Ивар положил руку на рукоять кинжала.

— Похоже, Регин, твои Муки не до конца очистили тебя от магии льда, — заметал он.

— Я дважды прошел Муку, прежде чем решился выйти на солнце, — ответил Регин, любуясь своей работой. — И понадобится, быть может, еще дважды пройти через это, прежде чем я не смогу делать вот так. — Он махнул рукой, и огромный заряд льда сотряс комнату до основания, выбивая известку из камней очага. Ивар и альвы поспешно укрылись под плащами.

Вскинув посох, Регин коснулся балки над головой. Тотчас по дереву расползлось голубоватое пламя. Он касался и других вещей из дерева, выжигая пятна на столе и скамьях и покрывая сажей каменные стены. Все заполнилось дымом и пеплом, и в воздухе висел сырой запах тающего льда.

— Ну вот, — с одобрением заметил Регин, — теперь похоже на то, что здесь разыгралась нешуточная битва. А теперь последний штрих, печальное свидетельство того, что Регин, старый слуга, погиб в схватке с врагами, — истаявшие останки несчастного старого черного гнома. — Он снял с крюка плащ, едва глянув на тонкое сукно и богатое шитье, и швырнул его в огонь. Когда плащ совсем обуглился, Регин вытащил его, затоптал пламя и залил плащ водой.

— Испортил такую вещь, — вздохнул Финнвард, чей плащ был так истерт, что дыр в нем было больше, чем сукна.

— Это убедит Лоримера и его гномов, — отозвался Регин, вытряхивая на пол содержимое сумки и разбивая два хрустальных шара. — Регин, черный гном, чародей, владеющий черной магией, слуга Лоримера, не существует более. — Он швырнул в огонь старый посох, и пламя тотчас охватило его, алчно потрескивая и источая спирали странного дыма. Мгновение Регин смотрел на это, и лишь подергивающееся лицо выдавало его чувства. Затем он поспешно отвернулся, глубоко вдохнул и крепче сжал свой новый посох. Он заговорил, обращаясь к двери, но прервал заклинание на полпути и обернулся к альвам:

— Эта дверь должна выглядеть так, словно ее расколола огненная молния. Я и сам мог бы с этим справиться, но, если вам угодно принять эту честь, пожалуйста, можете иссечь молниями мою дверь, пока от нее не останется только пригоршня пепла.

Скапти на миг изумился, затем отвесил торжественный поклон:

— Благодарим за честь, Регин. Ну что, ребята, можем мы исполнить эту просьбу, не разнеся на куски макушку горы?

Флоси и Финнвард заколебались, но Эйлифир тотчас сказал:

— Конечно. Начинай заклинание, Скапти.

Прежде чем прозвучало последнее слово заклинания, дверь уже дымилась, а когда Скапти смолк, она, как и было задумано, с ревом занялась всепожирающим огнем; миг спустя брусья рухнули, выпав из железных ободьев.

Регин кивнул, одобрительно покашляв. Альвы приняли гордый вид и, обойдя дымящиеся брусья, направились к лестнице. Когда Регин больше не мог альвов видеть, они захихикали, зафыркали и стали поздравлять друг друга с удачным заклятьем.

Регин воспламенил навершие своего нового посоха, чтобы осветить им путь.

— Полагаю, — сказал он, — вы хотите вернуться в Лабиринт так скоро, как я сумею вас доставить.

Эти слова были обращены к Ивару, который в темноте наблюдал за магом.

— Таково наше соглашение, — заметил Ивар.

— А я не согласен возвращаться в Лабиринт, — заявил Финнвард. — Я скорее бы согласился, чтоб меня подвесили за пятки и забыли на полвека. Да стоит мне только ступить на эту проклятую землю, и я, верно, испущу дух. Я бы даже согласился торчать в этой дыре… прости, Регин, я не хотел тебя обидеть. — Его голос отдавался от стен мрачным эхом.

— Я полагаю, — отозвался Регин, — что вы все могли бы подождать снаружи, пока мы с Иваром отправимся за мечом.

Подозрения Ивара вспыхнули с новой силой.

— Только вдвоем, я и ты, так, Регин? Не уверен, что меня это радует, особенно если вспомнить обо всех этих болотах.

— Если тебе так нужен меч, придется мне довериться, — ответил Регин. — Вот, возьми. — Он протянул Ивару посох.

