- У них.
Чьюз осмотрелся. Все его приборы стояли на своих местах. Так это был сон! Какое счастье, что это только сон! Лучи еще у него. Миллионы людей еще не погибли.
Чьюз посмотрел на часы: скоро они позвонят. Он задумался. Надо успеть...
- Луиза, - неожиданно сказал Чьюз, - поезжай домой. Отдохни...
- Но Джо?
- Я обещаю... Я спасу его...
- Вы отдадите лучи?
- Оставь меня одного... Я верну Джо...
Тон его был столь решителен, что Луиза уступила.
После ее ухода Чьюз снова погрузился в размышления.
Опасаясь подозрений, враги замаскировались. Он разоблачит их. Воры вернули бы Джо просто за деньги. Если же они не вернут - станет окончательно ясно, что ребенка украл Докпуллер. Они вынуждены будут вернуть Джо, чтобы избежать разоблачения.
Чьюз припоминает весь ход борьбы за лучи, и ему становится ясно то, чего он раньше не понимал. Все эти предложения Докпуллера, Мак-Кенти, судебный процесс, попытка запретить лучи - все было направлено к тому, чтобы овладеть новым смертоносным оружием. Ему боялись сказать об этом открыто. Убедившись, что лучей он не отдаст, они организовали разведку Уайтхэча и сейчас же после нее - прямой удар Меллерта. О, "ученый" Уайтхэч, конечно же, служит у Докпуллера и Мак-Кенти. Впрочем, он сам говорил, что наука служит строю, создавшему ее...
Теперь они не оставят его в покое до тех пор, пока не отнимут лучи. И он бессилен защититься от этих "королей смерти"...
Но лучи они все-таки не получат никогда. Никогда! Он не может спасти свое изобретение, не может укрыть его от убийц - значит...
Чьюз подходит к прожекторам, открывает их, вынимает длинные, причудливо изогнутые, полупрозрачные трубки. Он садится за стол и кладет трубки перед собой. Неподвижным взглядом смотрит он на них. Вот они лежат перед ним, десятки лет напряженной работы, бессонные ночи, страхи и сомнения, горечь неудач и радость открытий, смелые надежды... надежды принести счастье человечеству...
Он чувствует, что слезы застилают ему глаза. Пусть... Никто не видит этих слез...
Он хватает со стола металлический брусок и с размаху бьет по трубкам. Со звоном разлетаются осколки...
Плохо понимая, что он делает, точно во сне, с искаженным от боли лицом, Чьюз подходит к прожекторам, вынимает провода, отвинчивает и разбирает части... Взор его падает на микробораспылитель. Он вспоминает сон: могут использовать и его. Он подходит к аппарату, разбирает его, развинчивает.
Потом достает из сейфа чертежи, тетради. На полу, на металлическом листе, раскладывает костер...
...Неподвижно сидит он в своем кресле... Кончено... Лучей больше нет... Он сам убил свое детище...
...А все-таки он не уступит! Он жив - значит, живы лучи!
Он укрыл их от убийц в самом надежном месте - в своем мозгу. Теперь он может не бояться за них, и руки у него развязаны для борьбы. Он будет бороться. Придет время - он возвратит человечеству "лучи жизни"!
11. Дезинфекция земного шара
Мы не ограничимся осуждением злоумышленников, осуждением, которое почти не делает различия между преступником и жертвой.
Проф. Фр. Жолио-Кюри. Речь на Всемирном конгрессе сторонников мира, апрель 1949 г.
Доклад профессора Чьюза об Y-лучах собрал около пятнадцати тысяч ученых, врачей, инженеров. Интерес к докладу был так велик, что на этот раз отказать в помещении было невозможно. "Ассоциация прогрессивных ученых" сняла зал цирка. "Юные девы", "золотые рубашки" и "легионеры" грозили разогнать собрание. Профессиональные союзы и студенческие организации призвали своих членов к защите ученых. Правительство было вынуждено вмешаться, чтобы предотвратить столкновение, которое могло бросить тень на репутацию свободолюбивой Великании. Всякие уличные демонстрации в день собрания ученых были воспрещены. Район цирка наводнили полицейские.
Аудитория была несколько разочарована, когда стало известно, что профессор Чьюз не будет демонстрировать своих аппаратов. Многие из участников собрания приехали из провинции, знали об опытах Чьюза только по газетам и журналам.
Прежде чем начать доклад, Чьюз попросил извинить его: он лишен возможности продемонстрировать свои опыты, почему - об этом он скажет несколько позже. Перейдя к докладу, профессор нарисовал картину всеобщего блага, которое принесло бы человечеству его изобретение, если бы оно было осуществлено. Мир навсегда избавился бы от болезней и голода. Но осуществление этого открытия натолкнулось на непреодолимые препятствия. Чьюз рассказал о всех своих мытарствах.
- Вы, цвет науки, - говорил он, обращаясь к ученым, сидевшим в зале, и в старческом голосе его слышался с трудом сдерживаемый гнев, - вы, отдавшие науке всю свою жизнь, скажите: зачем мы работаем? Помните ли вы в свифтовском "Гулливере" ученого, который всю жизнь пытается добыть солнечные лучи из огурцов? Вы думаете, это насмешка над ученым средневековья? О нет, это полностью относится и к нам!
(Движение в зале.)
- Конечно, мы заняты более важными делами. А что толку? Что с того, что я нашел лучи, убивающие микробы? С таким же успехом я мог бы искать солнечные лучи в огурцах. А может быть, и впрямь всю жизнь я этим и занимался? Я мечтал о том, чтобы мои лучи проникли в самые темные углы, куда не заглядывает солнце. Какая глупость! Даже бесплатные солнечные лучи не могут туда проникнуть. А за искусственные лучи надо платить!
И вот я спрашиваю вас - а что если бы солнце добралось до самых темных уголков? Может быть, оно собственными силами уничтожило бы микробов? Если бы всем беднякам хватало солнца, если бы они жили, как люди, - что было бы тогда? Мы пытаемся добыть людям солнечные лучи из огурцов, вместо того, чтобы добыть для них солнечные лучи из солнца!
(Движение в зале.)
- Двадцать лет я искал "лучи жизни", а они оказались не нужны. Впрочем, нет! Для них нашлось применение. Три дня тому назад представитель Докпуллера и Мак-Кенти предложил мне использовать мое изобретение, да, да, не уничтожить, а именно использовать! Правда, с одной небольшой поправкой: энергия лучей должна быть увеличена, чтобы они убивали не только микробов, но и людей.
(Сильное движение и шум в зале.)
- Вы возмущены? А они были удивлены моим отказом! Разве не всегда наука вооружала войну? Вот зачем нужна наука, вот зачем мы с вами работаем! Мы считаем себя друзьями человечества, мы носим пышные титулы профессоров, докторов и академиков, а мы просто бандиты, нет, в тысячу раз хуже бандитов те никогда не проливали столько крови!..
(Шум и крики в зале. Чьюз наклоняется к самому микрофону.)
- Вы оскорблены? - яростно кричит он. - Правильно! Это оскорбительно! Но почему же мы кричим только в этом зале? Почему мы не заявим на весь мир, что не хотим быть бандитами? Почему мы прикидываемся слепыми?
Возмущенный голос из зала:
- Мы не прикидываемся слепыми! Мы говорим, мы протестуем!
Профессор Чьюз (раздраженно):
- Говорите? Протестуете? Выносите резолюции протеста и морального осуждения? А дальше?
Тот же голос:
- А чего же вы хотите? Наше оружие морального порядка.
Все смотрят на старика, сидящего в первых рядах. Это профессор Безье, известный своими гуманистически-пацифистскими идеями и крупными изобретениями в области химии. Чьюз тоже узнает его.
Профессор Чьюз (гневно):
- Моральное оружие? А разве танки, пулеметы, пушки, которые мы изобрели, разве ваши газы, профессор Безье, моральное оружие? Почему же войне мы даем настоящее, боевое оружие, а против войны выступаем с моральным оружием?
Профессор Безье (несколько обескураженно):
- Чего же вы хотите?
Профессор Чьюз:
- Чего я хочу? Немногого. Хочу, чтобы наука несла людям не смерть, не голод, не нищету, а здоровье, изобилие, счастье. Довольно издеваться над наукой! Пора, господа ученые, сочувствовать свою силу. Прометей, прикованный к скале, - это величественно, трагично. Но Прометей, впряженный в триумфальную колесницу современного олимпийца Докпуллера, - это позор, это кощунство, это мерзость!
