Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Эй, в натуре, ты с какой Луны свалился? Пьяный, что ли?…

- Я не пьяный… - Василий помотал головой. - Бегу от террористов. В заложниках был…

- Чего, чего?

- В яму посадили. Меня, жену, детей. Шофера с охранниками - постреляли, а нас здесь держали. Выкуп хотели просить, да я вот сумел бежать…

Мужчина приглушенно выругался, женщина ахнула, и, услышав этот «ах», Гринев разом успокоился. Он уже знал, что на дороге его не бросят. Более того - подвезут, куда скажет.

- Давай, вставай, что ли? - чужие руки потянули его вверх. - Ты не ранен?

- Да нет, только царапины.

- Тогда нормально! Кости целы, остальное заживет. - Голос мужчины все еще звучал напряженно. Оказаться втянутым в чужие разборки ему явно не хотелось. - Что делать-то собираешься? Может, помочь чем?

- Не надо. У меня друзья в городе, - есть, кому помочь… - Василий взглянул на скуластого мужичка, изобразил на лице слабую улыбку. - Вы ведь в город едете? Может, подбросите? У меня контора как раз в центре.

- О чем речь, керя! - мужчина вздохнул с облегчением, столь малая малость, как подбросить терпилу до конторы его, конечно, устраивала. - Подбросим без базара…

Женщина придерживала Василия слева, мужчина справа, и таким неспешным кортежем они добрались, наконец, до джипа. Мужчина при этом продолжал на все лады крыть похитителей детей, террористов и всех прочих «неправильных людишек».

- Ладно бы мужиков воровали, а дети-то здесь причем?! - продолжал он разоряться. - Пачками бы расстреливал! На фонарях вешал уродов рваных!…

Не желая его разочаровывать, Гринев старательно прихрамывал. Главное было не переусердствовать. Судя по всему, хозяин джипа был мужиком обстоятельным, и Василий совершенно не хотел, чтобы коренастый водила заподозрил его в надувательстве.

- Давай, садись. С ветерком домчимся!

- Вы извините, напачкаю я вам…

- Ерунда, керя, отмоем!

Женщина сунула ему в руки пластиковую чашку, налила горячего кофе. Василий благодарно кивнул.

- Спасибо…

Откинув затылок на ворсистый удобный подголовник, он блаженно прикрыл глаза. Безусловно, это было его время! В течение последних суток он мог несколько раз погибнуть, но умудрился выжить, он мог заплутать и не добраться до дороги, однако добрался и даже поймал попутную машину. Гринев не был фаталистом и все-таки верил, что цепочки из тех или иных событий выстраиваются в единый караван неспроста. И коли уж выдался у него столь счастливый калейдоскоп, значит, такая же предстояла ему жизнь. А значит, и Стасику с девушками суждено было вернуться домой.

Глава 14

В спецназе их успели выучить многому, начиная от минирования и подрыва дорог, заканчивая искусством маскировки и рукопашного боя. При этом биться учили в равной степени с людьми и собаками. Кое-что добавили позднее в роте разведки, закрепив теоретические навыки живой практикой. Будучи сметливым учеником, Зимин схватывал опасные знания на лету, а тренированное тело фиксировало навыки, записывая информацию в генную память мышц и суставов. Случись такое, он и во сне мог бы отрепетированным движением отразить нападение внезапного противника, поставить блок и нанести встречный удар. Собственно, так оно и случилось однажды ночью, когда на него, спящего, навалился вражеский пластун. При этом, даже проснувшись, Стас не сумел толком припомнить, как именно все произошло, с какой силой и куда ударил ножом. Лосев не ошибался, когда говорил, что убивают не профессионалы, а их тела, поскольку мозг с душой зачастую просто не поспевают за рефлексами солдата. Похмелье приходит потом, когда уже за бутылкой «Старорусской» стараются заглушить багровые воспоминания, стирая из памяти чужие вопли и прилипчивую кровь. И трижды не прав тот, кто клянет российских воинов за их пристрастие к алкоголю. Это ведь на западе солдатикам положены штатные психоаналитики с запасом редчайших транквилизаторов, - в Российских войсках этого нет и не было, а роль психотерапевта во все времена исполняла ее величество водка. Ею заливали телесные раны и ею же лечили раны душевные. И пусть кривятся господа абстиненты, но факт остается фактом: без водки Россия не сумела бы выиграть ни одной войны. Да и Стас, успевший побывать в нескольких горячих точках, отчетливо понимал, что никакой спорт и никакое здравомыслие не спасли бы на фронте без водки. Не раз и не два ему приходило на ум, что и женщины были нужны ему с той же целью - как единственно эффективный заменитель алкоголя. Увы, тот, кто не находит после войны своей родной половины, просто обречен на то, чтобы спиться. Но Зимин не спился. Более того, сумел сохранить все свои боевые навыки. Потому и не испугался пса, о котором поминал Атаман. В спецназе у них был и такой курс: учились «псовой» логике, учились одерживать над бойцовыми собаками верх, опережая их в мыслях и в атаках. При этом дрались с оружием и «впустую», выходили на бой с одним псом и целой стаей, учились сбивать со следа, готовить перцовые обманки и сладковатую отраву.

Должно быть, зрелища вроде нынешнего организовывали здесь не часто, и потому к огороженному проволокой вольеру, сбежалось около трех десятков зрителей. Конечно, преобладали главным образом боевики, но хватало и местных жителей, притащившихся к изгороди от скуки и любопытства. Стас обратил внимание на то, что подавляющее большинство сельчан - дряхлые старики. Оно и понятно, все прочие либо удрали, либо умерли от пуль и ножа. Впрочем, нельзя было списывать со счетов и местные холода с бескормицей. Деревня - это не город, и зимой в ней выжить неизмеримо сложнее. А потому многие из местных, возможно, просто не доживали до весны.

К удивлению многих, заявилась к вольеру и Горбунья. Хотели прийти и девушки, но на них Атаман объявил запрет, велев Моху запереть пленниц в четырех стенах и оставаться рядом до конца состязания. Мох так и поступил, ни мало не сожалея, что упускает шанс лишний раз лицезреть масленый блеск крови и судорожный трепет коченеющих мышц. Как ни мерзок человек в своих преступлениях, он все-таки не рвет требуху собратьев, не вгрызается в гениталии и не отрывает конечностей. А вот Волк все это проделывал с удовольствием и редкостным остервенением. На счету этого украшенного десятками шрамов убийцы уже сейчас значилось более сотни собачьих и человечьих жизней. Впрочем, «расчлененка» начинала входить в моду, и пристрастиями одноглазого монстра могло похвастать великое множество двуногих упырей…

Первым очутившись в вольере, Зимин внимательно осмотрелся. По всему периметру тянулся ряд проржавшей колючей проволоки - не слишком высоко натянутой и не слишком крепкой на вид. Если поднатужиться, можно, пожалуй, и перемахнуть, хотя бегство в его нынешние планы не входило. С одной стороны Стасика держали здесь девушки, с другой - Гринев, который, верно, был еще на подходе к финишу. А ведь мог и не дойти вовсе, хотя об этом варианте Зимину не хотелось даже думать. Гринев - все-таки не бомж, не слабак и не бессловесная птаха, - умел и бегать, и говорить, и кусаться. Недаром один из дальних родственников Василия - некий Игнат - был в свое время активным членом «Народной Воли» и даже взорвал самодельной бомбой царя Александра Второго. Потому и фамилию спешно потом переправили. Как ни крути, а цареубийц уважали далеко не все - даже во времена большевиков…

В толпе напротив калитки возбужденно зашевелились, народ волнами разошелся в стороны, и только теперь Зимин разглядел своего противника. Испуга он не ощутил, хотя некий холодок близ сердца все-таки зародился. Питбуль был в самом деле хорош - в том смысле, что внушал подлинное отвращение. Во всяком случае, суровая жизнь наложила на него несмываемый отпечаток, и за версту было видно, что этого пса содержат не для услаждения взора, а сугубо для убийства. Был Волк довольно коренаст, отличался крупными размерами, а обилие огромных мышц делало его похожим на породистого кабана. Единственный уцелевший глаз скрывался под складками кожи, а многочисленные шрамы на морде превращали собаку в подлинное чудище.

52
{"b":"38457","o":1}