Ивар взял посох, источавший свет, и без единого слова начал подниматься по бесконечной винтовой лестнице, удивляясь, как это может нравиться жизнь под землей, в вечном мраке, когда можно жить на земле, под ясным небом. Впрочем, напомнил он себе, истинная суть Регина может оказаться столь же мрачной и непостижимой.

Ступеньки тянулись без конца, и Ивар слышал, как позади посапывают Эгиль и Финнвард. Флоси, как всегда, ворчал. Глянув в черноту лестничной шахты над головой, Ивар вдруг как будто разглядел тень, что кралась впереди них, двумя спиралями выше. Поднимаясь дальше, он напряг зрение и окончательно убедился, что впереди по лестнице пробираются не одна, а три тени. Он остановился, и Финнвард с Эгилем, благодарно пыхтя, шлепнулись на скользкие ступеньки, чтобы хоть немного отдышаться.

— Регин, — позвал он, и его голос отдался в темноте зловещим эхом, — впереди нас крадутся три соглядатая. Что тебе о них известно?

Старый маг нахмурился и секунду пристально глядел наверх.

— Нет, — сказал он наконец, — их не трое, а пятеро. Подозреваю, что Лоример сказал им тайное заклинание, которое открывает мою дверь. Не знаю, как долго они подслушивали нас, но знаю, что они за это дорого заплатят.

Запахнувшись в плащ, он произнес заклинание. Дым спиралью закрутился вокруг мага, на миг совершенно скрыв его из глаз, затем вдруг что-то пыхнуло — и Регин исчез. Огромная бурая летучая мышь бесшумно взлетела в пустоту, облекавшую лестницу, и исчезла из круга света.

Путники, заколебались, но не услышали ничего, кроме тихих звуков мерно капающей воды. Ивар с тяжелым сердцем глянул на посох, все еще пылавший в его руке, и опять начал медленный подъем.

Регин не возвращался. Они поднимались все выше и выше, пока не увидели над головой свет, возвещавший конец лестницы, и там, в дверном проеме, стоял, поджидая их, Регин. Он озирался, теснее кутаясь в плащ, точно старый нищий перед лицом враждебного мира. Услышав их шаги, он шире распахнул дверь, и тогда стали видны пять темных пятен на пороге.

— Это были черные гномы. Спешили к Лоримеру сообщить, что я его предал. — Регин вздохнул, ступая по мокрым пятнам. — Мои соплеменники, и все же мне пришлось убить их. Странным стал этот мир для одного старого мага, верно?

Сделав это заключение, он запер дверь большим ржавым ключом на цепочке и повесил ее на шею. Затем маг вздохнул и махнул рукой сверху вниз; тотчас же скала стала совершенно гладкой. Регин взял у Ивара свой посох, загасил пламя и первым начал долгий и трудный спуск с Бондскарпа.

К полудню отряд спустился с пика, а на закате они достигли места, откуда был виден протянувшийся внизу Лабиринт, смешение гор и утесов, подернутых туманной дымкой. Прямо перед ними был первый вход. Мгновение путники молча смотрели на Лабиринт, вспоминая свое недавнее бегство, когда они все еще были ошеломлены гибелью Гизура.

— У нас есть еще час, до того как стемнеет, — сказал Регин. — Вы хотите этой ночью разбить лагерь внутри кругов Лабиринта?

— Ни в коем случае! — хором ответили все.

— У нас за спиной удобная лужайка и источник с проточной водой, — продолжал Регин. — Думаю, это место больше подойдет нам для ночлега.

— Еще бы, — явно с облегчением отозвался Скапти. — Эй, Ивар, с тобой все в порядке?

Ивар кивнул, не отрывая взгляда от Лабиринта, и его спутники, спустившись с холма, принялись за обустройство лагеря. Финнвард почти сразу сложил костер и начал греметь горшками, пока Эгиль и Флоси выбирали, где устроиться на ночлег. Ивар, оставшийся на гребне, все еще глядел на Лабиринт. Горькие его мысли неизменно возвращались к Гизуру; со смешанным чувством горя и досады Ивар думал, что уж кто-кто, а Гизур должен был знать, что драуг Лоример не умрет навсегда. Регин починил его довольно скоро, судя по всему и теперь он стал сильнее и еще больше прежнего алчет мести и разрушения. Гизур обрек их на страшную судьбу — оставив без мага, затерянными в Лабиринте, и меч стал теперь еще более недосягаем.

Слабый звук прервал его невеселые размышления. Это подошел Регин и молча уселся рядом на камне. Ивар поглядел на него без особой приязни, но Регин мягко проговорил: