– Спасибо, мы позвоним, – холодно ответил Самолетов и помог Глории подняться с ложа.

– Договорились, если в течении недели регулы не начнутся, приходите повторно.

– Да-да, – едва сдерживая ярость, – пообещал молодой человек, понимая как беспардонно его только что надули.

* * *

– Ну что будем делать? – спросила Самолетов, когда они двигались, преодолевая промозглый ветер городской окраины, по направлению к метро. – Кажется, нетрадиционные методы не помогли.

– Может быть, еще рано? – несмело предположила девушка. – Он сказал в течении недели.

– Ага, и предложил пожаловать снова к нему, шарлатан. И так ободрал нас, как липку. Больше денег на эти эксперименты у меня нет.

Настроение у Никиты было паршивей некуда. Глория, шла рядом молча, глядя себе под ноги, старясь не замочить их в лужах после недавнего дождя. У самого спуска в метро, она остановилась и, придержав спутника за руку, заговорщицки сообщила:

– Я знаю, где можно достать денег.

– Ты с ума сошла! – взбеленился Самолетов. – Я буду не я, если не решу эту проблему сам.

– Подожди, – мягко остановила его Глория,– дело в том, что у меня есть отчим.

– Ну и что?

– Ну вот, полгода назад он взял у меня взаймы деньги, которые бабушка подарила мне на совершеннолетие. Он сказал, что у него есть очень выгодное дело, и обещал отдать через три месяца, да еще с процентами. Я бы съездила к нему сама, но боюсь без поддержки мне никак не обойтись. Главное, чтобы мама не узнала.

– А кто он?

– Он? – Глория на секунду задумалась. – Он мастер спорта по борьбе.

– Какой борьбе?

– Есть такая национальная русская борьба: один на один с зеленым змием.

– Ха-ха. Ты серьезно. Зачем же ты ему взаймы дала?

– Так получилось, потом объясню. Я его пожалела. Он начал пить с тех пор, как развалился их институт.

– А чем их институте занимался?

– Что-то они делали для космоса, кажется, разрабатывали космический туалет.

– Туалет! Ха-ха!

– Зря смеешься, это очень важная система жизнеобеспечения. Они научились всю жидкость, которую выделяет человек, перерабатывать снова в питьевую воду, выбрасывая в космос только сухие контейнеры.

– Вот это да! Хотел бы я увидеть специалиста по космическим сортирам.

– Ты правда, готов мне помочь?

– Ты еще спрашиваешь.

* * *

Не успели они спустится в метро, как Никиту кто-то звонким веселым голосом окликнул по фамилии.

– Самолетов, ты как здесь?

Никита оглянулся в поисках владельца голоса. У обочины дороги он заметил огромным американским автомобилем, похожий на дорогостоящий чемодан черного цвета с лейблом «Линкольн». Такие автомобили в России были еще большой редкостью, но особенно вызывающе смотрелся рядом его обладатель, пухленький одетый в модный плащ юноша. Самолетов узнал его. Это был его приятель по имени Эдик.

Они познакомился с ним совсем недавно в налоговой инспекции, где они сдавали отчеты своих кооперативов. Никита как раз открыл со своими друзьями научно-производственный кооператив, чтобы продавать компьютеры, которые в договорах мудрено назывались электронными-вычислительными комплексами. Сложилось так, что на Самолетова легла бухгалтерская и техническая часть работы. Он сдавал отчеты и настраивал проданные компьютеры у клиентов.

Было совершенно непонятно, что привлекало Эдика в Самолетове, но они быстро сдружились, как будто знали друг друга тысячу лет. И теперь, если у Эдуарда возникали вопросы по работе компьютеров, которые только недавно появились в стране, и использовались деловым людьми и директорами заводов по большей части как печатные машинки, стоимостью в автомобиль "Волга", он тут же звонил Никите и просил помочь разобраться.

