Если бы снегом до крыши мой дом занесло —
Ждать бы тогда у окна, торжествуя поминки:
Исчезновение старой до зуда картинки,
Исчезновение мира за мутным стеклом...
Размыкается круг — жаль, что не навсегда,
Разрушается мир — жаль, что не без следа,
А за ним, как ни тщусь, пустота.
О распахни, о помилуй, дорога длинна —
Снова искать оправдания собственной тени?
Не пожалею уставшую от пробуждений
Вечную девочку возле слепого окна:
Лишь добавить огня, и притворства чуть-чуть,
Бить себя по рукам и клевать себе грудь,
А зачем это было — забудь.
Сколько отдашь за грошовую эту войну,
Сколько закланий и жертв возвратится обратно?
Слух — это дар из даров, раз глуха — виновата:
Гордостью всей — непомерной, ненужной — тону.
Это горлом идет исторгаемый яд,
Это тают снега, это близится март,
Слышишь — громче и громче — набат...
Это не страх, это — стыд за потерянный зов,
Жалкая смерть в ожиданьи инструкции свыше,
Чтоб, научившись молчать, наконец-то услышать
Собственный голос — тишайший из всех голосов...
