На другой же день все сослуживцы уже знали, что Лао Ли поехал за женой.
Но слух пошел не от Чжан Дагэ.
. Главным источником информации в отделе был Сно Чжао. В театр он всегда ходил по контрамаркам и получал их если не первым среди сослуживцев, то непременно вторым. Программа соревнований, которую раздавали работникам стадиона, неизменно оказывалась и у него. Отправляясь на стадион, в театр или еще куда-нибудь, он брал с собой газету и сворачивал в трубочку - специально для того, чтобы приветствовать знакомых. Хлопнет кого-нибудь по голове и изумится: - Вы тоже здесь?
Чужие жены его интересовали чрезвычайно. Приезд семьи, с точки зрения Сяо Чжао, - своего рода домашняя выставка, и хотя на такие зрелища не выдают пропусков, он непременно должен попасть туда первым. Спортсменки, официантки, актрисы - каждую из этих женщин следует оценить, как экспонат. Так же он смотрел на чужих жен - оценивал лицо, шею, руки, ноги и все прочее, что доступно постороннему взгляду. По ночам ему снились обнаженные женщины, и потом он весь день рассказывал о них сослуживцам. Хоть бы Лао Ли скорей привез жену! Сяо Чжао сгорал от нетерпения. Обычно разговоры Сяо Чжао о женщинах сопровождались веселым смехом сослуживцев. Один только Лао Ли оставался равнодушным. Какая же у него жена? Сяо Чжао был заинтригован.
Сяо Чжао и его поступки можно было сравнить с контрамарками: они приносили весьма ощутимую пользу, но ничего не стоили. Глаза, уши, рот могли быть расположены у Сяо Чжао как угодно, потому что он пользовался ими не как все, а по-особому. Глаза походили на две жареные фасолины. А какая у него была мимика! Когда он смеялся, казалось, что подбородок касается лба. Он считал себя красавцем, и из вежливости никто не решался это опровергнуть. Сяо Чжао постоянно кого-нибудь высмеивал и был уверен, что у него к этому талант. При Лао Ване он высмеивал Лао Ли, при Лао Ли - Лао Вана, при Лао Ване и Лао Ли - Лао Суня. Когда же не было объекта, он высмеивал кого-нибудь несуществующего - ведь такой наверняка мог быть.
- Лао Ли поехал за женой! - сообщил он и скорчил такую мину, будто обжегся супом.
- В самом деле? - Все насторожились.
- Ну да! Взял отпуск на пять дней, на целых пять дней…
- На пять дней? Это при его-то добросовестности! Ведь он не позволял себе даже опозданий.
- Вот именно! Подождите, теперь уже недолго! - Сяо Чжао сгорал от нетерпения. Даже волосы на макушке шевелились.
- Смотри, Сяо Чжао, несдобровать тебе, если пойдешь без нас к Лао Ли! - сказал Цю.
- Оставил бы ты Лао Ли в покое. Ну что привязался? Он такой порядочный человек! - с упреком произнес господин У.
Господин У сидел выпрямившись, в огромных руках держал кисть и выводил ею огромные иероглифы, лицо - красное, в душе - только справедливость. Он кичился своей честностью и прямотой. Он и в самом деле был честным, настолько честным, что даже бесчестные свои поступки считал честными. Сяо Чжао приходился ему родственником. Господин У был обязан ему своим положением, но, как человек честный, не мог с этим считаться. Как-то У хотел взять себе наложницу, но, благодаря стараниям Сяо Чжао, это дошло до госпожи У, и госпожа У чуть не откусила мужу ухо. С тех пор господин У проникся еще большей неприязнью к Сяо Чжао, который, кстати, побаивался господина У, и не столько его самого, сколько его увесистых кулаков.
Вот почему сейчас Сяо Чжао замолчал, прикидывая в уме, как дождется приезда Лао Ли, как проследит, где он живет, а потом подговорит сослуживцев, без господина У, конечно, - Сяо Чжао бросил на него злой взгляд, - отправиться к Лао Ли.
Господин Цю, человек, в общем, неплохой, постоянно скучал и потому с особым энтузиазмом отнесся к сообщению Сяо Чжао. Он подошел к нему и тихонько сказал:
- Купим два фунта чаю и пойдем посмотрим, может, и на обед напросимся. В общем, командуй!
Господин У рассказал об этом Чжан Дагэ. Чжан Дагэ засмеялся, но ничего не ответил. Он помогал друзьям, это верно, но из-за одного обижать остальных не входило в его планы. Сяо Чжао обещал ему достать несколько тонн угля ' на зиму, на каждой тонне он сэкономит самое малое три-четыре юаня, зачем же досаждать Сяо Чжао? Он, конечно, мог пойти на это… Бог с ним, с углем. Но как обидеть человека?… Да и уголь на дороге не валяется.