Эдуард был еще непривычным типажом для страны загнивающего социализма. Его абсолютно не заботила моральная сторона зарабатывания денег. Дело в том, что махинации по перекачиванию бюджетных средств заводов и госинститутов в частные руки при помощи «электронно-вычислительных комплексов», с завышенной в десятки раз стоимостью, не обходилась без так называемой "крыши", а проще говоря, отчаянных ребят, частью отсидевших, а частью просто не побоявшихся взять пистолеты в руки. Они и обеспечивали за твердый процент с оборота прикрытие товарно-денежных комбинаций молодых жуликов.

Бандитов в своем бизнесе Эдик рассматривал наравне с оргтехникой, которой пользовался, чтобы распечатывать договора и платежки, как затратное, но необходимое средство производства. А то что эти люди ездили на "стрелки и терки" с конкурирующими организациями, также желающими взять под «крышу» Эдика, которые подчас заканчивались стрельбой и смертоубийством, его абсолютно не волновало.

Самолетова это коробило, тем не менее он вполне комфортно чувствовал себя приходя к Эдику в "офис", когда ему открывали два контролирующих вход мордоворота в трениках, у которых сильно топорщились задние карманы. Офисом служила большая отремонтированная под евростандарт квартира в старинном доме недалеко от правительственного комплекса на Строй Площади, здесь была и своя уборщица и свой повар. Что касается мордоворотов на входе, проводящих «досуг» в просмотрах видео и раскладывании пасьянса на компьютере, то юный Эдик понукал ими, как дрессировщик своими хищниками, играючи и с большим знанием дела, как будто от рождения крутился в криминальном мире. Равные отношения у него были только с их «бригадиром» по кличке Грек. Откуда такая прыть взялась у рафинированного мальчика из семьи потомственных московских интеллигентов, оставалось загадкой.

– Привет, Эдик, – пожал приятелю руку Самолетов, и представил спутницу, – познакомься, это Глория.

– Очень приятно, – расплылся в улыбке на лице с румянцем во всю щеку Эдик, – а это Татьяна и он кивнул вглубь автомобиля на стройную девицу в мини юбке и деловом пиджачке секретарши. Та помахала рукой в ответ Самолетову.

Татьяна работал секретаршей у Эдика и одновременно крутила с ним затянувшийся и бесплодный роман. У молодого предпринимателя уже была чем-то похожая на него пухленькая жена и трое детей от года до трех, и совершенно не было похоже, чтобы он собирается менять семейное положение.

– Вы чем занимаетесь? – радушно поинтересовался Эдик у Никиты и его спутницы.

– Да вот, были тут по делам, – замялся Самолетов, не желая посвящать приятеля в подробности.

– По делам? Хе-хе! Ну и как удачно?

– Да, как сказать.

– Ну не хочешь рассказывать, не надо, – почуяв неловкость, отступил Эдик. – А мы с Татьяной как раз собираемся отметить маленькую удачную сделку. Не хотите присоединится?

– Хм, почему бы и нет, – Никита посмотрел вопросительно на Глорию.

Та как будто колебалась.

– Для начала предлагаю покататься на машине по вечернему городу, – словно змей-искуситель кивнул Эдуард на свой роскошный Таун-Кар с обитым красным бархатом и кожей салоном.

От такого предложения вряд ли могла отказаться любая девушка в самом начале девяностых годов.

– Хорошо, – согласилась она, – только мне надо позвонить маме, что я задерживаюсь.

– Без проблем, – обрадовался Эдуард. – И лучше сказать, что задерживаешься на всю ночь.

* * *

Они сидели вчетвером не зажигая света в снятой Эдуардом для подобных целей квартире. Комнат, где они расположились, была оборудована искусственным камином и служила гостиной. Рядом была спальня.

Они пили заокеанский ликер, которые только появились в коммерческих магазинах, и беседовали о всем на свете, но больше о любви.

– Не понимаю, какая женщина вам нужна, чтобы вам не нужно было ей изменять? – задумчиво глядя на красные языки светового пламени, поднимающиеся по пластиковому раскрашенному экрану, поинтересовалась Татьяна.