- Да не Иртинску мы помогли, а непосредственно Таганцеву! – высказался Харитонов. – Для нас Андрей Аркадьевич является ключевой фигурой. На него ставку делаем. А что там с Погодиным, как губернатор края себя чувствует?

- Тоже неплохо, – произнес Степанов. – Погодин – управленец опытный. Дело свое знает, связями в Кремле, опять же, не обделен. Всю ситуацию в крае под жестким контролем держит. Пока Таганцев в больнице с ожогами отлеживался, Виктор Ефремович умудрялся и свои дела успевать делать, и за участком Таганцева присматривать. Все у него спланировано, все по полочкам разложено. Он на ногах крепко стоит.

- А чего это ты здесь раскудахтался, Евгений Викторович? – недовольно спросил Харитонов. – Ты что, в холуях у этого Погодина ходишь, чтоб его взахлеб расхваливать?

- Да нет, товарищ полковник, – смутился Степанов.

- Так да или нет?! – Харитонов даже повысил голос. – Ты определись, братец, какому царю служишь – вот тебе мой совет.

- Я же ничего не сказал такого… – Степанов был обескуражен.

- А ничего и не надо говорить! – оборвал его Харитонов. – Докладывай по существу заданного вопроса, а сопли здесь размазывать не нужно. Захар! – полковник повернулся к Рыбину. – Собирайся в командировку. Полетишь в гости к “доченьке”. Навестишь “родного” человечка. Ты в этом Иртинске был когда-нибудь?

- Не приходилось, товарищ полковник.

- Вот! Тем более! Глубинку тоже изучать полезно, дорогой ты мой. А то, панимашь, привыкли тут по московским паркетам шаркать!

Любимое словечко Президента России Бориса Николаевича Ельцина – “панимашь” – аппаратчики все чаще вставляли в свой лексикон. Причем, произносили его неизменно в ельцинской скрипуче-сдавленной манере, ехидно, даже насмехаясь. Не добрый это знак. Особенно если учесть, что очередной срок президентского правления почти истек.

Подполковник госбезопасности Степанов покинул кабинет Харитонова в смешанных чувствах. Опытный оперативник и проницательный от природы человек, он никак не мог понять, что так вывело шефа из себя. Губернатор края Погодин на самом деле с обязанностями своими справлялся на все пять баллов. Почему этот факт стал для полковника Харитонова отрицательным раздражителем?

Но стоило Степанову войти в свой кабинет, как его тут же вызвал к себе начальник Управления генерал Скобарев. Этот вызов ответил на многие вопросы подполковника.

- Женя, – по-простецки обратился к нему Скобарев, – не буду заходить издалека, скажу прямо.

У меня только что был Звягин. Наш ветеран, ты его знаешь.

- Генерал Звягин! Конечно, знаю, легендарная личность.

- Вот именно – легендарная. Но не легенды он мне принес, а совсем наоборот – серьезные и тревожные, не скрою, факты. Тебе нужно будет присмотреть за… Харитоновым. Слушай меня внимательно…

Настя редко залезала в личные вещи и бумаги мужа – не чаще одного раза в день.

Проверить карманы пиджака и брюк – дело обычное. А уж пересмотреть записи на домашнем рабочем столе, изучить содержимое ящиков секретера – вообще ничего не стоило. Хотя, как сказать.

Вот, к примеру, сегодня утром ей на глаза попались записи, которые заинтересовали любознательную супругу гораздо больше, чем обычную домохозяйку, уставшую от ежедневных стирок, борщей и уборок, могут заинтересовать детективные изыски Агаты Кристи.

Нижний ящик стола Андрей всегда держал закрытым на ключ. Но разве это проблема для смекалистой и способной девушки, тщательно обученной всем премудростям шпионского мастерства? Не то что ящик, любой сложности дверной замок отворить при помощи шпильки для волос – пара пустяков!

Чего там такое написано в потрепанном блокноте? Ага!

Нет, это вовсе не любовные записки.

“Каблук – рестораны “Заря”, “Привокзальный”, “Большая Медведица”. Аист – овощные магазины и киоски. Одноглаз – аптеки и медикаменты…”.

Понятно. И гадать нечего. Андрей записал, кто из местных бандитов какую из сфер городской жизни контролирует. А здесь что?

“Годовский. 12 ноября. Встреча с Каблуком и Одноглазом в охотничьем доме”.

“Годовский – Аниканов. Встречались в райотделе милиции”.

“Каблук. Встреча 17 ноября в 20 часов у Елениной гати”.

Что за встреча такая? Настя наморщила лоб. Может, Таганцев с Каблуком встречается? Зачем? Какие дела у мэра города с бандитским главарем?

После гибели Чугуна вместе с московскими корешами бандиты Иртинска активно принялись делить освободившуюся территорию. Каждый из них, само собой, искал лазейки, подходы к сотрудникам городской администрации. Похоже на то, что Каблуку удалось вытянуть Таганцева на встречу. И о чем они собираются говорить 17 ноября у Елениной гати?

Стоп! Настя аж замерла. 17 ноября – это сегодня! А часы уже показывали половину шестого вечера.

Нужно было срочно что-то предпринимать. Наскоро одевшись, Настя выбежала из дому. Прыгнув за руль своего автомобиля, нажала на газ.

Еленина гать слыла местом жутким. Давным-давно здесь через незамерзающее даже зимой болото из хвороста была выложена дорога, по которой топь можно было преодолеть и пешему человеку и даже конной повозке. Много лет по гати никто уже не ездил. Люди тут стали пропадать. Как заблудятся грибники или ягодники, как выйдут к Елениной гати, так ни за что домой не вернутся. Человек десять за последние годы, наверное, сгинули в этом будто бы заколдованном месте. Со всех сторон к болотистому массиву подступали непроходимые леса. Грибов тут по осени росло, ягод! Хоть косой коси. И зверье водилось – зайцы, утки, тетерева. А люди заходить боялись.

Одна-единственная дорога, ведущая сюда, почти заросла кустарником.

Андрей Таганцев проехал к гати с трудом. Несколько раз буксовал, рискуя зарыться в мягкий грунт по самые оси. Оцарапал острыми ветками краску на капоте и дверях автомобиля. Но, как говорится, уговор дороже денег. Если уж условились с Каблуком встретиться, слово надо было держать.

Сам Каблук приехал сюда на стареньком армейском УАЗе – джипе Ульяновского производства. Зная, что придется продираться через кусты, дорогую иномарку, видимо, пожалел. Никого с собой не привез. На “стрелке” появился один.

И Таганцев, ясное дело, явился без свиты.

Впрочем, был предусмотрен братком один немаловажный нюанс. Загодя, часа за три до оговоренного времени, в близлежащих зарослях улеглись двое автоматчиков. Это на тот случай, если мэр неправильно себя вести будет.

Каблук – это и кличка бандитская, и фамилия. Славик был самым, пожалуй, авторитетным среди братвы после погибшего Чугуна. Он и уговорил Таганцева встретиться с ним, пообещав “слить” важную для мэра информацию.

- Здоров, что ли? – не то спросил, не то поприветствовал Славик подъехавшего и вышедшего из машины Андрея.

- Что ли здоров. А сам-то как? – в тон ему ответил Таганцев.

- Мы пацаны простые, что нам будет? – Каблук внимательно оглядел Андрея и не мог не заметить, что под полой куртки у того припрятан пистолет.

Таганцев тоже обратил внимание на то, что Каблук вооружен.

- Слушай, парень, – заговорил Андрей. – Давай сейчас “пушки” свои медленно вытащим и на капоты машин положим, а то мало ли что – кровь взыграет или неправильно поймем друг друга.

- Все для тебя, – ухмыльнулся Каблук, – только улыбайся, – он достал свое оружие – пистолет “ТТ” китайского производства – и положил его на капот УАЗа.

Освободился от своего “Макарова” и Таганцев.

- Говори теперь, чего приглашал? Почему в мэрию не приехал? Могли бы и там побазлать.

- Нет, там не могли, – Каблук мотнул коротко остриженной головой. – Там у тебя ментов полно. И “прослушки” наверняка стоят. Лучше на свежем воздухе. Давай, присядем, что ли?

Таганцев и Славик Каблук уселись на трухлявые пни.

- Мне, Андрей Аркадьевич, юлить, да кружева вязать незачем, – начал Каблук. – Я прямо скажу: Чугун незадолго до своей смерти по пьяни рассказал мне, что вы с ним в одном лагере на Колыме чалились. Так или нет? – он пристально посмотрел на мэра.