– Я запомню, что ты боишься щекотки и умеешь хорошо пинаться, – говорит он, потирая челюсть.

Может, подобную ситуацию нельзя отнести к традиционно романтической. Но она оказалась гораздо приятнее, чем любая из них. Успокоившись, Том надевает мне туфельку и соглашается:

– Да, великолепно подходит.

Его взгляд снова говорит мне что-то – и вовсе не о туфельке, а обо мне! Дело раскрыто! Вы только посмотрите, все отгадки сами пришли ко мне! Я лучший детектив в целом мире!

Наш первый поцелуй, который можно было бы представить чрезвычайно страстным, красиво исполненным, закончившимся бурной овацией владельцев кафе и всех посетителей – стоя, со свистом, аплодисментами и слезами умиления, – оказывается совсем не таким.

Мы оба слишком рано закрываем глаза и, потянувшись друг к другу, так сильно ударяемся зубами, что Том морщится и говорит:

– Знаешь, Эб Фэб, для романтичной натуры целуешься ты ужасно.

– Даты сам не умеешь целоваться, – с улыбкой отвечаю я. В этот момент он предлагает:

– Может, в первый раз ради безопасности мы не будем закрывать глаза?

И знаете, оказывается, очень приятно целоваться с открытыми глазами. Мы смотрим друг на друга, а губы живут своей собственной жизнью. Я вижу, как щурятся его глаза, образуя тонкие морщинки. Они так близко, что видны миллионы маленьких зеленых, коричневых и даже серых точек, которые все вместе образуют потрясающий оттенок. Просто дух захватывает!

А его губы! Они такие полные и мягкие – обычно мне нравились другие, но какая замечательная перемена! Нужно будет добавить это к списку контрольных вопросов! Знаю – у меня теперь есть Эм-энд-Эмс, и мне не нужен этот список, но от старых привычек так трудно избавиться!

Мы больше не ударяемся зубами, а не торопясь, нежно соприкасаемся губами и начинаем страстно целоваться – все вместе просто великолепно! Я могла бы написать статью под названием «Идеальный поцелуй» или «Созидание поцелуя».

(Надеюсь, вы не подумали, что я обдумываю статьи в самый романтический момент своей жизни?)

Оторваться друг от друга нас вынуждает крик с другой стороны улицы: «Снимите себе комнату!» Том прекращает целоваться, но не произносит ничего типа: «Идите к черту! Это моя Лейн, и я хочу, чтобы весь мир видел, как я ее люблю!»

Вместо этого он замечает:

– Смотри, я здесь всего одну минуту, а уже провоцирую скандал. Интересно, смогу ли я перенять стиль жизни Эб Фэб?

Но я уже знаю, что он хочет и сможет это сделать.

– Есть один вопрос, который я должен прояснить, – продолжает Том. – Ты действительно считаешь, что у меня классная задница?

И в этот момент я действую абсолютно не в стиле Тома – хватаю его за мягкое место.

– Неплохая, – поддразниваю я.

– Рад, что тебе нравится, потому что знаю, какое огромное значение в твоем списке контрольных вопросов имеет вид в трусах «боксерах».

И я уже собираюсь уточнить, что именно в серых боксерских трусах, но вдруг понимаю... ЧТО? Откуда, черт возьми, он знает об этих списках? И кстати, что в этом пункте я написала о Томе?

А потом я все понимаю. Я только что читала хвалебные отзывы о его заде, и это значит, что он тоже держал в руках мои записи.

– Итак, ты все знаешь?

– Да, знаю.

– Упс, – говорю я.

– Упс – это хорошо. Похоже, мне теперь придется искать новую ассистентку. У которой не будет никаких отношений с боссом.

– И ты не имеешь ничего против? – спрашиваю я, полагая, что постороннему человеку довольно сложно понять всю мою историю.

– Я вижу только одну проблему, Эб Фэб. Если ты держишь руку на моем мягком месте, разреши мне сделать то же.

Так мы и уходим, обнимая друг друга чуть ниже талии, чтобы на такси доехать до Трэвелерс-билдинг. Если бы все это происходило в моих мечтах, Том наверняка пренебрег бы своими обязанностями и провел со мной целый день. Но в реальном мире, положительные стороны которого нравятся мне все больше и больше (правда, в такси я немного поплакала), Том сегодня заключает сделку по слиянию телекоммуникационных компаний. А поскольку в настоящее время я единственная его ассистентка, ему потребуется моя помощь.

Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Вы сидите на кушетке дома или за столиком в кафе, поглощаете чрезмерно дорогой, приготовленный на заказ салат или пытаетесь взять палочками суши и одновременно читаете эту книгу, стараясь не капнуть соевым соусом черт знает куда. И вы думаете: «Я так и знала! Том действительно идеален в словах и поступках. Лейн нужно снова поверить в свои старые идеалы, и после этого они счастливо заживут вместе».

Но больше всего вас волнует мысль: неужели вы не узнаете всех романтических подробностей из жизни этой пары? И как чувствительность и эмоциональность Лейн отражается на их взаимоотношениях? Она когда-нибудь спустится с небес на землю? Или так и не сможет существовать без своих причуд? И удастся ли ей увидеть тот самый зад обнаженным? И как Том узнал, что именно она думает об этой части его тела? И что произошло со статьей?

Ну что ж, подруга, положи палочки и переверни страницу. Неужели ты думаешь, я оставлю тебя в неведении после всего, что мы пережили вместе? Тем более ты ведь знаешь, как для меня важен счастливый конец...

Честно говоря, мне не нравится, как однообразно заканчиваются сказки. Мы в самом деле очень счастливы. Но, должна признать, Том есть Том, и я не могу сравнить его ни с одним киногероем. Я пыталась вспомнить хоть одного, но тщетно. Однако это и есть самое лучшее в нашей истории. Я никогда не могла бы придумать Тома, теперь же с каждым днем именно его индивидуальность укрепляет мою любовь. Список контрольных вопросов занимает теперь (официально) четыре страницы и продолжает увеличиваться.

Например, я всегда считала, что влюбленные должны всю ночь спать обнявшись: ноги переплетены, одна рука мужчины под головой возлюбленной, а другой он обнимает ее. И действительно, почти каждую ночь мы засыпаем именно так. Но когда я лежу в полудреме, Том проверяет, сплю ли я, и тихо зовет:

– Лейн, Лейн...

Я не отвечаю, и тогда он осторожно убирает руку, снимает мою ногу со своего бедра и потом еще минут пять приговаривает:

– Надо же, как немеет рука...

Я изо всех сил прикидываюсь спящей, а он поворачивается ко Mire спиной так, что его зад оказывается у моего лица, и засыпает. Но я не возражаю, потому что, как уже говорила, у Тома великолепная задница.

Том знает, что я люблю засыпать, обнявшись, поэтому старается соблюдать этот ритуал. А мне не хватает решимости признаться, что знаю правду. Но самое главное, для меня это не имеет никакого значения. Наоборот, даже нравится, когда он так делает, потому что ранним утром старается возместить упущенное. Я чувствую, как он осторожно просовывает руку мне под шею, кладет мою ногу себе на бедро и целует меня в щеку или гладит волосы. Все это так мило!

Несмотря на то, что Том прекрасно ко мне относится, и оказался настоящим романтиком, на практике не все складывается идеально. Однажды он планировал наш отдых. В течение нескольких недель я пыталась выяснить, что он имеет в виду, говоря о «большом сюрпризе». Но Том лишь советовал мне не забыть паспорт и упаковать побольше бикини, особенно те, «все на завязочках». Естественно, я прихватила не только купальники, но и массу других вещей.

Когда вы не имеете ни малейшего представления о том, куда именно направляетесь, а ваши мысли устремляются в разные волшебные места, где вы мечтаете оказаться, очень сложно решить, что же брать с собой. Поэтому я упаковала все необходимое для отдыха на Карибах, как я себе его представляла. Мое воображение подогревали статьи об отдыхе знаменитостей из журнала «Инстайл», которые я читала много лет.

Длинное вечернее платье – для торжественного обеда в восемь вечера, где мы будем танцевать, как Фред Астер и Джинджер Роджерс (хотя и Том и я полные профаны в бальных танцах), на площадке, нависающей прямо над Карибским морем и освещенной красивыми фонарями. Мы будем наслаждаться пением птиц и воздухом, наполненным ароматом буген-виллей.