Борден развел руками и улыбнулся.

– Это очень важная партия, – пояснил он. – Мы должны показать своим друзьям и коллегам, что поддерживаем их. – И он занял место справа через клетку от Дженсена Лугара. – Кроме того, герр Барент, – добавил он, – короля нельзя съесть.

Барент покачал головой, но встал и прошел к клетке Q3, рядом с преподобным Джимми Уэйном Саттером.

Саттер посмотрел на Барента пустыми глазами и произнес:

– И сказал Бог Ною: конец пришел всякой плоти, ибо она наполнила землю злодеяниями. И теперь Я сотру их с земли...

– Да заткнись ты, старый педик! – крикнул Тони Хэрод.

– Тихо! – приказал Барент.

В краткое мгновение последовавшей тишины Сол попытался представить себе ту позицию на доске, как она выглядела после 35-го хода.

Солу, обладавшему довольно скромными познаниями в этой игре, предсказать ход развития эндшпиля было слишком сложно. Он знал, что предстоит схватка между гроссмейстерами высокого класса, что Барент имеет значительное преимущество в сложившейся ситуации и почти не сомневается в победе. Сол не понимал, как белые фигуры могут претендовать на нечто большее, чем ничья, даже при самом удачном раскладе, но он слышал слова оберста, что ничья будет означать победу Барента.

Одно Сол знал наверняка – оставшись единственной значительной фигурой среди трех пешек, слон будет использоваться весьма активно, даже невзирая на риск. Он закрыл глаза и попытался справиться с внезапно накатившей волной боли и слабости, – Итак, герр Борден, – произнес Барент. – Ваш ход.