— Послушай, любимая, — объявил Джон. — Думаю, мы нашли клад. Я даже чувствую запах, запах сокровищ Черного Джека. Наши дела пойдут на поправку, и отпадет всякая необходимость в этой бракоразводной чепухе. — Он отвернулся и провел пальцами по краю стенной панели.

Зоя покачала головой. Случай безнадежный. Все ее заверения в том, что наличие денег или их отсутствие не имеют никакого отношения к краху семейной жизни, он попросту пропускал мимо ушей. Зоя собралась было в последний раз возразить ему, но внезапно с жутким стоном панель рухнула.

«Очень драматично», — подумала Зоя.

Джон ринулся в открывшийся проем, издав при этом возглас еще более жуткий, чем упавшая дверь. Зою охватил необъяснимый страх, по спине поползли мурашки. Пугающее, подавляющее волю предчувствие холодным обручем сдавило грудь.

— Джон, подожди! Там может быть опасно!

Но это был глас вопиющего в пустыне. Она слышала, как его башмаки глухо стучали по полу. Внезапно все звуки стихли. На мгновение воцарилась мертвая тишина, а потом раздались громкий треск и крик Джона.

Ни секунды не колеблясь, Зоя перескочила через упавшую панель и побежала по коридору. Она никогда в жизни не слышала, чтобы Джон кричал, даже тогда, когда по дороге в больницу у него начинался перитонит.

Но Зое так и не суждено было добраться до Джона: она споткнулась о край доски и, проклиная Черного Джека Александера и его награбленные в пиратских набегах сокровища, упала лицом вперед. Ее крик замер под сводами коридора, когда она погрузилась в бездонную пропасть, где властвовал мрак, сравнимый лишь с мраком преисподней.

Гром, прозвучавший словно пушечный выстрел, прокатился по иссиня-черному небу, и первые ледяные капли дождя упали на тело Зои. Резкий порыв ветра пронесся над ней и бросил ей в лицо соленые брызги, что помогло ей прийти в себя. Уперевшись ладонями в доски и приподнявшись, Зоя огляделась по сторонам.

Над ней злобно рвались паруса, закрепленные на мачтах. Когда корабль начинал стремительно падать вниз, на нее волнами накатывало головокружение. И каждый раз желудок буквально скручивало узлом.

Проклятье, каким образом она попала на корабль?

Последнее, что она помнила, был дом Джона, куда она приехала попрощаться. Наверное, ей приснился странный сон… Или у нее помутилось в голове.

Зоя застонала.

Волны продолжали раскачивать корабль, бросая его из стороны в сторону, пытаясь выдернуть из-под нее палубу. Зоя опустила голову на руки и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы справиться с очередным приступом тошноты.

«Это не сон, — подумала она, и по спине пробежал холодок. — Это кошмар».

Внезапно ей стало жарко, лоб покрылся испариной. Рот наполнился слюной. Среди казавшихся нереальными возгласов людей и скрипа мачт она различила звук шагов, которые медленно приближались. Откинув мокрые пряди с лица, она немного повернула голову и уставилась на носки черных сапог, остановившихся в нескольких дюймах от ее лица. Затем ее взгляд проследовал выше.

Мгновение ей казалось, что голенища сапог никогда не кончатся. Но вот она увидела плотную ткань, облегавшую ноги, и замерла, восхищенная. Эти ноги вполне способны привлечь внимание даже монашки.

Рельефные мышцы напрягались и расслаблялись в такт качке, помогая обладателю этих ног балансировать на палубе. Справившись с тошнотой, Зоя продолжила свое исследование… в той его части, где свободно ниспадавшая белая шелковая ткань скрывала стройное мускулистое тело. В глубоком треугольном вырезе рубашки с широким воротником виднелась бронзовая от загара кожа, поросшая густыми темными волосами, которые отливали серебром.

Серебром?

Заинтригованная тем, что в ее сознании неожиданно возник образ пирата, описанный во многих прочитанных книгах, Зоя подняла глаза еще выше — и у нее перехватило дыхание. Словно выточенное рукой самого Создателя, лицо мужчины вызвало в ней настоящую бурю чувств. У нее в желудке вновь образовался комок, но на этот раз причиной послужило предвкушение чего-то необычного.

