— А ты?

Гладиатор указал на свой браслет.

— Я имею право по делам выходить за пределы двора — до решётки. Кроме того, я старший среди гладиаторов-ящеров, и ты должен меня слушаться.

— А ещё кого я слушаться должен?

— Всех людей, кроме рабов. И Луунка, он самый старший среди не людей. Тхор старший только над ограми и не имеет права тебе приказывать, но я бы советовал очень серьёзно относиться к его словам. Он мудр и знает, что говорит.

— Ну, а как быть с рабами-людьми?

— С гладиаторами — будет лучше, если ты не будешь попадаться им на пути. Среди них хватает тех, кто может полезть с тобой в драку или ещё чего. Если ответишь — виноват будешь ты. Так что, лучше всего спасаться бегством.

— Это позорно…

— Позорно. Но зато целее будешь. А остальные… Они не настолько глупы, чтобы задирать нас. Но, если такой дурак всё же найдётся… Просто, не отвечай на его оскорбления. Уходи. А ему рано или поздно воздастся.

— Это позорно, — упрямо повторил сауриал.

— Послушай, я два раза объяснять не буду, — в шипении Баракла послышались раздражённые нотки. — Если ты учинишь тут мятеж, то хозяин будет в полном праве перебить всех нас. И он вполне способен этим правом воспользоваться. Мне вот совсем не хочется, чтобы меня разрубили на куски или посадили живьём на кол только из-за того, что тебе вдруг захотелось умереть со славой. Поэтому, если увижу, что дуришь — оторву голову.

Эту фразу следовало понимать буквально: по толщине передняя лапа гладиатора чуть ли не вдвое превосходила шею планхеда.

— И принесешь хозяину в подарок? — ядовито поинтересовался Шипучка.

— Если надо будет — принесу, — мрачно подтвердил Баракл. — Поэтому ещё раз предупреждаю: без глупостей. Не лезь вперёд — целее будешь.

— Обед! Обед! — донеслось со двора.

— Пошли, — скомандовал Баракл и добавил, обращаясь к новичку. — Сейчас сам всё увидишь. И помни, что я тебе сказал.

Двое людей в засаленных кожаных штанах вкатили во двор повозку с закопчённым котлом, от которого распространялся аппетитный запах. Следом за ними вошёл человек неопределённого возраста в одежде воина. Но одного взгляда было достаточно, что воином этот человек никогда не был. Кожаная куртка сидела на нём мешковато и нелепо, а короткий меч на поясе производил впечатление скорее игрушки, чем оружия.

— Где новичок? — бросил он в пространство каким-то противным скрипучим голосом.

— Вот, господин доктор Край Ло, — с готовностью указал на Шипучку Баракл.

— Ты, запомни. Я — ваш доктор, и моё слово для вас — закон. Обращаться ко мне должно "господин доктор Край Ло". Понял?

Преодолевая отвращение, сауриал кивнул.

— Ты что мне тут головой мотаешь? Повторить слова, скотина! — сорвался на визгливый крик господин доктор.

Шипучка ответил ещё более пронзительным свистом. Лицо у Край Ло перекосилось, он зажал ладонями уши. Краем глаза сауриал заметил, что из трёх вышедших во двор минотавров двое застыли, словно каменные статуи, хотя их муки не шли ни в какое сравнение с переживаниями нелепого доктора. Только самый младший из рогатых, белый с рыжими пятнами, сделал быстрое движение, чтобы заткнуть уши, но тут же, заметив поведение своего лидера, вытянул руки по швам. Это было совсем как в его мире: помешанные на сохранении гордости рогачи никогда не показывали при посторонних своей слабости. На взгляд Шипучки, глупость, гордость и упрямство смешивались в таком поведении в равных порциях, но учить минотавров жизни сауриал никогда не пробовал: у каждого народа свои принципы.

— Он немой, господин доктор Край Ло. Говорить не может, только шипит, — Баракл произнёс эту фразу с такой серьёзной почтительностью, что по степени издёвки её вполне можно было приравнять к плевку в лицо. Доктор так и не понял, что над ним издеваются, зато было ясно всем остальным во дворике, включая и кухонных рабов, которые не сделали ни малейшей попытки защитить своего собрата. Видимо, недобрые чувства к Край Ло оказались сильнее презрения к нелюдям.

