Между тем к палящим горе-террористам присоединилась прозевавшая нападение охрана. И собственный промах охранники теперь стремились компенсировать количеством израсходованных боеприпасов.

Да только оценить этот их подвиг было уже некому.

Как только раздался первый выстрел, депутат Михайлов не стал геройствовать и пытаться добежать до ступеней крыльца собственного «Томкомбанка», а захлопнул бронированную дверь лимузина и крикнул:

– Гони!

Огромный автомобиль резко дал задний ход, вылетел за ворота – прямо навстречу опасности. Но братки, поняв, что покушение провалилось, сообразили не шмалять зазря по пуленепробиваемым стеклам, а просто бросили стволы и ретировались со скоростью не меньшей, чем та, которую до этого продемонстрировал Саня Щербаков.

Доблестная охрана прекратила стрельбу, когда депутат был уже на полпути к Госдуме.

Прохожих на улице за все это время так и не случилось. И только на третьем этаже одного из домов поблизости от места перестрелки шальная пуля нашла свою жертву. Под разбитым окном с аккуратной дырочкой во лбу лежала сухонькая старушка. Внуки ее теперь будут счастливы – наконец-то освободилась квартира в старом фонде.

Вот к чему приводит ненужное любопытство…

– Ну, что скажешь? Может, профуканные баксы нашел? – съязвил Зубило, взглянув на входящего Серегу, но тут же осекся.

Помахивая приметным кожаным кейсом с застежками желтого металла, слегка нетрезвый и немного расслабленный Серега шел к столу Сысоева уверенным размашистым шагом. И Зубилу вдруг представилось, что сейчас его безалаберный подчиненный, поставив клонированный «дипломат» на толстый дубовый стол, щелкнет замками и вывалит пропавшие сто тысяч американских денег.

Серега подошел к столу и поставил на него кейс.

Тихий щелчок развалил пополам черный параллелепипед – и Толян увидел уже знакомый комплект нижнего белья, набор для бритья фирмы «Жиллет», две ненадеванные сорочки и легкие домашние тапочки. Такое же содержимое предыдущего кейса сам Зубило совсем недавно демонстрировал Борису Тимофеевичу Вертякову.

– Что это, Бэрримор?

– Овсянка, сэр, – подхватил шутку Серега, которому уже нечего было терять.

Первый из отведенных ему трех дней жизни подходил к концу. И сейчас, перед лицом смерти от страшной лихорадки Эбонита, Серега впервые в жизни ощутил настоящую свободу. И почувствовал себя человеком, а не «шестеркой».

– Все правильно, это наш скрип, Анатолий. Тот самый. Правый замок заедает…

– Откуда? – требовательно спросил Зубило.

– Работаем помаленьку, – неопределенно пожал плечами Серега, бессознательно пытаясь разозлить начальника и вывести на откровенность.

Попытку можно было засчитать, потому как Зубило действительно начинал нервничать.

– Ты давай не крути, темнила! – нахмурив брови, Зубило впервые повысил голос.

– А я и не кручу, – Серега по-прежнему оставался спокойным. – В аэропорту два твоих орла «подкладчика» надыбали, но тот успел уйти.

– Как? Кто? Когда?…

– Не гони так быстро. Все сразу знать хочешь? – Серега, улыбаясь, продолжал таскать тигра за усы. – Сегодня наш обидчик улетел в Москву. Зяма с Мешком его увидели, да поздно. Он успел, бросив кейс, убежать на посадку.

– Убью сосунков! – Зубило, похоже, был доведен до кондиции. – С нашими бабульками улетел? Где эти два урода?

– Да ладно тебе. Ребята не виноваты. Баклан наш тертым калачом оказался. Появился в последнюю минуту регистрации – и тут же в отстойник…

– Но позвонить-то эти придурки могли?

– А ты бы самолет завернул, – согласился Серега, насмешничая.

Зубило недобро посмотрел на него.

– Кислому бы сообщил, – нагло посоветовал начальнику Серега, – а уж он бы организовал в Москве встречу…

Зубило безнадежно махнул рукой.

