Да и «крыша» у Гобсека была что надо – против вора в законе Саши Бутсы, который оказывал Гобсеку свое покровительство, никто не попрет. Так что Миха чувствовал себя совершенно уверенно и не опускался до того, чтобы оскорблять клиента дешевыми барыжными замашками.

– Хорошая вещь, – повторил Гобсек и положил медальон на стол. – Если не секрет, у кого взял?

– А у морячков, – охотно ответил Шнифт, – в пивбаре. Сколько дашь?

– Обижать тебя не буду, – уверенно сказал Гобсек. – Дам я тебе за нее… Четыреста… Нет – четыреста пятьдесят доллариев. Согласен?

Шнифт прекрасно знал, что, во-первых, торговаться с Гобсеком бессмысленно, а кроме того – цена его вполне устраивала, поэтому ответил:

– А что, согласен, чего тут…

– Вот и хорошо, – кивнул Гобсек и погасил свет. – Пошли в прихожую.

Они вышли из комнаты, и Гобсек, вынув из кармана халата пачку долларов, отсчитал требуемую сумму и передал ее Шнифту. Тот, не пересчитывая, сунул деньги в карман и сказал:

– Ну что… Тогда я пошел. Наше почтение!

Они обменялись рукопожатием, Гобсек нажал на кнопочку пульта, спрятанного в кармане маниловского халата, и решетка отъехала в сторону. Он отпер дверь и, выпустив Шнифта на лестницу, снова тщательно запер все замки.

Потом он зашел в маленькую комнату, взял медальон и, пройдя в кухню, нажал на тайный рычаг. Массивная чугунная плита отъехала в сторону, и Гобсек небрежно бросил медальон в темноту открывшегося люка, на поролоновое ложе. Вернув плиту на место, он погасил в кухне свет и пошел в гостиную досматривать третью часть «Властелина колец».

Миха Гобсек любил красивые вещи и красивые фильмы.

Толян и Морж сидели в квартире Лины уже целый час, причем в полной темноте, потому что, после того как Стасик с Боярином увезли американцев, Толян сообразил, что свет нужно погасить, а то рыжая может увидеть освещенные окна и сесть на измену. Может ведь и ментов вызвать…

Из прихожей послышался звук поворачивающегося в замке ключа.

Толян бросил дымящуюся сигарету в вазу и вскочил с дивана. Морж последовал его примеру и прошептал:

– Правильно, что мы свет выключили. Сейчас возьмем ее, как зайчика.

– Только тихо, – ответил Толян. – Не суетись раньше времени. Пусть войдет и запрет за собой дверь. Тогда и возьмем.

Они встали по обе стороны прикрытой двери, которая вела из гостиной в прихожую и прислушались. Но из прихожей почему-то доносились совсем другие звуки. Было совершенно ясно, что в квартиру вошла вовсе не одна девушка, а даже совсем наоборот – несколько увесистых мужчин.

Морж с удивлением посмотрел на Толяна и сказал:

– Так это братки вернулись! И уверенно распахнул дверь.

Из прихожей тут же раздался резкий окрик:

– На пол! Лежать!

В комнату ворвались четверо мужчин в спецназовских масках, но в обычной одежде. Они моментально повалили Моржа и Толяна на пол и, завернув им руки за спину, заковали в браслеты. После этого братков поставили на ноги и оперативно вывели из квартиры.

Один из налетчиков аккуратно запер за собой дверь и, подгоняемые пинками и угрожающими репликами, ничего не понимающие Толян и Морж выскочили на улицу.

Там стоял медицинский микроавтобус с мигалкой и сиреной, дверь его была распахнута, и братков сноровисто запихали внутрь и бросили на пол. Похитители уселись на приделанные к стенкам сиденья, и автобус рванул с места.

С момента захвата прошло не более двух-трех минут, и Морж, который наконец обрел дар речи, спросил:

– А что такое? Вы вообще кто? Мы же ничего не сделали!

Одна из масок, серого цвета, повернулась к нему и ответила:

– А если бы мы не пришли, вы бы тоже ничего не сделали?

Другая маска, черная, засмеялась и сказала хриплым голосом:

– А может, они и на самом деле ничего не делали? Просто сидели в темноте вдвоем. Может, они просто тихие безобидные пидары, сидели себе, миловались, а мы их так грубо и совсем не женственно повязали. Тебе не стыдно, Витек?

