Натали Престон ехала на своем “Фиате” к северу по дороге на Хайфу, то и дело останавливаясь, чтобы насладиться прекрасными пейзажами и зимним солнцем. Она не знала, доведется ли ей еще раз когда-нибудь побывать здесь.

Прежде чем повернуть к кибуцу Ма'аган Микаэль, ей пришлось задержаться из-за продвижения колонн с военной техникой, но когда она наконец добралась до подножия холма с разбросанными тут и там кущами рожковых деревьев, военных машин вокруг уже не было.

Как всегда, Сол ожидал ее возле огромного валуна у нижних ворот и открыл их, чтобы впустить “Фиат”. Натали выскочила из машины, крепко обняла его, затем отступила на шаг и принялась рассматривать своего друга.

– Ты замечательно выглядишь! – воскликнула она, и это почти соответствовало истине. Сол выглядел гораздо лучше. Ему так и не удалось набрать потерянного веса, левая рука и запястье по-прежнему были перебинтованы после недавних операций, но борода его отросла, хоть и стала совсем седой, как у пророка. Темный загар сменил долго державшуюся бледность, а волосы уже доставали до плеч. Сол улыбнулся и знакомым жестом поправил очки в роговой оправе. Натали знала – он всегда так делает, когда смущается.

– Ты тоже замечательно выглядишь, – ответил он и махнул рукой молодому сабре, который наблюдал за ними со своего поста у изгороди. – Пойдем в дом. Обед почти готов.

Пока они ехали по подъездной дорожке к дому, Натали бросила взгляд на перебинтованную руку Сола.

– Как она у тебя?

– Что? – рассеянно переспросил он. – А, прекрасно. – Сол посмотрел на свои бинты так, будто видел их впервые. – Большой палец восстановить не удалось, но оказывается, без него гораздо удобнее. – Он улыбнулся. – По крайней мере до тех пор, пока остальные на месте.

– Странно, – промолвила Натали.

– Что?

– Два пулевых ранения, пневмония, сотрясение мозга, три сломанных ребра, а порезов и ссадин столько, что хватило бы на целую футбольную команду...

– Еврея убить трудно.

– Нет, я имела в виду другое... – Натали завела “Фиат” под навес для автомобилей. – Я имею в виду – столько серьезных ранений, а в могилу тебя чуть не свел укус женщины, ведь из-за него ты едва не лишился руки.

– Укусы человека весьма опасны, это широко известно, – усмехнулся Сол, открыв дверцу машины для Натали.

– Но эта мисс Сьюэлл.., она не была человеком.

– Конечно, – согласился он, снова поправляя очки. – Думаю, к тому времени уже не была.

***

Сол приготовил восхитительную трапезу с бараниной и свежевыпеченным хлебом. За столом они болтали о самых несущественных вещах – курсах лекций Сола в университете в Хайфе, последнем договоре Натали с “Иерусалим Пост” на фотоработы, о погоде и прочей ерунде. После фруктовою десерта и сыра Натали захотела еще раз побывать на акведуке, и Сол пошел наливать кофе в стальной термос, а она отправилась в свою комнату достать из чемодана толстый свитер. Декабрьские вечера на побережье были прохладными.

Они медленно спустились с холма и миновали апельсиновые рощи, беседуя о насыщенных красках вечернего света и стараясь не обращать внимания на двух молодых израильтян, которые следовали за ними на почтительном расстоянии с перекинутыми за плечи “узи”.

– Я очень сожалею о смерти Давида, – грустно сказала Натали, когда они добрались до песчаных дюн. Средиземное море окрасилось в медные цвета.

Сол пожал плечами.

– Он прожил насыщенную жизнь.

– Я так хотела попасть на его похороны, – продолжала Натали. – Целый день пыталась вылететь из Афин, но все рейсы были отложены.

– Считай, что ты присутствовала на них... Я все время думал о тебе. – Он махнул рукой телохранителям, чтобы они оставались на месте, и первым ступил на акведук. На покрытых извилистыми линиями дюнах их тени от горизонтально падавшего света казались просто гигантскими.

Добравшись до середины пролета, они остановились, и Натали обхватила плечи руками. Подул резкий ветер На небе появились три звездочки и узкий серп молодого месяца.

– Ты все-таки улетаешь завтра? – тихо спросил Сол. – Возвращаешься обратно?

– Да. – Натали кивнула. – Рейс одиннадцать тридцать из Бен-Гуриона.

– Я провожу тебя, – сказал Сол. – Оставлю машину у Шейлы и попрошу, чтобы она или кто-нибудь из ее ребят подвез меня обратно.

– Очень хорошо. – Натали улыбнулась. Сол открыл термос и протянул ей пластиковую чашку, наполненную горячим ароматным кофе.

– Ты не боишься? – спросил он.

– Возвращения в Штаты или того, что могут еще встретиться такие?

– Просто возвращения, – пояснил Сол.

– Боюсь, – сказала девушка.

По прибрежной дороге двигалось несколько машин – свет их фар терялся в зареве заходящего солнца. К северу поблескивали руины города крестоносцев. Гора Кармел вдали была окутана дымкой такого насыщенного фиолетового цвета, что Натали сочла бы его ненастоящим, если бы увидела на фотографии.

– То есть я не знаю, – продолжала Натали. – Попробую. Я хочу сказать, Америка и так довольно жуткая страна... Но это моя родина. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Да.

– А ты сам не думал о том, чтобы вернуться в Штаты?

Сол опустился на большой камень, в расщелинах которого виднелась изморозь, – ее так и не растопило дневное солнце.

– Постоянно думаю об этом, – признался он. – Но здесь столько дел.

– Я до сих пор удивляюсь, как быстро Моссад.., поверил всему, – промолвила Натали. Сол улыбнулся.

– У нашего народа – длинная, почтенная и параноидальная история... Полагаю, мы прекрасно поспособствовали укреплению их предрассудков, – он сделал глоток и налил себе еще кофе. – К тому же у них была масса разведывательных данных, с которыми они просто не знали, что делать. Теперь у них есть система.., странная, конечно, но это все же лучше, чем ничего.

Натали указала рукой на темневшее на севере море.

– Как ты думаешь, они выяснят.., когда-нибудь?

– Таинственные связи оберста? – спросил Сол. – Может быть. Я подозреваю, что им уже известны эти люди.

Глаза Натали подернулись печалью.