— Ну-ну, я действительно женился на дочери дьявола, — беззаботно заключил Уинн и от души расхохотался.

Зоя поняла: если бы корсар не был так напуган огромной птицей, он бы схватил свою абордажную саблю и отсек Уинну то, что осталось у него после их первой встречи.

Под покровом ночи бриг прошел через Гибралтар. Ему удалось избежать встречи с военным судном, которое патрулировало побережье полуострова. Алжирец раздел команду фрегата до нижнего белья, забрал всю их одежду и личные вещи и половину людей, в том числе Уинна и Зою, переправил на «Мешуду» и на один из своих бригов. Оставшаяся половина команды «Ворона» выполняла свои обычные обязанности под бдительным оком людей Хаммиды.

Из-за штиля они выбились из графика, и прошла почти неделя, прежде чем Уинн и Зоя увидели алжирский берег. Корсар, побоявшись разозлить и дея, и ворону, поселил их в крохотной каюте. Если не брать в расчет столь резкий и печальный поворот в судьбе, их положение можно было назвать сносным.

Чего нельзя было сказать про команду «Ворона».

От Гриззарда, которому каким-то образом удалось убедить Хаммиду, будто он слуга Зои, они узнали, что матросов заперли в темном и грязном трюме, а кормили только хлебом, смоченным в оливковом масле, чтобы они не померли с голоду. Некоторые из людей так ослабли, что с трудом двигались.

Хаммида вызвал Уинна и Зою на верхнюю палубу, чтобы они стали свидетелями того, как корсар победно входит в порт. Страх алжирца перед вороной немного рассеялся, но он все равно поглядывал на птицу с опаской. Зоя была рада, что Хаммида больше не донимает ее своим вниманием, однако каждый раз, когда он смотрел на нее, в его глазах полыхала жгучая ненависть.

Пока они плыли по извилистому каналу, служившему входом в алжирскую бухту, Зоя разглядывала каменистые склоны, лишенные всякой растительности. С гор спускались акведуки, подавая воду в фонтаны на городских площадях. В ярких лучах солнца средиземноморский город казался сказочным.

По мере приближения к городу волшебная идиллия сменялась суровой реальностью. Порт был таким же, как множество других: с узкими грязными переулками и вонью. У Зои в душе возникло предчувствие чего-то ужасного.

Уинн стоял рядом с ней, но не касался ее: он не хотел показывать Хаммиде, как она дорога ему. Он не прикасался к ней и когда они оставались одни, утверждая, что боится шпионов алжирца. Мысль о том, что кто-то подсматривает за тем, как они ласкают друг друга, остужала пыл Зои, и она спокойно засыпала рядом с мужем. В последние несколько дней Уинн почти не разговаривал с ней, и она чувствовала, что он отдаляется от нее.

Он сказал, что у него есть план, но не стал ничего объяснять ей из страха перед теми же шпионами. Она верила ему, верила всей душой, и все-таки в сердце закрадывались сомнения. Она сомневалась не в нем, а в себе. Возможно, он уже сожалеет о своей скоропалительной женитьбе…

Когда бриг бросил якорь, Зоя увидела в соседнем доке «Ворон». Его стройные очертания привлекали взоры толпы на набережной и завистливые взгляды моряков. Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд, и, когда повернулась, корсар сделал какой-то знак Гриззарду.

— Все вышло наружу, госпожа. Я вынужден был сказать ему, — грустно проговорил тот.

Зоя не понимала, что он имеет в виду.

Хаммида велел Гриззарду продолжать.

— Что вы с капитаном не женаты.

— Что?

Зоя не верила своим ушам. Только сегодня утром они трое договорились, что для нее безопаснее всего будет держаться поближе к Уинну. Она посмотрела на Уинна, но тот лишь молча вздернул бровь.

— Что за шутки, Гриззард, — процедила Зоя. — Ты же сам присутствовал на церемонии.

— У бедной женщины что-то происходит с головой, когда дело касается мужчин. У нее пробуждается нечто вроде материнского инстинкта, если вы правильно меня поняли, — усмехнулся Хаммида и сокрушенно покачал головой.

Зоя вскипела. Она уже открыла рот, чтобы наброситься на Гриззарда, но старый пират указал на свернутую в трубку бумагу, которую держал в руке Хаммида.