И черная маска пихнула серую локтем. Серая заржала и, лягнув Моржа в бок, спросила:

– Ну как, минет делали?

Морж промолчал, чувствуя, что дело пахнет очень нехорошо.

– А если не делали, то еще сделаете. Сначала ты ему, а потом он тебе. А мы это на видео заснимем и Желваку на память подарим.

Морж промолчал, Толян тоже. Сказать было нечего.

«Гелентваген» Графа медленно подкатил к тому самому дому на Бухарестской, где Лина некогда томилась в бандитском плену и с ужасом ждала, когда по ее душу приедет страшный маньяк Некрофил, который, как сказал Желвак, любит сначала убить женщину, а потом изнасиловать ее.

Когда Граф и Желвак вышли из машины, в кармане Желвака снова задрожала трубка. Извинившись перед Графом, Желвак отошел в сторонку и недовольно сказал в трубку:

– Ну что, другого времени нет?

Ему ответил уже знакомый голос Артура:

– Нет и не будет. Слушай меня, урка уголовный, и молчи, пока я не закончу. Еще одно движение в сторону Лины, и ты – труп. Обещаю. И вообще – почему ты так упорно ищешь приключения на свою жопу? Объясни, что тебе нужно от этой девушки?

Желвак воровато оглянулся в сторону Графа, делавшего вид, будто его совершенно не интересует, кто звонит, и, понизив голос, раздраженно ответил:

– А потому что она моего сотрудника убила, Червонца. Прямо в больнице.

Граф стоял спиной к Желваку, но услышал его слова и едва заметно улыбнулся.

– А моих братков так просто убивать никому не можно, – продолжал Желвак. – Она, зазноба твоя рыжая, и Червонца убила, и бабу его, Бастинду. Это же беспредел!

– А я тебе говорю, оставь ее, – настойчиво повторил Артур. – Хватит играть в понятия. И Червонец твой, и баба его – просто расходный материал. Я же тебе уже говорил, что такой швали вокруг тебя – как грязи. Ты себе таких целый эшелон найдешь, если нужно будет. А портить со мной отношения неумно. Будь деловым человеком, послушайся меня.

Артур говорил убедительно и дружелюбно.

– Ты – бандит, я – спец, – продолжал Артур, – у каждого из нас своя дорога, но случаются и перекрестки. Так вот, нужно делать так, чтобы мы на этих перекрестках друг другу ручкой делали, а не из стволов палили. Понимаешь?

– Да понимаю я, понимаю. – Желвак и в самом деле понимал, что переть на этого странного Артура не резон. – Ладно. Хрен с ним, с Червонцем. Но у меня к этой твоей Лине и посерьезнее дело есть.

– Посерьезнее, говоришь? – Артур на секунду задумался, потом, усмехнувшись, спросил: – Посерьезнее? А ты случайно не из-за медальона ее ищешь?

– Из-за медальона, – озадаченно подтвердил Желвак. – А откуда ты знаешь?

Услышав про медальон, стоявший спиной к Желваку Граф поднял брови.

– Ну, мало ли что я знаю, – туманно ответил Артур. – Я, между прочим, знаю, что медальона уже нет.

– То есть как это нет? – возмутился Желвак. – Что значит – нет?

– А то и значит, – спокойно ответил Артур. – Медальон на дне Финского залива, и его теперь не найдет никто.

– Врешь, мент поганый! – сорвался Желвак. – Слышь, ты, Артур, или как тебя там, ты мне лапшу на уши не вешай! Разводи кого-нибудь попроще, понял?

И он со злостью нажал на кнопку, прервав связь.

– Кто это вас так разозлил? – с невинным видом поинтересовался Граф.

– Да так, есть один… – неохотно ответил Желвак, убирая трубку в карман.

– А при чем тут медальон?

– Да он говорит, что медальона нет, – неохотно ответил Желвак. – Врет, собака, сам, наверное, хочет заграбастать все…

– А может, и правда – нет? – задумчиво произнес Граф, глядя на небо. – Как его звать – Артуром?

Сам он, конечно, уже знал от Артура, что медальон пропал, но про Финский залив Артур ему не сказал, а Желвак тоже умолчал об этой немаловажной подробности.

– Да, Артуром, – буркнул Желвак, офигевая от догадливости и информированности Графа. – Ну что, пойдемте?