Мужчина подозрительно смотрел на нее, одна бровь была приподнята. В этом притягательном образчике мужской красоты, пристально и хладнокровно изучавшем ее, было столько же от дьявола, сколько от ангела. А черная повязка на глазу делала его еще загадочнее и вызывала в сознании образы всех бесстрашных пиратов, бороздивших моря на серебристом экране телевизора.

Вокруг них продолжала свирепствовать буря. Паруса всеми силами сопротивлялись порывам ветра, цепляясь за оснастку. Когда же взгляд пирата встретился со взглядом Зои, все посторонние звуки как бы исчезли. Ей показалось, что она знает его целую вечность. Она попыталась выудить из уголков памяти его имя и фамилию и вспомнить, какая между ними существует связь, но тщетно. Бог свидетель, она никогда и нигде не встречала такого красивого человека.

Его красота греховна.

Однако ей захотелось в полной мере насладиться этим грехом, запустить пальцы в густую поросль у него на груди. Покрыть легкими поцелуями его лицо, а потом жадным ртом завладеть его губами и ощутить их вкус.

У него был карий глаз, но сейчас он казался почти черным, цвета ночи. Он призывно подмигнул ей, и Зоя облизнула кончиком языка пересохшие губы. Ее взгляд вновь отправился в путешествие по его телу, однако теперь в противоположном направлении, и ее внимание привлек довольно внушительных размеров бугор, образовавшийся под обтягивающими бриджами.

В ней вспыхнуло желание. Боль разлилась по телу, всем ее существом завладела одна-единственная потребность… в ведре, так как в следующее мгновение она вывалила все, что съела в ресторанчике «фаст-фуд», на сапоги этого падшего ангела. Ее голова, раскалывавшаяся от боли, рухнула на руки.

— Черт!

Она едва успела произнести это слово, прежде чем картина, нарисованная ее воображением, канула во мрак.

Оглядев свои сапоги, Уинн перевел взгляд на существо, лежавшее без сознания на палубе. Ветер продолжал завывать, корпус судна вздрагивал под натиском волн, море сердито забрасывало пеной матросов, продолжавших выполнять свои обязанности. Однако Уинну казалось, что для него время остановилось. Он огляделся по сторонам. Все как ни в чем не бывало занимались делами. Никто ни разу не посмотрел в его сторону. Неужели появление на палубе этой женщины, причем сопровождаемое громким треском, прошло для них незамеченным? Неужели только он был свидетелем этого явления?

Он провел дрожащей рукой по волосам. Эта ночь, принесшая с собой и таинственное появление из ниоткуда молодой женщины, и камнем легший на душу шантаж, кажется бесконечной. Он так устал от всех событий. Возможно, у него галлюцинации, и женщина всего лишь привиделась ему…

Уинн нагнулся и осторожно дотронулся до выгоревших на солнце волос женщины, обрамлявших ее лицо золотистым ореолом.

«Проклятье! Она настоящая».

Он бы предпочел, чтобы это оказалось галлюцинацией.

Уинн потер пальцами виски. Господи, он слишком стар для всяких сюрпризов. Внезапно палуба резко накренилась, и его желудок взбунтовался.

А еще он слишком стар, чтобы продолжать плавать.

Он невесело усмехнулся и подхватил женщину, не дав ей скатиться за борт. Кто бы поверил такому? Пират, страдающий морской болезнью!

Подобное изменение в состоянии его здоровья стало для него настоящей мукой — таких страданий и врагу не пожелаешь! Он опять посмотрел на свои сапоги — грязь уже смыло дождем — и с жалостью взглянул на несчастную. Уж кто и мог бы ей посочувствовать, так только он. Но, кажется, бедняжке досталось вдвойне, ведь ее внезапное появление сопровождалось сильным ударом о палубу.

Уинн убрал мокрые волосы с лица женщины. У нее на щеке уже успел образоваться синяк. Черт! Ему ничего не остается, как взять дело в свои руки… и надеяться, что она не является посланницей ада.

Уинн рывком вскинул ее на руки и двинулся по палубе, балансируя при каждом шаге, сопротивляясь яростному ветру и на ходу отдавая приказания: