Впрочем, долго отчаиваться мне было некогда. Кроме сорванного кумом обучения ходьбе на костылях, на повестке дня оставались еще другие дела. И первое – это отправить Арабу маляву. А значит, мне нужны писчие принадлежности. Мне нужен надежный курьер.

Мне нужна Крис.

Не подведи меня, крошка!

И Кристина не подвела.

Даже в самых радужных мечтах я не мог предположить, что все мои планы начнут претворяться в жизнь столь стремительно и безгеморройно, как только кум освободит меня от наручников.

Признаться, я не без душевного трепета сказал Крис о том, что мне, кровь из носу, надо передать весточку о себе в зону, ожидая услышать в ответ решительное: «Нет, я в этом тебе не помощница». Но Кристина, похоже, давно ожидала от меня чего-то подобного этой просьбе.

– Что я должна делать? – ни мгновения не раздумывая, прошептала она.

– Принести мне лист бумаги и ручку, а потом выйти на человека, который переправит записку на зону.

– Кто этот человек?

В ответ я пожал плечами и признался:

– Не знаю. Кто-нибудь из расконвоированных, которые живут внутри запретки, но днем имеют право выходить за ее пределы на определенное время.

Если постараться и поискать, то таких людей нетрудно встретить в поселке. Сложнее другое: не напороться на суку, которая вместо того, чтобы отдать маляву по назначению, сольет ее мусорам. Но здесь уж ничего не попишешь, остается надеяться, что с почтальоном ты угадаешь. Не может же мне не везти постоянно.

– Не может, – согласилась Кристина и без колебаний пообещала. – Все будет сполнено в лучшем виде. Не такая уж я и беспомощная, как ты порой считаешь.

Такой я ее давно не считал. Но вслух признаваться в этом не стал. Нечего! Еще возомнит о себе, переоценит силенки красавица. Успеху моего предприятия это навряд ли послужит.

– Костя, бумагу и ручку я принесу тебе завтра.

– Еще отвертку. Крестообразную.

– Well. [15]Решил все же расковырять этот гроб? – Крис кивнула на обогреватель и, как и семь дней назад, сунула руку мне под футболку. Но тогда я, грязный, как эскимос, был противен и самому себе. Зато теперь, после того как вчера кум, наконец, выполнил свое поросшее быльем обещание насчет бани и даже выдал мне чистую смену белья, я снова чувствовал себя человеком.

– Да, – ответил я. – Я не успокоюсь, пока не проверю, есть ли там жучок. А вдруг это всего лишь дурацкие страхи, и мы занимаемся ерундой, перешептываясь друг с другом на ушко? Зачем создавать себе лишние сложности, если можно легко обойтись без них?

– И правда, зачем? – заметила Крис и расстегнула пуговицу на старых джинсах, которые мне выделил кум. – Будет тебе отвертка. И бумажка. И ручка. А что я получу взамен? – Она сунула руку мне в трусы, и я отчетливо ощутил, насколько хрупки и нежны ее пальчики. – Прошлый раз ты отшил меня потому, что, типа, был грязный. И я, как честная девочка, не приставала к тебе всю неделю, дожидаясь, когда ты помоешься. Помылся. Что скажешь теперь?

Теперь сказать было нечего. Впрочем, я и не думал ломаться, как целка. Не импотент и не аскет, я не собирался изображать из себя скитника, давшего обет воздержания. К тому же, обогреватель – уж не знаю, таил ли он в себе подслушивающее устройство или нет – свою прямую функцию выполнял на оценку «отлично», и в гараже было довольно тепло. Я уже давно обходился без телогрейки и валенок. А значит, экстремальная наркоманка Кристина не замерзнет. Да и Анатолий Андреевич на протяжении тех семи дней, что я «гостил» у него, проявлял удивительную тактичность и еще ни разу не нарушил нашего уединения с Крис, неожиданно вломившись в гараж. Одним словом, все обстоятельства были «за», а потому я поудобнее развалился на своем тощем матраце и дал «добро».

– Дерзай, крошка.

– Ну, не фига себе, «дерзай, крошка»! Кто здесь мужчина, ты или я? Кто здесь активная сторона? Я тут вся перед ним, понимаешь… и так и сяк, а он хоть бы хны. Лежит, балдеет, турецкий султан. А вот хрен тебе! – Крис выдернула руку у меня из трусов. – Кто должен проявлять инициативу?…

– А кто грозился меня изнасиловать? – прервал я эмоциональную тираду Кристины. – Я извращенец, а может быть, даже чуть-чуть мазохист. И мне нравятся всякие подобные штучки. Вперед, красавица.

