Эльдарн и еще трое вошли в комнату, сохраняя на лицах торжественное выражение.

— Раз уж ты прибыл сюда по вызову, мы простим твое появление в Беордстаде, — сказал Эльдарн Графгримру. — Но ты должен сейчас же убраться отсюда и никогда не появляться, как гласят наши условия. Я даю тебе один час, чтобы ты покинул Беордстад.

— За это время я могу слетать домой и вернуться обратно, — ответил Графгримр. — Ты можешь не беспокоиться. У меня вовсе нет желания оставаться здесь. Здесь слишком холодно для меня.

Эльдарн резко повернулся и вышел из комнаты вместе со своими министрами. Колдун взял свою суму и посох, накинул плащ и стал застегивать ремень с большой золотой пряжкой.

— Прежде, чем я уйду, — сказал он, — я хочу задать вопрос, хотя это и не в моих правилах. Могу я увидеть меч Килдурин? Он ведь у вас?

— Да, — ответила Асни, загораживая собой шкаф, где лежал меч. — Но почему он тебя интересует? Мы поняли, что альфары не собираются помогать нам в борьбе с Суртом. Какова твоя позиция в этом деле?

— Как вы слышали, я изгнан из Беордстада, — сказал Графгримр. — Я не совершил никакого преступления, кроме того, что осмелился высказать свое мнение. Одно время я был главным советником Эльдарна, когда он отправился в изгнание. Тогда мы с ним разделяли опасения относительно меча и верили, что воинственность Сурта имеет пределы. Но теперь любое разумное существо видит, что Сурт не желает останавливаться. Я воспользовался своим высоким положением, чтобы убедить альфаров Беордстада присоединиться к Эльбегасту. Нет нужды говорить, что мои доводы расходились с соображениями Эльдарна, и я был изгнан из Беордстада. Но нисколько не жалею об этом. К тому же мои занятия магией очень беспокоили этих желающих жить спокойно альфаров. Изменив свою внешность, я проник к темным альфарам, чтобы изучить их магию. Врага всегда нужно знать. Эльдарн был возмущен этим, и меня даже назвали двуличным перебежчиком. Я не стал спорить и удалился в свой замок Мурад, где и провожу эксперименты по магии. Я хочу видеть этот меч частично потому, что мне хочется посмотреть, какая магия заключена в нем.

Скандерберг с сомнением потер лоб.

— Если я покажу тебе его, то ты не должен дотрагиваться до него даже пальцем. Я полагаю, что ты обладаешь большим могуществом и для пользы Сурта можешь одним прикосновением испортить его. Я вижу, что среди альфаров произошли большие изменения. Они разделились на группы и перестали быть организованной силой. Мы не можем доверять никому, хотя мои симпатии на твоей стороне, как к собрату по профессии. Я очень сожалею, но не доверяю тебе, старина. Может, тебе лучше удалиться в Мурад?

— Может быть, — сказал Графгримр, отвесив поклон.

— Нет, — сказала Берлиот, поворачиваясь спиной к огню и пряча руки в рукава. — Не торопитесь. У нас всех была ужасная ночь, но кризис, кажется, миновал. Скандерберг, ты очень осторожен, но я умоляю, подумай. Я видела, что упоминание о темных альфарах насторожило тебя. Однако могу поклясться тебе: он честный альфар и много знает о темных альфарах. Хотя я просто смертная, я знаю столько же, сколько и Эльдарн о положении в Скарпсее. К нам попадали раненые люди, и они рассказывали об ужасах, свидетелями которых были. Я все слышала. Умоляю тебя, позволь Графгримру помочь вам в вашей миссии.

Графгримр пожал плечами:

— Все, что я знаю, я дам вам, если это может помочь, — сказал он тихо. — Но здесь говорить небезопасно. Я должен показать Эльдарну, что я покинул этот дом, и тогда они спокойно вернуться к музыке, вину, покою. Мы поговорим позже. Ждите меня вечером. Шурша плащом и сверкая кожаными сапогами, он открыл дверь и встретил неодобрительные взгляды альфаров. Он быстро ушел, не оросив ни одного прощального слова.

— Итак, — сказал Скандерберг, садясь в кресло и стягивая сапоги с помощью маленькой Берси, которая уже сбегала и принесла теплое вино. — Я не ожидал этого в Беордстаде. Альфары против альфаров. Вот из такого конфликта в древности и появились темные альфары. К чему все это приведет? Боюсь, что ни к чему хорошему. О, моя спина так болит, как будто она сломана. Мне пришлось всю ночь прятаться по расщелинам, а варгульфы старались вытащить меня оттуда. Это очень плохое дело быть колдуном. Берлиот, на какую помощь альфаров мы можем рассчитывать?

— Только на то, что они выпустят вас отсюда, — ответила Берлиот. Она взглянула на Асни, которая все еще сидела возле Килгора.

Асни посмотрела на нее с выражением заговорщика.

— Берлиот, если ты хочешь уйти отсюда, пошли с нами. Я могу сказать, что у тебя ум и сердце воина. У меня нет сомнений, что ты можешь решиться на это.

Берлиот засмеялась:

— Я останусь здесь, пока все не кончится. Когда по дорогам снова можно будет ездить, может, я вернусь к своей семье. Давайте не будем говорить об этом. Я хочу узнать, как ты вылечила юношу от смертельной раны?

Асни тревожно осмотрела комнату.

— Я не хочу, чтобы Эльдарн знал, что Килгор излечился. Пусть думает, что это сделал Графгримр. Я хочу, чтобы Эльдарн думал, что Килгор в очень опасном положении. Тогда он решит, что мы со Скандербергом будем продолжать дело одни, и попытается отнять у нас меч. Он будет рад, что мы уходим, и мы сможем уговорить его дать нам провизии и снаряжение, необходимое для перехода через Трайдент. Любыми способами мы должны заставить Эльдарна думать, что он перехитрил нас.

— Это легко устроить, — сказала Берлиот. — Я объявлю, что эта комната на карантине.

— Теперь расскажи нам, как ты сделала это, — сказал Скандерберг.

— Я боялась, что излечить Килгора другими средствами уже поздно, — сказала Асни, поднимаясь и подходя к шкафу, где лежал меч. — Выпускание крови — самый древний способ излечения от заклинания. Так же ты избавил меня от заклинания Тронда. Я решила то же самое применить и к Килгору, но я знала, что в его случае заклинание более могущественное и более опасное. Я всегда слишком упрощаю ситуации, но хотела попытаться. Я взяла Килдурин и уколола Килгора. Кровь из пальца потекла по лезвию, и я ощутила, как сильнейшая магия заполнила комнату и произошло ее столкновение с ледяной магией. Все кончилось очень быстро. Меч перестал сверкать и стал излучать ровное спокойное сияние. Вот такое, — и Асни слегка выдвинула меч из ножен, чтобы они могли видеть сияние. — И тут я поверила, что Килгор излечился. Я надеюсь, что сделала все правильно. Я очень боялась, что он умрет, так как рана от этого меча всегда смертельна. Но это его меч, и я подумала, что он может помочь, ведь в нем заключена могущественная магия.

Скандерберг кивнул головой:

— Я и сам об этом думал, но я всегда все слишком усложняю. Никто не может сказать мне, что я говорю комплименты, но ты, Асни, вполне достойна быть королевой Гардара после того, как мы освободим его. Ну, а теперь, может нам послать Бреси на кухню? Пусть принесет что-нибудь поесть. Ведь пока мы в полной безопасности.

Он зевнул и потер глаза, устраиваясь в кресле поудобнее. И только глаза его закрылись, как кто-то постучал в дверь. Берлиот открыла, и появился посланец, одетый в алое и пурпурное, разукрашенный перьями.

Отвесив церемонный поклон, посланец объявил:

— Его Честь Премьер-министр в изгнании желает обсудить с уважаемым Скандербергом важные вопросы. В своих апартаментах.

Не обращая внимания на помпезность обращения, Скандерберг ворча натянул сапоги. Взяв посох, он вышел из комнаты вместе с посланцем. Время от времени он как бы случайно наступал ему на пятки. Угрюмая ухмылка на его лице заставляла всех уступать ему дорогу.

В покоях Эльдарна было тепло от потрескивающего в очаге огня и пахло еловой хвоей. Часть стены была сделана из черного камня, отполированного до зеркального блеска. Другая часть отделана деревянными панелями и обшита тканью. Вся мебель была изготовлена лучшими мастерами альфаров, а великолепные произведения их ювелиров стояли на полках и столиках. Сам Эльдарн также был увешан изделиями альфарских ювелиров: золотыми цепями, кольцами, пряжками, амулетами. Если бы Скандерберг видел их во дворце Эльбегаста, он бы был уверен, что они магические, но здесь, в покоях Эльдарна, они наверняка не имели могущества. Он не чувствовал магии в Беордстаде кроме как у Графгримра. Но зато Графгримр был гораздо более могуществен, чем любой альфарский колдун.