– Нет проблем! – говорит Джон, и я не сомневаюсь, что он очень рад начать работу над проектом, ведь если он не занят подсчетом и анализом каких-нибудь данных, можно сказать, что он мается от безделья. Я предлагала Джону написать роман в свободное время, но это не пришлось ему по душе – он сказал, что лучше почитает что-нибудь в Интернете. У нас ним разные подходы.

– И еще. Лейн, здесь, на диктофоне, несколько писем, подготовь, пожалуйста, их проекты. И как только начнет приходить информация, прошу тебя активно включиться в работу. Я думал над тем, что ты говорила о нашем объявлении в газете. У тебя творческое воображение. Поэтому будет интересно посмотреть, как ты справишься с подготовкой этого проекта и разработкой его дизайна.

Меня любят и ценят, и, кажется, я чувствую, как увеличивается мой мозг. Я не сомневаюсь, что справлюсь с поручением, ведь в прошлом мне приходилось составлять множество пресс-релизов и маркетинговых материалов (ну, может, и не множество, но те, что я делала, были просто великолепны). Я чувствую себя квалифицированным сотрудником и интересуюсь:

– Я могу рассчитывать на прибавку к зарплате в связи с новыми обязанностями?

Сначала Том посмотрел на меня так, будто я залаяла на пустое место в метро, затем, как обычно, улыбнулся одним уголком рта и сказал:

– Знаешь, Лейн, в «Смит Барни» не принято повышать зарплату через три недели после приема на работу.

Ну что ж, все равно стоило попытаться.

– Нет так нет! – говорю я и представляю, как шикарные туфли на каблуках от Прада уплывают у меня из рук.

– Но когда мы завершим этот проект, я обязательно приглашу вас обоих в какой-нибудь шикарный ресторан. Выберете сами, только обязательно известный и дорогой – все будет оплачено.

Перспектива просто великолепная, я все еще в полном восторге от похвалы и, можно сказать, повышения в должности. Жизнь снова налаживается.

– Классно! Я знаю новый замечательный ресторан, в нем подают сортов десять икры и потрясающие блины, и я могу надеть отличное платье, которое недавно купила в...

– Лейн, давай все же сначала займемся проектом. Ладно? Я подношу к голове руку – «Есть, сэр!» – и вдруг начинаю сомневаться, не изобразила ли по ошибке нацистское приветствие.

– Эб Фэб, помни, пожалуйста, мы разрабатываем предложение не для парикмахерской и не для бутика одежды, поэтому постарайся обойтись без флористических изображений и воздержись от цветов фуксии, лаванды и бирюзы. Договорились?

Если вы думаете, что эти слова звучат для меня унизительно, то ошибаетесь. Ведь Том считает меня умной (он только что сказал об этом) – а сейчас просто поддразнивает, потому что любит называть меня Эб Фэб, но для этого ведь нужен определенный контекст. Мне нравится, что меня считают самой юной и модной сотрудницей отдела, поэтому с улыбкой спрашиваю Тома:

– А как насчет нежно-розового? Сейчас это очень модный цвет губной помады, а ведь наш проект из сферы коммуникаций, поэтому он может оказаться вполне уместным.

Но Том в ответ только качает головой, отворачивается (но я успеваю увидеть улыбку на его лице) и говорит:

– Ну что ж, ребята, пока это все.

В течение следующих двух недель работа над проектом складывается вполне удачно, я встречаюсь с сотрудниками отдела дизайна и репрографии и обсуждаю тип бумаги, графику и шрифты. Я – важная часть в большом механизме очень влиятельной американской корпорации. Работа над этим проектом напоминает мне редакторскую, по крайней мере как я ее себе представляю. Очень часто, читая свои опубликованные статьи, я расстраиваюсь из-за их оформления и представляю, как бы справилась с этой задачей, будь у меня такая возможность. И никогда не сомневаюсь, что у меня отлично получится. И когда во время совещания в пятницу через две недели работы над проектом я показываю Тому результат, то вижу, что смогла его поразить.

– Эб Фэб, у тебя действительно есть творческие способности!

Услышав это, я едва сдержалась, чтобы не дать ему совет по поводу галстуков. Но позже все равно не смогла справиться с собой и выразила мысль несколько иначе:

– Я еще могу значительно улучшить мужской гардероб. Когда я понимаю, что именно сказала, то чувствую – мои глаза лезут на лоб, а губы скривились, словно я проглотила жука.

– Отлично, – кивает Том. – Давай поговорим об этом. Что тебе не нравится в моей одежде, Эб Фэб?

Я начинаю объяснять, что если мужчина плохо одет, это вина женщины, которая находится с ним рядом. Можно считать, что в этом наблюдении есть доля шутки, но в чем-то оно серьезно. Все прекрасно знают, что мужчины совсем не умеют одеваться. Есть только одно исключение – это Лайам. Он всегда носит голубые рубашки, которые отлично подчеркивают его глаза, и... и это, пожалуй, все, в чем я его видела.

Странно как-то получается. Я представляю себе гардеробную комнату размером примерно с Лизину, всю заполненную только голубыми рубашками. Нажмите кнопку, и они начнут колыхаться в легком ветерке. Я только надеюсь, что про его одежду можно будет рассказать нечто вроде «а вот эту рубашку Лейн порвала, когда мы были в кино, а эта пролежала на полу в ее квартире целую неделю, пока продолжался наш секс-марафон».

И все же я уже понимаю, что Том совсем не из тех мужчин, кто читает «Джи Кью», чтобы быть в курсе модных новостей, и ему все равно, как он выглядит, – главное, на работе соблюсти аккуратность и деловой стиль. Но когда мы встретились с ним в выходные, он выглядел очень даже неплохо, хотя на нем были всего лишь классические джинсы и футболка. Смена гардероба может оказаться очень интересным занятием!

Решаю начать с малого. Но мне все же тяжело удержаться и не спросить у Тома, почему его девушка, если она действительно такая противная и все контролирующая, как говорит Джон, разрешает ему выходить из дома в таких галстуках. Хотя, судя по фотографиям и драконьим ногтям, вполне возможно, что именно она их и выбрала для Тома. И к тому же заказала монограмму на обратной стороне.

– На самом деле проблема только в галстуках, – говорю я так мягко, как это возможно в подобной ситуации.

Том, похоже, совсем не расстроен, скорее его позабавили мои слова. Но он все же морщится, будто я задела его прямо в сердце.

– Ну и что, с твоей точки зрения, не так с моими галстуками? – интересуется он и опускает глаза. Сегодня на нем экземпляр, расцветка которого, очевидно, отдает дань современному искусству – по-моему, это галстук от Миро. Он напоминает мне занавеску для душа из «Икса», висевшую в ванной общежития колледжа, в котором я училась.

– Понимаешь, твои галстуки – это китч. Они должны ненавязчиво подчеркивать костюм, а не наоборот. – Я немного склоняю голову, чтобы казаться мягче и не производить впечатление ярого блюстителя стиля.

– Так, может быть, на следующей неделе после работы ты поможешь мне выбрать новые? Мне нужно выглядеть презентабельно на грядущих важных переговорах.

Да уж, такое предложение сулит мне фантастическое удовольствие, и, думаю, это неплохая тема для статьи в мужском журнале – например, в «Мене хелс» или каком-нибудь другом: «Мистер Корпорейт меняет галстук, и его акции растут». Неплохо, мне нравится. Рассказываю о своей идее Тому и говорю, что, если эту статью удастся опубликовать, галстуки достанутся ему бесплатно.

– А что случилось с моими акциями?

– Э-э... я просто... – пытаюсь придумать ответ, который прозвучал бы нормально, ведь, если задуматься, что действительно может быть не так с его акциями?

Но Том спасает меня:

– Ладно, Эб Фэб, это был риторический вопрос.

Том, естественно, не из тех людей, кто мечтает о легкой славе. Поэтому я пока не говорю, что если статью примут, придется сделать серию фотографий для ее оформления.

Но все-таки не могу удержаться от одного вопроса:

– А твоя девушка не будет возражать, если галстуки для тебя начнет выбирать другая? По себе знаю, это очень личный и интимный момент.

Если бы секретарша Лайама таскала его по всем магазинам города, заглядывала в примерочные и поправляла брюки, я бы, наверное, превратилась в камень, а потом рассыпалась, став горой песка, известной ранее как Лейн Силверман.