Они так и не приблизились к утесу, но Чарис еще долго после их ухода была не в состоянии пошевелиться.

– Миирии? - Мягкий звук с явно вопросительной интонацией. Впервые Чарис внимательно взглянула на пушистого беглеца и встретила такой же внимательный взгляд, устремленный на нее.

Шерсть, покрывающая все тело зверька, в коротких завитках, лоснящаяся и мягкая на ощупь. Все четыре лапы кончаются когтями, но когти втянуты, они больше не цепляются за одежду. Короткий хвост аккуратно сложен и прижат к задним лапам. Голова круглая, кончается тупой мордочкой. Только уши кажутся не соответствующими телу по размерам. Они большие и широкие и смотрят в стороны, а не нацелены вперед; на их заостренных кончиках мягкие кисточки серой шерсти того же оттенка, как та, что окружает большие удивительно синие глаза и узкими полосками тянется по внутренней части лап и по животу.

Эти глаза… Зачарованная, Чарис обнаружила, что с трудом может отвести от них взгляд. Она не обучена эмпатии - проникновению в мысли животных, но не может не видеть, что в этом маленьком привлекательном зверьке есть ореол разума и с ним хочется дружить. Но, несмотря на его очарование, зверька нельзя только прижимать и ласкать. Чарис была в этом так уверена, словно он обратился к ней на бейсике. Это больше чем животное, хотя насколько больше, она не знает.

– Миирии! - Теперь это не вопрос. В звуках нетерпение. Зверек поерзал у нее на руках. Снова светло-желтый язык мелькнул и коснулся ее кожи. Чарис разжала руки, испугавшись на мгновение, что зверек покинет ее. Но он только спрыгнул с ее рук на неровный пол расселины и стоял, глядя на лес, в котором скрылся враг.

Враг? Разведчик! Чарис о нем почти забыла. Что удержало ее от того, чтобы окликнуть? Может, он оказался здесь как раз в ответ на ее призыв о помощи. Но почему ей не позволили встретиться с ним? Потому что «позволили» - именно подходящее слово. Необъяснимый запрет был наложен на нее. И Чарис знала, даже не пытаясь проверить, что если она попробует пойти к лесу, ей не пройти через невидимую стену, которой кто-то или что-то окружил ее.

– Миирии? - Снова вопрос мохнатого. Зверек стоял, слегка приподняв одну лапу, и смотрел на нее от входа в расселину.

Неожиданно Чарис захотелось уйти с этой заросшей мхом поверхности. Ее раздражало бегство от помощи, которая ей так необходима. Вверх по утесу и назад к морю… Словно боль, ощутила она желание оказаться рядом с волнами.

– Назад к морю. - Она сказала это вслух, словно пушистый зверек может ее понять. Вышла из расселины и посмотрела вверх в поисках пути подъема.

– Миирии…

Чарис ожидала, что зверек исчезнет во мху. Но тот, наоборот, по-своему привлек ее внимание, прежде чем уверенно двинуться наискось вверх по стене утеса. Чарис последовала за ним, радуясь тому, что зверек, пусть на время, стал ее союзником. Может быть, он так испугался врага в лесу, что и сейчас не хочет отказываться от ее общества.

Она не так проворна, но не очень отстала от зверька, когда он достиг вершины утеса. Отсюда видно было море и линия серебристого пляжа. При этом виде охватывало ощущение мира. Мир? На мгновение к Чарис вернулось ощущение первого сна - удовлетворенность и мир. Животное шло впереди, на юг, вдоль по вершине утеса. Отсюда спуск на песок слишком крутой, поэтому Чарис снова последовала за мохнатым проводником.

Они спустились на серебряный песок по тропе, найденной ее спутником. Но когда Чарис собралась идти дальше на юг, существо с Колдуна начало тереться о ее ноги, испуская повелительные крики, явно требуя, чтобы она осталась. Наконец она села лицом к морю и, оглянувшись, вздрогнула. Она была в пещере из своего первого сна.

– Миирии? - Ее коснулся кончик языка, придавая уверенность, мягкое теплое тело прижалось к ней, ощущение удовлетворенности… все хорошо… исходит ли оно от спутника или из глубины ее самой? Чарис не знала.

Они вышли из моря, хотя девушка не видела, как они подплыли. Но это не угроза, как то чудовище, с раздвоенным хвостом. Чарис удивленно передохнула: в нее продолжало вливаться ощущение удовлетворенности. Они вышли из воды и остановились, глядя на нее.