— Покажите, что у вас там, мистер Хаммида, сэр, и они поймут, что игра окончена.

Хаммида взялся за край листа и поднял руку. Лист развернулся, и Зоя увидела очень похожий портрет Уинна с повязкой на глазу. Под портретом было написано, что объявлено огромное вознаграждение за пирата Черного Джека Александера, лишенного всех прав вследствие совершенных преступлений. Хаммида торжествующе помахал плакатом перед самым носом Уинна.

— Мне сообщили, что дея нет в его резиденции. — Он постучал пальцем по листу. — Видите ли, он отправился на охоту за пиратами. Он очень расстроится из-за того, что не ему выпала удача поймать вас, но похвалит меня, когда ему вручат награду, объявленную правителем Англии.

Уинн негромко выругался, пробормотав что-то о мерзком предателе-регенте. Его челюсти сжались, а шея так напряглась, что натянувшиеся сухожилия стали напоминать ванты, протянутые к мачтам. Зоя была потрясена.

Внезапно всех оглушил яростный рев доброго доктора, которого выволокли из трюма. Обращенный на него взгляд Гриззарда был полон отвращения.

— Не думайте, что можете требовать вознаграждение: Я уже выдал его.

— Разве? — угрожающе произнес Хаммида. — Думаешь, дружок, отхватить и себе кусок?

Гриззард мгновенно бухнулся на колени и подобострастно посмотрел на Хаммиду. Зоя решила, что старый пират переигрывает, но алжирец по-видимому воспринял это как должное.

— Ты, мелкая и скользкая вонючка! — прогремел Маккэрн, сверля глазами стоявшего на коленях Гриззарда. — Что ты задумал?

— Я просто говорю мистеру Хаммиде, что капитан запудрил всем мозги, сделав вид, будто женится. А Принцесса, — Гриззард выделил слово «Принцесса», словно Зоя действительно была королевских кровей, — пошла на это лишь по доброте душевной.

Зоя и Маккэрн одновременно фыркнули.

— Ну, — продолжал Гриззард, — она с этого-то ничего не имеет. — Он указал кривым пальцем на Уинна. — Что ей с него взять, кроме ласки, вы же понимаете. С тех пор как он потерял свои причиндалы, он только с гордостью писает перед бабами. А когда дело доходит до чего-то покруче, ему нечего показать им.

Зое казалось, что все это происходит в кошмарном сне. Она считала, что Гриззард предан своему капитану, но сейчас он прилюдно унизил его. Уинн посерел, но не успел ничего сказать, так как вмешался Маккэрн, который, в отличие от Уинна, покраснел, как рак.

— Ах ты, грязная свинья! Кончай пороть всякую чушь, пока я не оторвал тебе голову! — Он шагнул к старому пирату, и тот юркнул за Зою.

— Поцелуй меня в зад, дерьмовый лекаришка! Это не чушь. Я был с ним на юте, когда его высочество нанес почти смертельный удар капитану. — Гриззард кивнул на Хаммиду, который надулся от гордости, как резиновый плавательный матрац.

— Ну и при чем тут это, ты, ходячее убожество? — Маккэрн неумолимо, как поезд, надвигался на Гриззарда.

— Как, ведь он же евнух, кастрат: шейх снес ему яйца под корень, — Тот опять кивнул на Хаммиду. — А Принцесса, — Зоя отметила, что он опять выделил ее прозвище, — пошла на всю это чепуху со свадьбой ради того, чтобы быть под защитой капитана, чтобы за нее не требовали выкуп. Но как только я увидел объявление, — он указал на плакат, — я понял, что старый Черный Джек Александер прибрал Принцессу к рукам именно для того, чтобы самому потребовать за нее выкуп. Ей гораздо опаснее быть с ним, чем без него.

Гриззард пыжился от гордости за себя точно так же, как вкрадчивый Хаммида. Зое не нравилось, как разворачиваются события. Кажется, это не нравилось и Уинну, если судить по выражению его лица. Маккэрн потянулся к горлу Гриззарда, но старый пират успел отскочить и спрятался за алжирца.

— Уведите его вниз к остальным, — приказал корсар, указав на Маккэрна. — Будьте ласковы с ним, если получится, — Хаммида лучезарно улыбнулся, — он может оказаться полезным дею. — Бледнолицый помощник корсара повторил приказ на родном языке.