Лающий Волк и Солнечный Огонь наблюдали из своей палатки. Суперинтендант сидел на шкуре, окружённый толпой, беседуя с вождями, пока трубка передавалась от одного к другому. Красноватый, вызывающий кашель дым вился над его шлемом.

– Ваше присутствие здесь создаёт проблемы для королевы Виктории. Мой вождь, комиссар Маклеод, обязан защищать всех её детей. Вы раскинули лагерь там, где охотятся черноногие, кровавые и равнинные кри. Между вами не должно быть никакой войны из-за бизоньих стад.

Чтобы выразить согласие, лакота выпустил клуб дыма.

– Только немногие американцы желают вам зла. Было бы лучше, если бы вы вернулись на ту сторону. Им просто нужно убедиться, что раз бизоны ушли, лакота будут подчиняться их законам.

В ответ на это предложение Сидящий Буйвол нахмурился.

– Я добыл много еды в своё время. Создатель сотворил меня индейцем, а не подобием индейца. И я им не стану.

– Вы не можете развязать войну с американцами, а потом вернуться в Канаду, чтобы найти себе здесь убежище. Мы готовы отстаивать здесь свои принципы. Подчинитесь нашим законам, и Великая Мать обеспечит безопасность своих детей. Нарушьте наши законы, и вам придётся покинуть британскую землю.

Когда Уолш встал, произнося речь за процветание имперского владения, в лагерь въехал Белая Сова, ведя за собой восемь лошадей.

– Кто это приезжает? – спросил Лающий Волк у своей сестры.

– Мой муж, – ответила Солнечный Огонь.

Уолш вдел одну ногу в стремя, когда подошёл Лаваль. В одежде из оленьей кожи, пятидесятилетний разведчик работал на конную полицию с 1874 года. Их пути пересеклись на Олд-Вайвз-Крик во время Великого Марша на Запад.

– Почему он называет меня Вождём С Белым Лбом? – спросил Уолш.

– Из-за полей вашего шлема, закрывающего брови от солнца. Вы видели молодца, прискакавшего, когда вы закончили говорить? Соломон полагает, что трое из приведенных им лошадей принадлежат отцу Декорби.

– Это тот, кого кри называют Священником-Говорящим-На-Всех-Языках?

– Он самый, – ответил Лаваль. – Он всегда держит для них одну-две лошади на всякий случай.

Уолш вытащил ногу из стремени и глянул на похитителя. Окружённый воинами безлуких, Белая Сова хвастался своим преступлением.

– Он американский сиу?

– Равнинный кри, один из тех, кто пересёк границу для сражения с людьми Кастера.

Суперинтендант подозвал своего заместителя.

– Видите того парня в центре? Арестуйте его за кражу. Дадим сиу наглядный урок.

– Слушаюсь, – ответил шотландец.

Вилфред Блэйк был высоким мужчиной с твёрдым прямым взглядом. Он также был одет в алую тунику Северо-западной конной полиции. Его грудь, плечи, шея и руки были обтянуты мышцами, а спина прямая – словно шомпол. Обветренное за десятилетия сражений во всём мире, его румяное лицо казалось старше его сорока лет. Ниже квадратного лба и слегка скошенных невыразительных глаз кожа на обоих висках была грубой и покрытой струпьями. Его брови казались такими же густыми, как и пышные усы.

Показав жестом безлуким, чтобы они отошли в сторону, Блэйк схватил кри за руку.

– Пошли, парень. Не советую доставлять мне хлопоты.

Белая Сова удивлённо уставился на него. Арестован здесь, среди его друзей?

Семеро белых против нескольких племён? Он расхохотался в лицо Блэйку.

Быстрота реакции шотландца поразила сиу, словно громом. Схватив его за косичку, он рванул голову кри в сторону, затем ударил его между глаз открытой ладонью.

Солнечный Огонь вскрикнула, когда Белая Сова рухнул на землю.

Индейцы возбуждённо указывали на своё оружие. Белый, который дрался голыми руками, являл для них нечто новое. Когда двое безлуких двинулись, чтобы вмешаться, Уолш прорычал:

– Ты и ты – тоже арестованы.

Констебль достал три пары наручников из седельной сумки.

Блэйк сковал запястья Белой Совы у него за спиной, затем проделал то же самое с обоими сиу. Он прошёл к палатке, отстранив Солнечный Огонь.

– Нет! – вскрикнула она, когда Лающий Волк вытащил нож.

Блэйк унаследовал «Энфилд» от Сэма Брауна.

– Брось это, парень, или тебе придётся умереть.

Юноша попятился наружу.

– Ты – кри, не так ли? – сказал Блэйк, пытаясь перейти на их язык.

Солнечный Огонь кивнула, не отрывая глаз от карабина.

– Почему ты вскрикнула? Во время драки?

– Ты ударил моего мужа.

– Ты хорошая жена. Значит, это его палатка.

Для Блэйка большинство индейских скво были безобразными собирательницами дров и скоблильщицами шкур, но эта была привлекательной на свой варварский манер.

Тёмные, словно ночь, глаза, угольно-чёрные волосы; в её лице была какая-то загадка. Ладная фигура; одежда из оленьих шкур, выпирающий живот – Солнечный Огонь была на шестом месяце беременности. Блэйк подумал, что ей двадцать лет. На самом деле ей было пятнадцать.

Типи было построено из бизоньих шкур, растянутых и скреплённых вместе.

Соломенные коврики покрывали траву прерии, которая служила полом. Ивовые корзинки для отдыха, связанные ремнями, служили той же цели, что и кресла белых.

На одном из сидений Блэйк заметил книгу в кожаном переплёте. На её обложке были вытиснены слова: "Журнал Паркера".

– Эт' немног' меняет дело, крошка. Твой муж – беспокойный парень. Ему мо' быть пр'тся отвечать не токо за кражу.

Забрав "Журнал", он покинул палатку.

Толпа, окружающая Уолша, была настроена враждебно. Воины размахивали томагавками, старики с посохами в руках угрожали ему.

– Пойми, Сидящий Буйвол, я знаю, что говорю. Преступи наши законы, и ты станешь моим врагом. Кри, который украл лошадей, поедет с нами. Вмешавшихся я оставляю с тобой. И если твой язык не раздвоен, они будут здесь, когда я вернусь.

Габриэль Соломон направился к украденным лошадям.

– Убейте Того-Который-Связывает, – закричал Белая Сова, когда Блэйк привязывал его к лошади.

Сиу повернулись к Сидящему Буйволу, который поднял руку.

Уолш со своими людьми беспрепятственно выехал из лагеря.

Американская пресса позже окрестит Уолша "Боссом Сидящего Буйвола".

О Блэйке первый заголовок будет такой: "КОННЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ НЕ ПУГАЕТСЯ ПРОКЛЯТИЙ СОТНИ ИНДЕЙЦЕВ".

В следующем издании это сменится выражением "КОННЫЕ ВСЕГДА ПОЛУЧАЮТ СВОИХ ЛЮДЕЙ".

Это выражение прижилось.

Блэйк завязал верёвку вокруг лодыжек Белой Совы. Свой аркан он набросил на голову лошади узника.

– Возьми его в форт, – сказал Уолш. – А мы подождём здесь, чтобы посмотреть, как себя поведут краснокожие.

Блэйк вместе с кри покинул группу.

Они остановились, чтобы напоить лошадей в Mauvaises Terres, названной так французским путешественником в прошлом веке. Было далеко за полдень, и клонящееся к закату солнце отбрасывало длинные тени на восток. Впереди Уайт-Мад-Крик змеилась по равнине, но здесь оба речные берега были отвесными стенами. Уайт-Мад – "Сияющая Река", как называли её индейцы – имела слюдяные отложения, вкраплённые в её берега. Теперь, когда кроваво-красный диск солнца отбрасывал свои лучи в каньон, кристаллы в скалистых стенах мерцали перед ними.

Блэйк потёр висок, ободрав коросту.

"Журнал Паркера", раскрытый, лежал у него на коленях.

– Где череп, парень? Тот, о котором написано в книге? Советую тебе быть откровенным со мной. Клянусь, он у тебя.

Блэйк наклонил голову, когда заиграли волынки. "Пиброк о'Донвил Дхью".

Замечательная мелодия.

– Ты оскальпировал его, парень? Ты съел его сердце?

Одна за другой из скалы вылезали руки скелетов.

Вокруг него берега реки заполнялись Павшими Парнями, костяные белые пальцы цеплялись за стены. М'Ферсон и М'Грегор, убитые при Лакнове. Грант и Стюарт, которых остановили копья ашанти. М'Нахтен и Кэмпбелл, зарезанные в Китайской войне. Мунро со своей великолепной волынкой, зарезанный маорийцами. Скелеты со свисающей плотью, задрапированные в клетчатую шерстяную ткань, озирались кругом.