— Немой? Не может говорить? Почему ты меня не предупредил?

— Моя вина, — Баракл продолжал глумиться в лицо наставнику. — Глупый ящер просто не мог предположить, что ему известно что-то, о чём не знает господин доктор Край Ло.

— Меня не предупредили, — заносчиво выпрямился человек, но значительнее выглядеть от этого не стал. Скорее уж — стал смотреться ещё более ничтожно. — Но понимать он хоть понимает?

— Конечно. Шипучка, быстро подтверди, что ты готов слушаться господина доктора Край Ло, как и подобает рабу выслушивать приказания господина.

Сауриал согнул голову настолько низко, насколько позволяла ему длинная шея. Ещё вчера в подобном поступке он не заметил бы ничего, кроме собственного унижения. Сегодня для него это был уже бунт. Пусть безмолвный и малозаметный — но всё же бунт. Те, кто не достоин свободы и не способен сражаться за неё — на бунт не способны.

— Хорошо. На вечерних занятиях посмотрим, на что он способен. Баракл, подбери ему оружие. А сейчас — разбирайте еду.

— Господин доктор Край Ло, — вмешался Луунк, — прикажите рабам выдать новичку большую миску: он ведь ростом почти с меня.

— Но выглядит хиловато, — ворчливо заметил доктор.

— Но господин ланиста установил строгие правила: выдавать еду согласно роста, а вида. Раз он сгибается при входе в барак — значит, достоин большой миски.

— Хорошо, — махнул рукой человек уже, похоже, потерявший к Шипучке всякий интерес. — Эй, лентяи, новому ящеру выдавать большую порцию.

И пошёл прочь со двора.

— Баракл, мне кажется или здесь не всё так просто, как ты мне рассказывал? — стараясь шипеть как можно более низким тоном, чтобы лишний раз не побеспокоить минотавров, поинтересовался Шипучка.

Большой ящер хитро прищурился.

— Тебе может казаться всё что угодно, новичок. Шшаньхассам известно, что многое из того, что нас окружает, совсем не такое, каким кажется.

— Кому известно? — не понял сауриал.

— Шшаньхассам.

— Мне не знакомо это слово.

— В языке моего народа у него два значения. Одно — «мудрый», а другое — "достойный говорить с богами".

— Я постараюсь быть мудрым, — заверил гладиатора Шипучка.

Достойными говорить с богами у сауриалов от начала времён считались только риджбеки. Не то, чтобы это было законом, нет, пойти в ученики к шаманам не возбранялось никому, но и желаний подобных кроме них никому в голову тоже не приходило. Если отец был воином, и отец отца был воином, и отец того отца тоже воином, то почему сын должен идти в шаманы? Нет в этом никакого смысла.

А тут ещё подошла Шипучкина очередь получать еду, после чего мысли о богах совсем из головы пропали. Кормили гладиаторов что надо. В рабском караване и в бараке сауриалу доставались объедки. На корабле хозяин Меро вдруг отчего-то расщедрился на приличную кормёжку, но с той порцией гороховой похлёбки с мясом, которую ему сейчас выдали, даже корабельную еду было не сравнить. Определенно, судьба смилостивилась над несчастным ящером. Шипучка твёрдо решил, что быть гладиатором намного приятнее, чем быть простым рабом, плетущемся в купеческом караване неизвестно куда.

Впрочем, хорошую еду пришлось отрабатывать. Сразу после обеда Баракл повёл его выбирать оружие.

— Я же не имею права выходить со двора без доктора или стражника, — напомнил Шипучка.

— Это хорошо, что ты запомнил то, чему я тебя учил. Действительно, по правилам мы сейчас нарушаем установленный в школе порядок. Если нас здесь встретит ланиста Луций, то мы будем наказаны.

— Тогда зачем?

— Не бойся.

— Я не боюсь, — обиделся Шипучка. — Я просто не понимаю. Глупый риск.

— Риск невелик. Луций редко покидает в такое время свой кабинет. Но главное в том, что, поймав нас на этом проступке, Луций сурово накажет Край Ло, ведь это он должен был отвести тебя в оружейную. Ради такого удовольствия стоит рискнуть.

— Ради такого — стоит, — согласился сауриал. Он не лукавил: господин Край Ло уже успел вызвать у Шипучки стойкую неприязнь.