и тут же почувствовал, как лезвие ножа коснулось его груди.

Сиди и не рыпайся, – ласково шепнули ему на ухо.

– Телегин, ты хвастаешься, что владеешь каратэ, – Пчелин четко выговаривал слова, – я предлагаю тебе честный бой со мной, бой без правил, попросту драку со мной. А то ты мостак отрабатывать удары на беспомощных соперниках. Согласен?

Телегин молчал.

– Что? Жим, жим? Я тебе скажу больше, ты получишь ударов столько же, а то и больше, чем нанес вчера Назарову, причем при любом раскладе. Я тебе даю возможность защищаться, а ты молчишь.

– Согласен.

Идем на травку. Смотрите в оба за сержантом, он, наверное, понял, что шутить не будем.

– Начнем, – скомандовал Пчелин.

– Я тебя сейчас урою, – процедил сквозь зубы Телегин.

– Давай начинай, – язвительно ответил Пчелин.

Телегин оставался на месте.

– Что же ты стоишь, трусишка-зайка серенький, хочешь урыть меня, а сам стоишь, – Пчелин сделал ударение на словах «трусишка-зайка серенький».

– Это ты хотел вернуть мне должок, начинай.

Соперники стали в борцовские стойки

Павел обманным движением подставил себя под прием. Наносящую удар руку Павел перехватил, заученным движением вывернул её. Раздался характерный хруст, Телегин повалился на траву и стал кататься по траве, воя от боли.

Пчельников нагнулся над ним и громко, чтобы все слышали, сказал:

– Еще раз обидишь кого-то из молодых, все кости переломаю. Вздумаешь мстить, – это будет твоя последняя мысль. Теперь с сержантом Кондратенко. С этой минуты ты, сержант, будешь вести так, как тебе положено в армии, а если будешь продолжать то, что было раньше, тебе не повезет!

Мы надеемся, что о нашем приятном разговоре никто не узнает. Если объявите нам войну, то она состоится, но советую подумать над тем, что «старикам» скоро домой, а на войне как на войне.

Происшествие сохранить в тайне не удалось. Хирурги диагностировали у Телегина перелом предплечья, причем дали заключение, что такие переломы часто встречаются у спортсменов. В данном случае перелом руки произошёл при воздействии силового приема.

Командир роты – капитан Пеший усадил перед собой Павла Пчелина.

– Рассказывай, что как и где было?

– Ничего не было, и быть не могло.

– Ты пойми, приедут особисты, просто так не отвертишься, не таких орлов раскалывали.

– Лучше бы особисты прекратили то, что происходит в казармах, – зло огрызнулся Пчелин.

– Я знаю, что происходит в казармах, но изменить ситуацию непросто. Многие молодые офицеры живут уже по другим законам, а без их помощи …, – капитан в подтверждение сказанному пожал плечами и развел руки, в глазах его: то ли недоумение, то ли беспомощность.

– Я все понимаю, но мы должны, же как-то защищаться. Не скот же мы, который безмолвно идет на бойню. Одним можно отрабатывать приемы каратэ на телах более молодых товарищей, за другими приедут из военной прокуратуры.

– Почему ко мне не обратились?

– Товарищ капитан, Вы же только что сказали, что изменить ничего не можете.

Пеший потупил взгляд.

– Ты прав, но я бы возможно чем-то помог.

– Попытались бы спустить все на тормозах и все пошло бы прежним путем. Это же не первый случай?! А так мы проучили одного, другие задумаются.

– Ты думаешь, что среди старослужащих не найдутся такие же, как вы?

– На войне как на войне.

Капитан тяжко вздохнул.

– Говоришь: «На войне, как на войне?» Ты войны еще не видел, а слухи ходят, что там мы вскоре окажемся. Что стрелять начнете друг в друга?

– Не исключено. Каждый должен отвечать за свои поступки.

Ты думаешь, о чем говоришь?

Павел не успел ответить, вошел лейтенант.

– Разрешите войти, товарищ капитан.

– Уже вошли, представьтесь.

– Следователь военной прокуратуры лейтенант Орлов. Прибыл для расследования происшествия в вашей части.

– Расскажите яснее, – капитан Пеший протянул руку для приветствия и без обиняков спросил, – что нарыла прокуратура?

– Практически ничего, знаем, что рядовому Телегину нанесена травма, скорее всего в драке.

– Об этом мы сейчас и беседовали с бойцом.

– Что же выяснили?

– Выясняли то, что надо найти способ прекратить дедовщину. А как прекратить, леший ее знает.