Он стоял на боковой дорожке, держа в руке шесть сиреневых хризантем, и сквозь темные солнцезащитные очки рассматривал, подходивших к месту упокоения Оли с Женей, людей, которые сбивались в небольшие группки и тихо перешептывались.

Дима увидел Гелю не сразу, но сразу узнал. Она шла рядом с Асей, держа Митю под руку. Такая же, как и они, потерянная и безразличная ко всему, полностью погруженная в свое горе. Они прошли мимо, совершенно не обратив на него внимание. Но почувствовав на себе пристальный взгляд, Геля повернулась, безразлично скользнула взглядом по Дмитрию и, не узнав его, отвернулась, продолжив о чем-то тихо переговариваться с племянником. Пройдя еще несколько шагов, она резко остановилась, отстав от Мити, снова повернулась и внимательно на него посмотрела. Тихо охнув, прижала ко рту руку с платком.

Дмитрий, собравшись с духом, решился к ней подойти и чем ближе подходил, тем отчаяннее колотилось у него сердце.

По его мнению, она мало изменилась, только прическу поменяла: вместо длинных густых волос у нее была короткая стрижка, которая ей очень шла. Это была все та же Геля, только взрослая. Но уже не его…

Ангелина не сразу осознала, что этот высокий крепкий мужчина с пробивающейся сединой в темных волосах — Дима. Поэтому даже переспросила у него:

— Дима, это действительно ты?

— Да, Геля, здравствуй, — чуть хрипло произнес он, снимая темные очки.

— Ты здесь? — удивилась Геля. — Но, как же ты узнал?

Дима чуть помялся и объяснил:

— По стечению обстоятельств, я веду следствие по этому делу.

Геля пошатнулась, но на предложение Димы взять его под руку, отрицательно покачала головой. Приняла соболезнования и, обняв себя за плечи, медленно пошла рядом с ним в сторону участка под захоронение.

— Их похоронят рядом с Олиными родителями и бабушкой, — тихо сказала Геля, когда они с Димой дошли до места. Извинившись и оставив его одного, она вновь подошла к Мите, обняла и, поглаживая его подрагивающую спину, что-то начала говорить тому в самое ухо.

Дима решил, что продолжит с ней разговор позже. Он стоял в толпе и внимательно присматривался к пришедшим на прощание людям: кто-то негромко переговаривался, кто-то плакал.

У него за спиной тихо беседовали две женщины, и Дмитрий прислушался к их разговору:

— … Как же жаль, Ольга Юрьевна, была замечательным специалистом и такой светлый человек, — расстроено произнес один женский голос.

— Вы тоже занимались у нее? — спросил второй.

— Да, мой младший очень застенчивый мальчик, только после ее занятий он начал играть с другими ребятами. И моему старшему сыну она тоже помогла.

— У вас оба сына посещали ее центр?

— Нет, — возразила первая женщина своей собеседнице, — только маленький Глебушка, ему 2 года. Старшему уже 13 лет, это мой сын от первого брака. Он был очень замкнутый и сложный мальчик.

Вторая женщина хмыкнула:

— Подростки все сложные — не слушаются, хамят, курят, собираются по подъездам. Сына одной моей приятельницы, чуть из школы не исключили, за то, что он на уроке химии, учителю реактивы заменил и светопреставление устроил.

Первый голос возмутился:

— Егорушка не такой. Он не спорил, хорошо учился, увлекался туризмом, часто ездил с ребятами в походы… но, однажды, перестилая ему постель, я нашла под матрасом странные брошюры, показала их мужу, и он сильно напугал меня, сказав, что это очень опасное чтение и нужно немедленно его уничтожить, а с мальчиком серьезно поговорить. Егорушка не желал идти с нами на контакт, я отчаялась и, не зная, что делать, поделилась с Ольгой Юрьевной. Она поговорила с моим сыном и направила нас к своему знакомому психологу. После его занятий Егор изменился, подружился с моим мужем и теперь они вместе ездят на рыбалку. А еще он помогает мне с Глебушкой. Жаль бросил свой туризм, он ему так нравился…

Дима обернулся, решив посмотреть на участниц разговора, но те уже отошли в сторону и он не смог определить, кто из окружающих женщин мог вести эту беседу.

