У нее не было образцов для кройки, но она решила, что сумеет превратить все это в платье и юбку в очень модифицированной версии одежды колонистки. Желтое подходит к зеленому, получается не очень кричащее сочетание. И одежде соответствует вот эта пара сандалий.

Чарис разложила предметы туалета на столе, повесила платье на стул. Конечно, ей прислали самые дешевые и наименее привлекательные вещи из запасов корабля. И все же… Она вспомнила полоску туземной ткани, которую показал ей Джаган. У нее цвет гораздо лучше, чем у этих кричащих материй. Того, кто постоянно пользуется туземными тканями, эти не привлекут. Может, в этом одна из причин неудач Джагана: его товары не соответствуют вкусам покупателей. Но ведь капитан не может сам оценить правильно, что хорошо и что плохо, и похоже, что он сам понимает это.

Нет, все-таки она не будет соединять желтое с зеленым. Только один цвет, и если материала не хватит, Джагану придется разрешить ей порыться на полках. Если она должна представлять свою расу перед чужаками, то надо выглядеть как можно лучше.

Чарис приложила зеленую ткань к телу. Небольшой разрез вот здесь.

– Красиво… красиво…

Чарис развернулась. Свистящий шепот прозвучал так неожиданно, что девушка была потрясена. Женщина, которая стояла в открытой двери и говорила шепотом, вошла, закрыла за собой дверь и смотрела на Чарис, растянув губы в пугающей карикатуре улыбки.

Вошедшая была одного роста с Чарис, так что их глаза оказались на одном уровне. Чарис продолжала сжимать в руках ткань, другая женщина смеялась, причем смех ее действовал хуже крика. Должно быть, когда-то она была полной, потому что ее кожа обвисла, и на лице видны были морщины. Волосы свободно свисали на спину, прикрывая морщинистую шею.

– Красиво. - Она протянула скрюченные пальцы, и Чарис инстинктивно отпрянула, но все же пальцы ухватили ткань и сильно дернули.

Одежда самой незнакомки представляла собой кусок ткани - яркое платье, похожее на то, что дали Чарис, поверх другого платья; цвета обоих никак не соответствовали друг другу. А на ногах у нее были тяжелые, с металлическими пластинами сапоги космонавтов.

– Кто ты? - спросила Чарис. Странно, но что-то в ее тоне показало недолгое возвращение разума.

– Шиха, - ответила женщина просто, как ребенок. - Красиво. - Ее внимание вернулось к тканям. - Хочу… - Она вырвала ткань из руки Чарис. - Не змеям… не отдавать змеям! - Она оскалила зубы и начала отступать, пока не прижалась к двери плечами. Ткань она по-прежнему сжимала в руках.

– Змеи не получать красивое? - спросила она. - Даже если будут спать? Да, даже если будут спать…

Чарис боялась пошевелиться. Шиха явно пересекла границу страны, у которой нет карт здравого смысла.

– Они спали, - голос Шихи звучал хрипло, - много раз спали… и звали Шиху. Но она не пошла, не пошла к змеям, нет! - Она яростно покачала головой, при этом закачались, подпрыгивая, ее локоны. - Она никогда не ходила к ним. И ты не ходи… никогда… к змеям.

Она принялась скатывать материю в комок и укладывать в сумку. Потом посмотрела мимо Чарис на синее платье на койке и протянула к нему руку.

– Красиво… не для змеи… нет!

Чарис выхватила у нее платье и отодвинула подальше.

– Для Шихи… не для змей, - согласилась она, пытаясь не показывать свой страх.

Снова женщина кивнула. Но на этот раз она схватила Чарис за руку, крепко обвила пальцами запястье девушки. Чарис боялась сопротивляться. Но прикосновение сухой горячей кожи женщины заставило ее отшатнуться, по всему ее телу пробежала дрожь.

– Пошли! - приказала Шиха. - Змеи ничего не получат. Нужно постараться.

Повернувшись, она потащила за собой Чарис. Дверь открылась, и Шиха вытащила несопротивлявшуюся девушку в коридор. Решится ли она позвать на помощь? Но сила, с которой Шиха держала ее за руку, предупреждала: не нужно привлекать внимание женщины, сопротивляться ей.

