– А что сказать? О времена, о нравы! Своего заложить, как два пальца… Не ожидал я от Петровича. Измельчал народ… Ну да ладно. Да! Вспомнил. Не люблю я этих веяний новомодных – компьютерышампьютеры всякие… Но тут уж ничего не поделаешь, время нынче такое. Раньше все проще было – и техника, и люди, а стало быть, и надежней было. Однако признаюсь, что и от железок этих польза может быть существенная. Научились мы их наконец для дела использовать. И теперь в Сибири имеется у нас один интересный учебно-тренировочный центр. Мы там сейчас одну новую теорию опробываем. В двух словах – погружение человека в виртуальную среду при определенных условиях подменяет его психическую сущность. Он начинает воспринимать реальность, как игру, что позволяет добиться от него, во-первых, отключения моральных ограничений, во-вторых, раскрепостить организм, многократно усилив бессознательные рефлексы. Я понятно излагаю?

Подвыпившая компания заулыбалась.

– Ты нас и впрямь за идиотов держишь?

– Ну, это… Ладно, скажу по-простому. Такие люди становятся абсолютно управляемыми. Но самим им кажется, что действуют они исключительно по своей воле, просто следуя правилам игры. Они не боятся за свою жизнь, потому что считают смерть лишь очередной гибелью в компьютерной игре. Они становятся идеальными бойцами – ведь даже последнего задохлика можно научить управляться в компьютерной стрелялке с десятками монстров… И такие люди у нас уже есть. В качестве человеческого материала мы используем самых отпетых преступников, приговоренных к пожизненному. Все равно для общества они потеряны. Так пусть хоть хлеб государственный не задарма жрут… И заметьте – все это без ненадежного нейролингвистического программирования, без дорогостоящих операций по вживлению в мозг электроники… Правда, не без накладок, м-да. Осенью зону, где проходила начальная подготовка, разнесли в клочья. И пока концов никаких… Вероятно, арабский след… Но это секрет, учтите, господа. Момент, так сказать, рабочий. Разберемся. Восстановим за счет внутренних резервов. Работы уже ведутся… А воинская часть, где проводится боевая подготовка, функционирует в обычном режиме. И у нас уже есть четыре сотни «виртуалов», готовых сыграть в любую увлекательную игру. Мы вот что сделаем…

Когда-то, не так уж и давно по историческим меркам, сидел я тут, удрав от цивилизации, в одиночестве, маленький, как муравей, жег свой маленький костерчик, вдыхал своим маленьким носом огромный чистый воздух и чувствовал себя счастливым…

И года не прошло, но немало с тех пор воды протекло мимо этого живописного мыска. Я повздыхал, взглянул на эту красотищу еще разок, повернулся и побрел через лес прямой дорогой к дому.

Собаки встретили меня веселым лаем. На крыльце появился заспанный Тимур, прикрывая ладонью раздираемый зевотой рот.

– Ну ты и дрыхнуть, – усмехнулся я. – На пожарника сдаешь?

– Какой пожарник-мажарник, хозяин? Это баре с вечера пивом нальются, а с утра пораньше вскочат – и в тайгу. Отливать… А нам, трудовому народу…

– Поговори мне, покритикуй начальство. Премии лишу!

– И почему я до сих пор не организовал профсоюз с Афанасием? – с тоской спросил сам себя Тимур. – Ладно, самовар ставить, что ли? Или ляжешь еще?

– Ставь. Не спится…

Было тепло. И хотя снег в тайге до конца не сошел, да и еще долго не сойдет, двор наш был убран и уже по-весеннему зеленел всесезонной канадской травкой. Мы с Тимуром решили погреть наши стылые кости на ярком солнышке и сели чаевничать во дворе.

Афанасий к столу не вышел.

После гибели Макара он поначалу вообще замкнулся в себе и почти все время молчал. Делал все, что от него требовалось, но не говорил ни слова. Кивал только… Теперь вроде бы ожил маленько, но иногда на него накатывает – и тогда он удаляется с глаз долой. В тайгу. Или в свой сарай, где по стенам развешаны амулеты, а над очагом в углу булькает котел с варевом из сушеных мышей…

Вот и сейчас он над чем-то колдовал в своей берлоге. Наверное, тыкал иголками тряпичную куклу… Мы с Тимуром к нему не лезем. Человеку со своим горем самому справиться надо. Мешать нельзя – только хуже будет.

Зато с первой зимовкой на фазенде мы справились вполне. Вернувшись из Питера, где никаких Игроков не обнаружилось, я не стал снова бросаться в бой, сломя голову. Завезли из Томска запасов на три месяца – и залегли в берлоге. Свежим мясом нас снабжал Афанасий, а Тимур развернул подледную рыбалку чуть ли не в промышленных масштабах.

Еще осенью я прикупил для нашей команды снегоходы. Естественно, не зачуханные «Бураны», на которых только шеи ломать, а устойчивые мощные «Бомбардиры».

Мы с Тимуром порой устраивали на них гонки, а Афанасий один раз попробовал, исплевался весь и снова вернулся на свои широченные лыжи, подбитые оленьим мехом. Его личный «Бомбардир», заправленный по горловину, так и проскучал всю зиму в ангаре.

Но зима закончилась, и настало время заняться насущными делами.

– Слышь, Тимур, а если с самолета? – я шумно отхлебнул горячего чаю с блюдечка.

Чай Тимур заваривал божественно.

Да и вообще чай из самовара – это вам не из электрочайника. А уж если самовар на сосновых шишках натоплен… эх!… Сюда бы Кустодиева с мольбертом – мы с Тимуром за чаем смотрелись бы ничуть не хуже его купчихи.

– Не-е-е, – Тимур покачал головой, всасывая чай и хлюпая при этом гораздо громче меня, – не пойдет. Разве что стратегический ракетоносец «Ту-160». С ядерными крылатыми ракетами…

– Ага. Хорошо бы. Но почему самолет «не пойдет»?

– Десант же на часть не скинешь? Да и кого – меня и Афанасия?… И гранатами с кукурузника всех не закидаешь. Нужно ковровое бомбометание. Или ядерная бомбочка. Да и вообще – где ты самолет угонишь?…

– Зачем угонять, если можно купить? Проблема разве?… Впрочем, да. Не годится идея. Какие еще предложения?

– Тогда подкоп прорыть, туннель. И минировать все. У них ведь наверняка там система самоуничто-жения есть, как в зоне.

– Только для этого потребуется угнать уже целый саперный батальон.

– Угу. Или бригаду скинхедов. Опять уперлись.

– Во что?

– В отсутствие информации, вооружения и личного состава.

– Ну значит и надо начинать с информации. Займись, что ли…

– Сегодня днем отправлюсь – у меня встреча в Томске намечена. В Интернете я надыбал кое-какой источник, только надо бы проверить. Списались уже, договорились. Так что на ужин не ждите – вернусь только к ночи. Вы уж тут с Афанасием сами…

– Да уж как-нибудь… Заодно от иголок его отвлеку. Слушай, может, нашего Чингачгука на эту часть напустить? Пусть переколет их всех волшебными иголками в cвоем сарае…

– У него не о том голова сейчас болит. Знаю я, кого он колет, – помрачнел Тимур. – Вот уж с кем ему да и нам всем требуется поквитаться, так это с Кислым.

– Я помню, Тимур. Помню. Я ничего не забыл.

Эх, где же те фартовые времена, когда братва собиралась на сходняк, как на праздник! Отправлялись в шалман с биксами, пили, гуляли. А нагулявшись и протрезвев, серьезно базарили, решали, перетирали, как жить дальше – и кому. А кому – и муху в лоб или беду под ребро. Планы строили, плечи щупали…

А там, глядишь, и снова пора для отдыха наставала. Кто – бухал, кто – по матрацам. Ежели пахан заботливый был, то и батончики перепадали гурманам, а большинству братанов и швабр хватало…

Теперь же собрание братвы иначе как производственным совещанием и не назовешь. Дебет да кредит. Пути повышения эффективности. Перспективное планирование… На столах – папки с бумагами, на шеях – галстуки. Не пеньковые – самые настоящие, от Армани и Пьера Кардена. И то сказать – как, к примеру, Кругу с вице-губернатором области прикажете встречаться? Обсуждать вопросы поставки компьютеров в сельские школы? Не клифт же тюремный надевать… Вот и привыкают паханы к цивильной одежке, смокинги заказывают, скоро у каждого, словно у депутата Госдумы, будет по имиджмейкеру…