Ну как с такими уродами можно дела делать? Странно, что еще на свободе парни гуляют. По их соображаловке – только на шконку и дорога…

– Ладно, Серега, хер бы с ними, с баксами этими, – неожиданно сменил тему Зубило, чем, в свою очередь, несказанно удивил носителя смертельного вируса, – у нас тут дельце покруче намечается, поэтому на время про те бабки забудь. Нам сейчас все силы понадобятся…

Зубило начал излагать суть дела, а Серега сидел и слушал его, затаив дыхание.

Он-то думал, что ему придется долго и нудно собирать сведения про американца, а тут Зубило сам выкладывает ему все, как на блюдечке!

Послезавтра утром – налет на чулымскую виллу.

Основная сила – ОМОН.

Менты проводят операцию якобы по уничтожению перевалочной базы торговцев дурью. При этом Кислый с Вертяковым так хитро все накрутили-навертели, что омоновцы берут с собой и ударную группу братков, полагая их коллегами из секретного спецподразделения.

Экипировка у блатных будет не хуже, чем у Рэмбо. От лишнего базара следует воздерживаться, просто тихо и мирно расположиться в омоновских катерах и слушаться приказов Кислого, который тоже там будет. Причем – в первых рядах. Намечается еще пара вертолетов, и в них тоже будет ОМОН.

– Так что, Серега, готовься, – бодро говорил Зубило, пристукивая ладонью по столу, – и бери пятерых под начало. Можешь этих придурков – Мешка с Зямой – как раз и прихватить. Ну и Паяльника возьми, Шкета, а еще Скокаря. Пожалуй, и хватит с тебя.

В пекло не соваться, на то у нас ОМОН имеется. А когда те дачку американскую возьмут, шмон на ней надо организовать такой, что куму и не снился. В общем, на месте сам рогами шевелить будешь. Заначки там наверняка есть. А в них гринов поболее будет, чем в уголке твоем потерянном. Таких бригад планируется организовать несколько штук. Парни Митяя, разумеется, больше всех жопу рвать станут, но и наши отстать не должны. Лехан тоже возьмет человек пять. Думаю, утрем нос выскочкам. Тех, кто добычу принесет, – премируем. Глядишь, и скостим тебе чемоданчик, если отличишься. А будешь сопли жевать – точно на счетчик поставлю.

В тоне Зубила сквозила явная угроза.

Он как бы брал у Сереги реванш за ту растерянность, которую испытал в начале разговора.

– Так что живи пока. Пацанов собирай. Завтра к семнадцати – ко мне. Получать оружие и форму. Все, канай отсюда теперь. Не то пасть порву…

Красный диплом и знание вычислительной техники послужили лейтенанту Ефимову пропуском в спецотдел. И началась его двойная жизнь в войсковой части, тоже ведущей, как выяснилось, жизнь двойную или даже тройную.

Даже подчинение этой части было тайной, покрытой мраком. Обеспечением повседневной жизни и быта, а также вопросами общей боеготовности ведал округ. Оперативные задачи ставила Москва, да и добываемые сведения являлись собственностью ГРУ ГШ. Для разведывательных частей такое положение вещей являлось нормальным.

Однако была во всем этом одна маленькая неувязочка, заметная специалистам, но людям несведущим в глаза не бросавшаяся. Зона действия радиотехнических средств, расположенных на сопках Сибири, не покрывала ни одного из сопредельных государств. И добывать «разведсведения» часть могла в лучшем случае только о собственных же войсках.

Следовательно, разведывательный антураж был дорогим и надежным прикрытием, но не более того. Верхушкой айсберга, специально предназначенной для того, чтобы на нее отвлекалось внимание. Причем не внимание иностранных разведок, для которых все было прозрачно, а наших же наивных сограждан.

На деле же частью руководило совсем другое ведомство, и задачи, выполняемые частью, были совсем другими. Хотя, конечно, раз уж техника имелась, попутно как бы следили и за своими войсками. Но знать обо всем этом мог очень ограниченный круг людей, в который отныне включался и лейтенант Ефимов.

В половине четвертого утра на полигоне, расположенном в полутора десятках километров от штаба и жилого городка, взвыла сирена.