Насколько могла судить Чарис, за исключением их двоих, в торговом посту никого нет. Двери вдоль коридора закрыты, но дверь в кладовую открыта, и свет оттуда привлекает к себе. Должно быть, сейчас начало вечера. Собирается ли Шиха выходить наружу? Чарис, вспоминая неровную местность вокруг поста, надеялась сбежать, если сможет высвободить руку.

Но Шиха как будто не хотела идти дальше того помещения, где на полках лежат товары. Глядя на разнообразные вещи на полках, она выпустила руку Чарис.

– Не для змей!

По коридору она шла, волоча ноги, как будто ей мешал вес космических сапог. Но теперь буквально прыгнула к ближайшей полке, на которой стояло множество маленьких стеклянных бутылочек, и взмахом руки смела их на пол. Запахло сильными и разнообразными ароматами. Не удовлетворившись этим, Шиха принялась топтать осколки, и ее крик «Не для змей!» превратился в какой-то гимн.

– Шиха!

Она покончила с бутылочками и теперь хватала ткани и разрывала их когтями. Но шум, по-видимому, привлек внимание хозяина поста. Чарис оттолкнули с силой, и она отлетела к длинному столу. Из коридора выбежал Джаган и бросился к безумной женщине. Она билась в его руках, пыталась повернуть голову и укусить его. И кричала - кричала высоким, хриплым и совершенно лишенным разума голосом.

Прибежали еще двое мужчин, один снаружи, другой - в нем Чарис узнала того, кто приносил ей пищу, - из коридора. Но потребовались усилия всех троих, чтобы справиться с Шихой.

Они связали ей руки, замотали в ткань, превратив в беспомощную куклу. Шиха плакала.

– Сны… не сны… не змеям! - прерывистые слова звучали, как мольба.

Чарис удивилась, заметив выражение лица Джагана. Он положил руки на плечи Шихи и повернул, но не к внутреннему коридору, а к выходу из поста.

– Она вернется на корабль, - сказал он. - Может быть, там… - Не закончив фразу, он вышел в ночь, ведя с собой женщину.

Густой запах благовоний заставил Чарис чихнуть. С полки свисали обрывки тканей. Чарис механически принялась поднимать с пола материю, обходя осколки стекла, которые не превратились в порошок под металлическими подошвами Шихи.

– Ты… - Она подняла голову, услышав слова мужчины у стола. - Тебе лучше вернуться.

Чарис послушалась, она была рада возможности уйти от этой картины разрушения. Снова садясь на койку, она дрожала, пытаясь понять, что же произошло. Джаган сказал, что для контактов с туземцами ему нужна женщина. Но до появления Чарис здесь уже была женщина - Шиха. И Чарис была уверена, что Шиха для капитана не просто орудие. Она видела, как он обращался с ней во время припадка.

Змеи… сны? Что заставило Шиху действовать и говорить так безумно? Первое впечатление Чарис о Колдуне - что он недружелюбно настроен к людям, - справедливо ли оно или это просто подсознательная реакция на расцветку ландшафта? Что здесь происходит?

Она должна выйти и потребовать объяснения. Но Чарис обнаружила, что не может заставить себя снова пересечь порог. А когда попыталась открыть дверь и обнаружила, что та не поддается, облегченно вздохнула. В маленькой каюте она чувствует себя в безопасности: видит каждый дюйм и знает, что она одна.

Свет, исходящий от линии по краям потолка, становился тусклее. Чарис решила, что на ночь сокращают подачу энергии. Она свернулась на койке. Странно. Почему вдруг так невыносимо захотелось спать? Поняв, что это необычно, она испытала тревогу… Но потом…

Снова свет, все вокруг освещено. Чарис знает это, хотя глаза ее закрыты. Свет и тепло. Она чувствует желание узнать, откуда они исходят. Открыв глаза, Чарис увидела безмятежное золотое небо. Золотое небо? Она уже видела золотое небо - где? когда? Но вспоминать не хотелось. Так приятно лежать под золотым небом. Так спокойно она не лежала уже очень, очень давно.

Что-то коснулось пальцев ног, лодыжек, икр. Чарис шевельнулась, приподнялась на локтях. Она лежит на теплом сером песке, в котором блестят крошечные красные, желтые, синие, зеленые точки. Тело ее обнажено, но никакой потребности в одежде она не испытывает. Тепло словно окутывает ее покрывалом. Лежит она на самом краю зеленого моря, и легкие волны касаются ее ног. Зеленое море… Как и золотое небо, оно расшевелило память. Просыпались воспоминания, которых она боится, с которыми борется.