Их две, они блестят на солнце, сверкают яркими блестками. Ниже ее ростом, они двигаются так грациозно, что Чарис сразу поняла: в этом ей с ними никогда не сравниться. Сознательно или бессознательно, но их движения - часть древнего прекрасного танца. У каждой на шее нитки драгоценного жемчуга, они же и на воротниках, причудливыми спиралями извиваются по груди, по талии, бедрам, обнимают браслетами стройные руки и ноги. На нее устремлены большие глаза с зелеными вертикальными зрачками. У Чарис ни на мгновение не вызвала отвращение форма головы, напоминающая голову ящерицы. Да, они другие, но не уродливые, а по-своему прекрасные. Над выпуклыми, украшенными драгоценными камнями лбами полоска жестких волос в форме V, нежно-зеленого цвета, чуть светлее, чем море, из которого вышли эти существа. Расширяясь, эти полоски спускаются на плечи, образуя нечто подобное крыльям.

На них нет одежды, не считая поясов, на которых висят самые разнообразные орудия и пара сумок. Но раскрашенная кожа в чешуйках создает впечатление роскошного наряда.

– Мииириии! - Пушистое тельце рядом с ней ожило. Чарис не сомневалась, что это возглас радости. Но ей не нужно было это подбадривание со стороны животного. Она не боится этих морских существ - это вайверны, хозяева, вернее, хозяйки Колдуна - крылатые драконы.

Они подошли, и Чарис встала, подняла пушистого зверька, ждала.

– Вы… - начала она на бейсике, но поднялась четырехпалая рука, коснулась ее лба меж глазами. Прикосновение не холодной кожи рептилии, а мягкой, как у нее самой, плоти.

Никаких слов. Скорее поток мысли и чувства, который мозг Чарис перевел в речь:

– Добро пожаловать, сестра…

Это признание родства не встревожило Чарис. У них разные тела, да, но эта передача мысли от мозга к мозгу - это хорошо. Она хочет, чтобы так было всегда.

– Добро пожаловать. - Трудно думать и не говорить при этом. - Я пришла…

В поле зрения Чарис появилась другая рука вайверна. В чешуйчатой ладони зажат белый диск. И, увидев его, девушка поняла, что не может отвести взгляд. Мгновенная вспышка беспокойства при этом неожиданном принуждении, потом…

Нет ни берега, ни шепчущего моря. Она в комнате с гладкими стенами, которые слабо светятся, словно морские раковины. В одной из стен окно, в него видно открытое море и небо. Под ним толстый матрац с покрывалом из легких перьев.

– Для уставшей - отдых.

Чарис одна, если не считать пушистого зверька, который по-прежнему с ней. Но предложение или приказ она уловила так отчетливо, словно они были высказаны вслух. Она подошла к матрацу и легла, укрыла мягким покрывалом измученное тело и погрузилась в другое время… мир… существование…

Там, куда она попала, невозможно измерить прохождение времени, да и воспоминания ее не были достаточно четкими, только обрывки испытанного и увиденного в том месте. То, что она узнала, погрузилось в подсознание, но возникало в нужный момент, так что обычно она и не подозревала о том, что владеет подобными тайнами. Обучение, тренировка, испытание - все вместе.

Проснувшись в комнате с окном, она по-прежнему была Чарис Нордхолм, но и кто-то иной, отчасти постигнувший знания, к которым у ее племени никогда не было доступа. Она коснулась края силы, слегка ухватила эту силу; но полное обладание силой не давалось, знание проскальзывало меж пальцев, как будто она пытается удержать воды моря.

Иногда она чувствовала разочарование своих учителей, что-то вроде раздражения, как будто они считали ее исключительно тупой, остановившейся как раз на краю самого главного откровения, и тогда она испытывала гнев и стыд. У нее есть ограничения. Но она работала и сражалась с ними.

Что было сном - ее существование в другом мире или это пробуждение? Она знала, что комната ее находится в Крепости островного королевства вайвернов; бывала в других помещениях, не в Крепости. Познала глубины моря. Была она там наяву, физически или только во сне? Она танцевала и бегала по песчаным пляжам с друзьями, которые играли и соревновались вместе с ней, и испытывала ощущение счастья. Она считала, что это происходило в реальности.