Подошла его очередь возложить цветы, он приблизился, опустил свой букет поверх остальных и взглянул на памятник, где уже было три фотографии и что-то его насторожило. Он не сразу понял, что именно и внимательно присмотрелся. Дата! Осенило его. Дата смерти у всех трех людей: отца, матери и бабушки Оли была одинаковая — 13 декабря 1998 года.

— Надо будет спросить об этом у Гели, — решил он.

Возобновить с ней разговор ему удалось только в зале ресторана, где были организованы поминки. Дима отозвал Ангелину в сторону и, убедившись, что она готова ответить на его вопросы, уединился с ней за одним из столиков.

— Геля, извини, что приходится задавать тебе вопросы в этот день, — начал он, — но у меня такая работа.

— А все понимаю, Дим, — ответила она, положив локти на стол и крепко сцепив пальцы. — Спрашивай.

Дима видел ее напряженные кисти рук, с коротко подпиленными розовыми ноготками, бледное лицо с припухшими грустными глазами и опущенными уголками губ и ему хотелось, обнять ее, успокоить, пожалеть или, хотя бы, дотронутся до нее, коснуться ее нежной руки, но он не смел.

Судорожно сглотнув, он начал ее расспрашивать:

— Я заметил, что ваша бабушка и Олины родители умерли в один день, можешь рассказать, что случилось?

— Они попали в автомобильную аварию, — пояснила Геля, — Со слов Оли, кто-то им позвонил и сообщил, что на дачу в их отсутствие забрались воры и нахулиганили, поэтому они решили съездить и проверить, что там случилось. Дело было зимой, дорога скользкая, что именно произошло точно неизвестно, были предположения, что на дорогу выскочило какое-то животное или их подрезал другой автомобиль, но это так и осталось невыясненным. Случайные водители нашли в кювете их перевернутую машину, они погибли сразу.

Геля всхлипнула, расцепила пальцы и, достав носовой платочек из рукава черной водолазки, промокнула мокрые глаза и добавила:

— Оленька тогда ждала второго ребенка, но от переживаний так и не выносила его.

— Ты часто виделась с Оленькой и ее семьей? — продолжал спрашивать Дима, не давая Геле погрузиться в печальные воспоминания.

Она тяжело вздохнула и произнесла:

— Теперь я думаю, что недостаточно часто. Я уже давно сюда переехала, но, сам понимаешь, большой город, работа, заботы… Мы с ними встречались, как правило, на праздники, иногда собирались на даче, но чаще просто перезванивались.

— Оля или Женя жаловались тебе на свои проблемы, может по работе, ну или упоминали о каких-то сложностях?

— Нет, у них все хорошо было. Оля с Женей жили дружно, но, может, были какие-то мелкие недовольства, как в любой семье, но никаких серьезных выяснений отношений и крупных ссор не было. И Митя всегда был хорошим добрым мальчиком.

При этих словах она бросила тревожный взгляд на племянника, который вместе с Асей сидел за длинным общим столом и наблюдал за ней. Чуть махнула ему рукой и одними губами произнесла: "Сейчас приду".

Вновь перевела взгляд на Диму и продолжила рассказывать:

— Оленька была встревожена, когда Митя решил переехать. Она предлагала ему с Асей жить с ними, квартира ведь большая, но он сказал, что они хотят быть самостоятельными и попробовать пожить отдельно. Ася хорошая девушка, когда Оля убедилась, что Митя в надежных руках, она смирилась и с головой ушла в работу. Ее любили в детском центре, она была востребована, приходили заниматься именно к ней. Женя возглавлял свой банк несколько лет, до этого был в нем одним из руководителей отдела. Этот ресторан и организацию поминок его банк полностью взял на себя.

— А Таня тоже здесь? — поинтересовался Дима.

— Таня не смогла сейчас приехать, у ее мужа какие-то проблемы со здоровьем, она обещала приехать в следующем месяце.

Дима помолчал немного, собираясь с духом, и спросил:

— Ну, а как ты сама живешь, как Иван?

Геля внимательно на него посмотрела и сухо ответила: