– Можете научиться, – сказал Дуайт. – Можете поступить на те курсы, вы же собирались.

– А какой смысл? Ведь я не успею закончить и не смогу применить свои знания на практике.

– Но у вас будет занятие. Вместо двойных порций коньяка.

– Все равно чем, лишь бы заняться? – переспросила Мойра. – Отвратительно.

Она беспокойно барабанила пальцами по столику.

– Это лучше, чем пить лишь бы пить, – возразил Тауэрс. – Не болит голова с похмелья.

– Закажите мне еще двойную порцию, Дуайт, – с досадой сказала Мойра. – А потом посмотрим, умеете ли вы танцевать.

Ощущая что-то вроде жалости, он повел ее танцевать. До чего же она сейчас уязвима. Поглощенный своими заботами и обязанностями, он как-то ни разу не подумал, что и у тех, кто молод и не успел обзавестись семьей, теперь хватает огорчений и разочарований. Надо постараться, чтобы она приятно провела вечер, решил он и заговорил о фильмах и мюзиклах, которые они оба видели, об общих знакомых.

– Холмсы чудаки, – сказала между прочим Мойра. – Мэри просто помешана на своем саде. Они сняли эту квартиру на три года, и она собирается осенью посеять всякую всячину, которая взойдет только на следующий год.

Дуайт улыбнулся.

– По-моему, очень правильная мысль. Мало ли, что может быть. – И опять перевел разговор на – не столь опасную тему: – Видели вы в «Плазе» фильм Дэнни Кея?

Яхты и парусные гонки – темы совсем безопасные, поговорили и об этом. Под конец ужина немного развлеклись эстрадным представлением, потом опять танцевали. А потом Мойра объявила:

– Я – Золушка. Нельзя опоздать на поезд, Дуайт.

Она прошла в гардеробную, а Дуайт уплатил по счету и встретил ее в дверях. Улицы уже обезлюдели; музыка утихла, рестораны и кафе закрылись. Оставались только пьяные – шатаясь, бесцельно бродили взад-вперед или сваливались замертво и засыпали прямо на тротуарах. Мойра сморщила нос:

– Не понимаю, почему это не прекратят. До войны такого не бывало.

– Задача не из легких, – задумчиво сказал Дуайт. – И на лодке опять и опять с этим сталкиваешься. Я считаю, на берегу каждый вправе делать что хочет, лишь бы не мешал другим. В такое время, как сейчас, многие просто не могут без спиртного. – Он оглядел полицейского на углу. – Видно, и ваши полицейские того же мнения, по крайней мере здесь, в городе. Я еще ни разу не видел, чтобы пьяного забрали, а уж если – так не за то, что напился.

Прощаясь на станции. Мойра поблагодарила его и пожелала спокойной ночи.

– Чудный был вечерок, – сказала она. – И весь день тоже. Спасибо вам за все, Дуайт.

– Мне тоже было очень приятно, Мойра, – ответил он. – Я уже сто лет не танцевал.

– А танцуете совсем не плохо, – заметила Мойра. Потом спросила: – Вы уже знаете, когда надо будет идти на север?

Он покачал головой:

– Пока не знаю. Как раз перед тем, как мы сошли на берег, мне передали, что в понедельник утром мне и капитан-лейтенанту Холмсу надо явиться к адмиралу Хартмену. Думаю, тогда мы получим все распоряжения и, возможно, уже днем отчалим.

– Желаю удачи, – сказала Мойра. – Вы мне позвоните, когда вернетесь в Уильямстаун?

– Ну конечно. С удовольствием. Может быть, мы опять пройдемся на яхте или поужинаем и потанцуем, как сегодня.

– Вот будет весело! А теперь надо бежать, не то мой поезд уйдет. Еще раз до свиданья и спасибо за все.

– Сегодня было очень весело, – сказал Дуайт. – До свиданья.

Он стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась в толпе. Сзади, в легком летнем платье, она немного напоминает Шейрон – или, может быть, он уже забывает и путает? Нет, и правда немного напоминает Шейрон – почти такая же походка. А больше ничего общего. Быть может, оттого она ему и нравится – самую малость чем-то напоминает жену.

Он круто повернулся и пошел к поезду на Уильямстаун.

Наутро он отправился в Уильямстаунскую церковь – если только позволяли обстоятельства, он никогда не пропускал воскресную службу. А в понедельник в десять утра они с Питером Холмсом были уже в приемной главнокомандующего военно-морскими силами вице-адмирала Дэвида Хартмена.

– Он сию минуту вас примет, сэр, – сказал секретарь. – Насколько мне известно, он поедет с вами обоими в резиденцию правительства.

– Вот как?

Лейтенант кивнул.

– Он распорядился подать машину. – Тут зажужжал зуммер, молодой человек скрылся в кабинете и тотчас вышел. – Заходите, пожалуйста.

Они прошли в кабинет. Вице-адмирал поднялся им навстречу.

– Доброе утро, капитан Тауэрс. Доброе утро, Холмс. Премьер-министр хочет поговорить с вами перед вашим походом, так что сейчас мы к нему отправимся. Но сначала я хочу вручить вам вот это. – Он повернулся и взял со стола объемистую пачку отпечатанных на машинке листов. – Это доклад командира американской подводной лодки «Меч-рыба» о его походе из Рио-де-Жанейро в Северную Атлантику. – Он подал машинописные листы Дуайту. – Очень жаль, что это получено с таким запозданием, но радиостанции Южной Америки чрезвычайно загружены, а доклад очень длинный. Возьмите его с собой и почитайте на досуге.

Американец взял пачку, с любопытством полистал.

– Это будет для нас драгоценным подспорьем, сэр. Есть тут что-нибудь такое, что повлияет на план операции?

– Не думаю. Он обнаружил высокую радиоактивность – атмосферную радиоактивность – на всем обследованном пространстве, на севере, естественно, больше, чем на юге. Погрузился он… давайте-ка посмотрим… – Вице-адмирал взял у Дуайта бумаги, быстро перевернул несколько страниц. – Погрузился на втором градусе южной широты, возле Парнаибы и весь рейс шел с погружением; когда возвращался, всплыл опять на поверхность только на пятом градусе южной широты вблизи Сан-Роке.

– Сколько же времени он оставался под водой, сэр?

– Тридцать два дня.

– Наверно, это рекорд.

Вице-адмирал кивнул:

– Как будто так. Кажется, где-то он об этом упоминает. – Он отдал Тауэрсу бумаги. – Так вот, возьмите это и внимательно прочитайте. Получите представление об обстановке на севере. Кстати, если вы захотите сами с ним связаться, он направился на «Меч-рыбе» в Уругвай. Сейчас он в Монтевидео.

– А в Рио становится опасно, сэр? – спросил Питер.

– Да, это надвигается все ближе.

Они вышли из кабинета, во дворе ждал электробус. Он бесшумно покатил по пустынным городским улицам на обсаженную деревьями Коллинз-стрит, к зданию правительства. Через несколько минут они уже сидели вокруг стола в обществе премьер-министра Австралии Доналда Ритчи.

– Я хотел увидеть вас до вашего отплытия, капитан, – сказал премьер, – хочу сказать несколько слов о цели вашего рейса и пожелать удачи. Я ознакомился с планом операции, мне почти нечего добавить. Вы направляетесь к Кэрнсу, Порт-Морсби и Дарвину и доложите о том, какова там обстановка. Разумеется, особенно интересно выяснить, уцелела ли там хоть какая-то жизнь, будь то люди или животные. И сохранилась ли растительность. И морские птицы, если вам удастся что-нибудь о них узнать.

– Это, думаю, будет нелегко, сэр, – заметил Дуайт.

– Да, я тоже так полагаю. Во всяком случае, насколько мне известно, с вами отправляется ученый из НОНПИ.

– Да, сэр, мистер Осборн.

Премьер-министр привычно провел рукой по лицу.

– Так вот. Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности. Более того, я запрещаю вам рисковать. Мне нужно, чтобы-вы вернулись, сохранив лодку в целости и команду в добром здоровье. Будьте осторожны, когда решаете, выйти ли вам самому на палубу, всплыть ли лодке, следуйте советам вашего научного консультанта. Вот рамки, которыми вы ограничены, в этих пределах нам нужны все сведения, какие только можно получить. Если позволит уровень радиации, неплохо бы выйти на берег и осмотреть города. Но едва ли это возможно.

Вице-адмирал покачал головой.

– Сильно сомневаюсь. Думаю, когда вы достигнете двадцать второго градуса южной широты, вам уже надо будет погрузиться.

Американец быстро прикинул: