Эмма вернулась, и это принесло Эве облегчение. Эва просто не могла думать ни о чем другом, она снова и снова возвращалась мыслями к тому, что произошло, поэтому она радовалась, что теперь девочка рядом, несмотря на все заботы, которых требовал ребенок. Ей оставалось только ждать. Она взяла дочь за мягкую пухлую ручку и пошла к машине. Эва ни словом не обмолвилась о розовом школьном рюкзачке у отца – сюрприз так сюрприз. Ей не хотелось лишать отца радости – у него в жизни радостей было не так уж много. Эмма уселась на заднее сиденье и сама пристегнулась ремнем; на ней был каштанового цвета комбинезон, который ей очень шел, а Эва помогла дочери причесаться. Отец жил не так уж и близко, примерно полчаса езды на машине, но не прошло и пяти минут, как Эмма уже начала капризничать. Эва почувствовала, как ее охватывает раздражение.

– Можно мне мороженое?

– Мы же только что сели в машину! Можно хоть раз доехать до дедушки, ничего не покупая по дороге?

– Только одно малюсенькое мороженое!

– Ты и так слишком толстая, тебе бы вообще не следовало ничего есть – и подольше!

Она никогда не называла Эмму толстой. Ей казалось, что если она произнесет это слово вслух, то тучность девочки немедленно превратится в проблему. Потому что Эмма увидит ее сама.

– Давай для начала хотя бы выберемся из города, – сказала Эва резко. – Кроме того, дедушка нас уже ждет. Может, он приготовил ужин, и тогда мы не должны перебивать аппетит. Ты знаешь, это его огорчит.

– А как это – перебивать аппетит? – удивленно спросила Эмма.

Подобный феномен был ей незнаком, она никогда не страдала отсутствием аппетита.

Эва не ответила. Она думала о том, что скоро начнутся занятия в школе, Эмму надо непременно будет показать школьному врачу. Остается надеяться, что она будет не единственной толстушкой в классе, ведь там двадцать шесть учеников, поэтому вполне вероятно, что такая проблема будет еще у кого‑нибудь. Странно: она сидит в машине и размышляет о будущем, в котором ей самой, вполне возможно, места уже не будет. Не исключено, что в школу Эмму поведет Юстейн. Причешет непослушные волосы, будет держать за пухлую ручку.

Поток машин тек плавно, Эва ехала очень аккуратно, боясь превысить скорость. Это стало уже какой‑то манией: не дать никому повода придраться к ней, ни в коем случае не привлекать к себе внимание. Вскоре они выбрались из центра, проехали круглосуточную заправку «ESSO», которая осталась слева.

– Но тут же можно остановиться, мамочка! Здесь можно купить мороженое!

– Нет, Эмма. Послушай‑ка… – Она произнесла это чересчур резко, немедленно пожалела об этом и сказала более мягко: – Давай лучше купим мороженое на обратном пути.

И обе замолчали. Эва смотрела в зеркало на личико дочери, пухлые щеки, массивный подбородок, унаследованный от отца. Лицо девочки было серьезным, как будто она знала, что ждет ее в будущем, через что ей, возможно, придется пройти, если…

– А я асфальт вижу, – сказала вдруг Эмма. Она свесилась с сиденья и пристально вглядывалась в пол машины.

– Знаю, это все ржавчина. Мы скоро купим новую машину, у меня просто руки пока не дошли.

– Но ведь у нас теперь есть деньги, правда? Есть, мамочка?

Эва глянула в зеркало. Никаких машин сзади.

– Да, – коротко ответила она. Остаток пути они проехали молча.