– Хм, – не смогла удержаться она от того, чтобы хоть вскользь не упомянуть о наркотиках. – Вмазать бы тебе десять кубов марцефаля для стимуляции полового влечения. Чтоб знал. Вот с мамашей ты себя вел не так.

Крис сняла дубленку, оставшись в тоненьком, эффектно обрисовывающем ее стройную фигуру мохеровом свитерке, стянула с ног пимы и легла рядом со мной. Я обнял ее за плечо, привлек к себе, положил ладонь на высокую крепкую грудь.

– Так-то лучше, – прошептала Кристина, расстегнула себе пуговицу на джинсах и, хихикнув, прошептала мне на ухо: – Не прибежал бы заботливый дядюшка, когда я начну стонать и орать.

Я улыбнулся, подумав, что если в этом смысле дочка удалась в маму, то шума на всю округу не избежать.

«Что же, проверим», – решил я и, выправив Крис из голубеньких джинсов мохеровый свитер, скользнул ладонью по горячему плоскому животу, сыграл гамму на обтянутых бархатистой кожицей ребрышках и порадовался, обнаружив, что застежка лифчика расположена спереди, – не придется заморачиваться с какими-нибудь дурацкими крючками, судорожно шаря рукой по спине.

«Впрочем, застежка может и подождать», – решил я и принялся, чуть касаясь, нежно поглаживать Крис вокруг пупка. Она затаила дыхание, неловко ткнулась губами мне в ухо, обдав его горячим дыханием, и недовольно пробормотала:

– Чего привязался к моему дурацкому пузу? Есть и другие места. Ты про них знаешь?

– Угу.

– Ну и?… – Кристина решительно взяла мою ладонь и направила ее себе в трусики. – Вот такие места, – напряженно выдохнула она и пошире раздвинула ноги. – Класс! Сними с меня джинсы! Сними с меня все!

Я улыбнулся, подумав о том, что Кристина сейчас утратила осторожность и произнесла последнюю фразу чуть ли не в полный голос.

«Интересно, и как отнесется к услышанному кум? Прибежит ли, заботливый дядюшка, вытаскивать доверчивую племянницу из цепких лап развратника Костоправа? Надеюсь, он не пригласит „хирурга“ Ханоева, чтобы на этот раз лишить меня моих мужских причиндалов? Может, остановиться? – в какой-то момент малодушно подумал я. – Не испытывать судьбу, не искушать Анатолия Андреевича?»

…Но было поздно. Мои пальцы утопали во влажной плоти пятнадцатилетней девчонки. Мое естество распирала непомерная похоть. На какое-то время мне удалось убежать от мерзкой действительности, забыть о гараже, о сволочи-куме, о своей инвалидности.

Крис сорвала с себя джинсы и свитер, легким движением расстегнула застежку на лифчике и, вцепившись мне в волосы, крепко прижала мое лицо к своей обнаженной груди.

– Целуй, – с трудом выдавила она. – И ласкай… понежнее… там…

«Там» означало, у нее между ног. В трясине, хлюпающей при любом шевелении моего пальца. В камине, обдающем жаром мою ладонь. В жаждущем моих прикосновений бутоне, готовом взорваться от страсти.

Там…

Я поцеловал девочку в грудь и спустил себе до колен джинсы и трусы, не ко времени вспомнив о том, что и СПИД, и гепатит-С передаются половым путем, а бывшая наркоманка Кристина относится к группе риска. Но у меня не было презиков. И меня переполняло желание. Да и имело ли смысл беспокоиться о здоровье в моем положении?

«Хуже не будет», – разумно предположил я.

Вот с такими мыслями я взгромоздился на Крис, и вскоре она, полностью утратив контроль над собой и окончательно забив на то, что, возможно, сейчас услаждает слух дяди Толи, начала выдавать такие рулады, что Монсеррат Кабалье, как говорится, не снилось.

Я трудился, как конь; Кристина вопила, будто сирена. Кончил раз; она расцарапала мне до крови спину. Кончил второй; она охрипла и, не в состоянии больше орать, понесла какую-то ахинею, из которой я не сумел разобрать ни единого слова. Попробовал на последнем издыхании, истекая ядреным потом, еще чуть-чуть потрудиться над секс-террористкой, но в этот момент у Кристины конкретно поехала крыша. Она закатила глаза, на ее губах выступила пена, ее тело начали сводить реальные судороги – все симптомы эпилептического припадка. И я испугался, как бы не перестараться. К своим тридцати пяти я перепробовал множество женщин. Безучастных и ненасытных, фригидных и бешеных. Но с таким сталкивался впервые. И решил не рисковать, продолжая. Впрочем, у меня все равно не оставалось силенок.