Иногда это был более банальный образ — вроде бездонного колодца, в который он падал и падал, умудряясь не задевать стен, наблюдая мелькание влажных кирпичей и чувствуя ухающую пустоту в желудке. Раза два или три возник брызжущий искрами бенгальский огонь. Шипящей и плюющейся свечкой был снова он. Длилось это не долее минуты, и всякий раз он знал, что подобно бикфордову шнуру видения прогорят, доставив язычок пламени к сокрытым в глубине сознания зарядам, и снова придется корчиться от перегрузок, напрягаться от собственного неслышимого крика. А потом наступит расслабленное блаженство, покой, и возникнут образы привычные и родные — из далекого прошлого. Сморщенный, уставший мозг расправлялся невесомым полотном, будто превращаясь в медузу, скользящую в прозрачных водах, или в шелковый купол парящего парашюта. Начинался полет, и муки, предшествующие невесомости, забывались…

Тем временем «конквистадоры» возбужденно спорили.

— Чтоб я лопнул, если это не карта! — Пол Монти вытянул вперед шею, отчего стал похож на задиристого гусака. — Откуда она у вас, проф? Неужто сами рисовали?

Пилберг разложил на коленях листок с топографическими почеркушками и бережно разглаживал его ладонями.

— Джентльмены! — не без шутливого пафоса провозгласил он. — Прошу вашего внимания!

— Перед вами карта острова сокровищ! — ернически подхватил Фергюсон, но никто не откликнулся на его шутку.

— Это действительно карта. — Пилберг окинул всех построжевшим взором. — Мои утренние прогулки не прошли даром. Перед вами результат этих прогулок — приближенное описание района, в коем обитают господа Мудрецы.

— Ловко! Вот вы, значит, куда бегали!.

— Туда, Пол, туда… А теперь смотрите и запоминайте. — Пилберг ткнул пухлым пальцем в карту, нашел какую-то точку. — Вот этот каньон и есть наша нынешняя цель. Глубина его — метров шестьдесят, диаметр — около семисот метров. На дне его они, голубчики, и обосновались. Здесь и здесь горные цепи. Довольно высокие, но с этим мы справимся. А через этот хребет и вовсе не надо будет перелезать, потому что чуть ниже есть проход. Надежный и проверенный. Словом, к каньону подобраться будет несложно, а вот дальше…

Дальше ухо надо будет держать. востро. Выходим на дистанцию прямой видимости. Укрыться негде…

— По-моему, я знаю эти места, — задумчиво произнес Пол. — Был там разок.

Правда, рельеф несколько отличался от вашего, но с этими горами вечно что-нибудь происходит… И поселение какое-то видел, но ни одной души не заметил. Послушайте, проф, а вы сами-то их видели?

— Видел, — тихо и твердо сказал Пилберг. — Потому что хотел увидеть.

— Но зачем?

Гуль обернулся. Вопрос задал Володя. Как и все, он сидел на камнях, пристроив оружие между колен. Внешне капитан казался спокойным, но блеск разгоревшихся глаз выдавал внутреннее волнение. Гуль догадывался о смысле этого волнения.

— Ясно зачем! — Пол удивился. — Чтобы навестить. Или ты против того, чтобы пощипать Мудрецов?

— Мне они не сделали ничего дурного.

— Не сделали до сих пор, значит, сделают позже.

— Не обращай на него внимания. Пол. Мальчик попросту умничает. — Брови Пилберга сошлись на переносице. Тратить время на напрасные споры он не желал.

— Продолжайте, проф. Мы вас внимательно слушаем. — Сван неприязненно покосился на капитана. Заодно метнул предупреждающий взор и в сторону Гуля.

Русские ему не нравились. Неприязни он не пытался скрыть. Верный цербер при обожаемом хозяине…

— Итак, туда мы доберемся, но главное — бой. На этот раз все будет куда жестче. На раненых и прочее внимания не обращать! Патронов не жалеть! Все проделать максимально быстро, тогда появится шанс на успех. — Пилберг сделал внушительную паузу, чтобы сказанное дошло до сознания людей. — Разделимся. Хадсон со Сваном составят первую группу и, заняв вот эту вершину, станут ждать, когда мы подберемся к каменным строениям…

— У них там целый город? — удивился Трап. По его напряженному голосу чувствовалось, что он трусит. Связываться с Мудрецами — далеко не то же самое, что пулять в двойников. Крысиная мордочка Фергюсона тотчас скривилась в понятливую гримасу. Возможности лишний раз съязвить по поводу кого бы то ни было он никогда не упускал.

— Трапчик-то наш никак скис… — елейно пропел он, но под холодным взглядом Пилберга умолк.

— Навряд ли это город, — заговорил Пол. — Дома и строения им, надо полагать, вообще ни к чему. Может, это церквушки или алтари какие-нибудь? Как у ацтеков?.. Если они якшаются с духами, то что-нибудь в этом роде вполне могли соорудить.

Гуль обратил внимание на глаза профессора. Они странно поблескивали.

Выслушав предположение лейтенанта, глава экспедиции опустил голову и глухо произнес:

— Неважно, что это за строения и с какой целью они воздвигнуты. Сейчас важнее обсудить тактику. Поскольку многого мы не знаем, действовать придется по обстановке… Сван и Хадсон! Возьмете пулемет. Открывать огонь сразу, как только заметите неладное. Монти! Ты возьмешь Ригги, Трапа и Фер-гюсона. Окольцевав вот этот холм, отправитесь к проходу у горной гряды.

Когда будете на месте, обрати внимание на ближайшие возвышенности. Там объявимся мы. Держаться будем на расстоянии прямой видимости. К строениям двинемся по моему сигналу.

— Может, нам вообще не разделяться? Все-таки три группы на таком пространстве — дело сомни-тельное. — Пол поскреб в затылке. — И по времени разбежимся, и выйдем куда-нибудь не туда.

— Надо постараться. — Пилберг кивнул на карту. — С холма мы будем видеть то, чего не увидите вы. А когда вы подойдете к строениям, мы спустимся.

Надо постоянно наблюдать за ними.

— Резонно. — Монти кивнул.

— Значит, вы собираетесь идти с русскими? — ехидно осведомился Фергюсон. — Не слишком ли много геройства, проф? Если бы мы знали их поближе…

— Вот и узнаем. В деле.

— Проф, это безрассудство. Давайте хотя бы разделим их!

— Брось, Ферги! Они нормальные ребята. — Пол Монти виновато скосил глаза на Гуля, поднял руку. — Маленькое добавление, проф. Я предлагаю обзавестись знаками отличия. Неизвестно, что эти Мудрецы выкинут. Неплохо быть уверенными что рядом свой. Скажем, обвязать платком левую кисть…

— Принимается, — Пилберг энергично кивнул. — Пожалуй, с этого и начнем.

Пусть каждый повяжет левую руку тряпкой.

Тряпицу… На левую кисть. Совсем как в рыцарские времена.

Гуль зашарил по карманам. Ага, носовой платок. Тем более что здесь он совершенно не нужен. Насморк пропал вместе с обонянием…

Зубами Гуль располосовал платок надвое, связал узлами, получилась нарукавная повязка. Вот так, просто и славно!

А ведь, похоже, Пилберг с самого начала был заинтересован в этом вторжении.

Чем-то Мудрецы ему насолили. Может, и сюда он вел с одной-единственной целью, потому что знал: за первой операцией последует вторая. На почве горячего энтузиазма и эйфории. От легкой крови и легкой победы.

Гуль приподнял обмотанную платком руку и улыбнулся. Овцы… Жалкие, покорные овцы. Они всегда были такими.

Он с охотой уцепился за эту мысль. Конечно, всегда! Только идиот может болтать о свободе как о чем-то совершенно определенном и конкретном.

Человек рожден быть овцой. Его рождения дожидаются пастухи: учителя, родители, милиция, армия, уголовники и руководство всех родов войск; незримо, но явственно сливаются все они в неуничтожимое государство — систему, подчиняющую себе табуны, отары и стаи.

Гулю показалось, что упрятанный в голове экран эамерцал недобрыми бликами.

Он взволнованно осмотрелся. Кругом расстилалось знакомое туманно-розовое однообразие. Скалы, скалы и еще раз скалы. Обтянутые жабьей пупырчатой кожей, они походили на сонных, выползших на сушу головастиков. И каждый, если приглядеться, был пучеглаз, толст и абсолютно равнодушен к ним, людям.

Внимание Гуля привлек камень, расположенный позади сидящего Трапа. Гулю неожиданно подумалось, что он видит свернувшегося калачиком человека. Шел себе усталый путник, прилег да уснул. И не приди они сюда со своими вздорными мыслями и громкими голосами, так бы и проспал он тут сотни лет.