– Ты вот, котяра, не облизывай шерстку больше – скоро будешь соседским кошкам хвастаться, что тебя гладил менеджер по кадрам.

Кот только согласно урчал и жмурил янтарные глаза.

Зинаида и сама не заметила, как ее веки отяжелели, дыхание стало глубоким, затем оно перешло в сопение, а потом из глубины души и вовсе вырвался сочный храп.

Очнулась женщина от требовательного стука в дверь:

– Зинаида Ивановна! Вы живы там? Выходите завтракать! Вы же вчера ничего не кушали, у вас желудок съежится! Зинаида Ивановна! Ой, может, позвать Игоря, чтобы он двери вынес? – волновалась Юля, заглядывая в замочную скважину.

– Ох, господи! – всполошилась Зинаида, продирая сонные очи. – Стоит только даме решить отдохнуть немножко… Юленька! Что ж вы так ломитесь, будто на вас слесарь напал? Какой завтрак, когда время ужинать?

Зинаида открыла дверь, и в комнату впорхнула свежая и бодрая Юля.

– Что вы, Зинаида Ивановна! Ужин вы великолепно проспали. Я вас будила, будила… А Игорь сказал, что у вас, вероятно, какая-нибудь акция голодовки из-за безработицы, и чтобы я не вмешивалась в ваши политические убеждения. А я так подумала: завтракать-то и при убеждениях ведь можно, правда? Мурзик, котик мой золотой, уже десять утра, а ты еще к миске не подходил, какой ужас! Зинаида Ивановна, прекращайте морить себя голодом, я вам омлет приготовила с петрушкой.

Девчонка совсем недавно выскочила замуж и мнила себя хлопотливой хозяюшкой. Заботы об одном муже ей явно не хватало, детьми ребята еще не обзавелись, поэтому девчонка опекала всех, кто попадал в ее поле зрения, так что Зинаиде и коту, находившимся в нем почти постоянно, доставалось. Однако они вовсе не возражали. Вот и сейчас Зинаида пригладила встрепанную косицу и мило улыбнулась соседке:

– Детонька, можешь передать Игорьку, что у меня совсем нет повода для убеждений. Тем более для политических. Я вчера устроилась на замечательную работу, с понедельника выхожу… Подожди-ка, а что, уже в самом деле десять утра?

– Вот! – Девчонка подскочила к столику, где у Зинаиды тикал будильник, и сунула часы соседке прямо в нос. – С чего бы мне врать? Кстати, омлет совсем остынет, поторопитесь.

Зинаида поторопилась. Тем более что ее ждал не только омлет, но и серьезные дела.

– Юля, а мне никто не звонил? – спросила она за столом.

– Как же, звонили, несколько раз. Женщина какая-то. Потом мужчина. Правда, он не сказал, что мужчина, просто сопел в трубку. Но я решила, что это вас и именно мужчина. А еще женщина, я говорила, да? Но я ей строго-настрого сказала, что не стану вас тревожить. Вы хлебушек маслом мажьте, хорошее масло, дорогое.

– Юля! – вскинулась Зинаида. – Это же мне по делам звонили! Ну… и чего теперь делать? Ты понимаешь, что от меня уплывает крупный гонорар?

Девчонка нисколько не опечалилась:

– А я говорю – кушайте! Ваша знакомая телефончик оставила, потом позвоните. Кстати, Зинаида Ивановна, вы не знаете, как в Мурзика петрушку запихать? Он совсем не ест овощей, а ему просто необходимы углеводы!

– А ты, Юленька, подыщи умненькую статейку про эти самые углеводы и прочитай коту. Он, видишь ли, на слово не привык доверять. А телефончик мне дай.

Устроившись возле новенького телефона, который, к слову сказать, приобрели квартиранты, Зинаида стала нетерпеливо нажимать кнопки. И едва заслышав, как на том конце провода сняли трубку, сразу защебетала:

– Алло, здравствуйте, вы мне звонили, я временно не могла…

– Зинк, ты, что ли? – отозвалась Татьяна. – Я тебе звоню, звоню… Приезжай ко мне, поболтаем. Знаешь, где я живу? Записывай.

По меркам Зинаиды, Татьяна жила просто роскошно. Просторная светлая трешка, заставленная мягкой мебелью сливочных тонов, горы всевозможных подушечек, огромный телевизор, пушистый однотонный ковер, воздушные шторы… Но Татьяна и не думала кичиться обстановкой, неудержимо тащила подругу к цветам, которых здесь было великое множество.

– Зин, чего ты к стеллажу приклеилась? Пойдем, я тебе такую строманту покажу! Правда, красавица? Потом дам отросточек. А в спальне у меня такой антуриум – сдохнешь! А еще стрелеция! Она пока еще не цветет, но уже собирается. У нее такие цветы… Как птичьи головы, представь!

Зинаида вяло пялилась на зеленые листья и все больше глазела по сторонам. И чего, спрашивается, сдыхать от каких-то веточек, если она прямо сейчас готова скончаться от одной Танькиной кровати – огромной, с маленькими деревянными ангелочками по углам. А еще такой же торшер. И книги… Можно подумать, Танька читать умеет! Зинаида немедленно одернула себя – негоже так откровенно завидовать, может быть, и у нее когда-нибудь появится полка с книгами и ангелочки с кроватью! А Боева не унималась и тащила гостью в следующую комнату.

– Подожди, ты еще самую красоту не видела! В Вадькиной комнате у меня орхидея! Цветет, представляешь?!

Зинаида послушно вошла за хозяйкой в Вадькину комнату и будто споткнулась – на широкой кровати лежал ее недавний знакомый. Теперь она могла хорошо его разглядеть. Все лицо у парня было желтоватым от сплошного застарелого синяка, волосы теперь торчали не драными клочьями, а были коротко подстрижены, и сквозь них виднелись ссадины. Сейчас Вадим лежал в мужской пижаме и ничем не напоминал жуткое существо в джинсах и коротеньком девичьем платье, которое она видела памятной ночью в овраге.

– Вадик… – проблеяла Зинаида. – Ты меня не помнишь?

Парень присмотрелся, но потом только неопределенно пожал плечами.

Возле него уже порхала мать. Татьяна теперь не щебетала, а заботливо поправляла подушку под головой паренька.

– Вадь, ты киселька попьешь? Хочешь йогурта? Я твой любимый купила, с ананасом… Нет? Вадик, это тетя Зина, мы с ней теперь работаем. Это она тебя нашла, и если бы не она…

– Здрассть, – просипел парень и что-то прошептал матери на ухо.

Татьяна тут же унеслась из комнаты, а Зинаида не могла оторваться от лица паренька.

– Представляешь, – вспомнила она. – Я машину хотела поймать, руку подняла, а на меня бык выскочил. Прям не бык, а маньяк какой-то! Откуда он взялся, до сих пор не могу понять. Я от него как рванула, а потом я споткнулась и прямо на тебя свалилась. Знаешь, когда ты меня за ногу ухватил, я подумала: если это снова бык, поймаю и прям говядину из него сделаю, ну сколько бегать-то!

– И как? Поймали? – с трудом разлепил губы парень.

– Кого? Быка? Да где там, удрал.

Вадим медленно покачал головой:

– Машину… поймали?

– Машину? – оторопела Зинаида. – А зачем мне машина? Меня твоя мама довезла. Нам же по пути в город было! Вадик, а… а почему на тебе такой странный наряд был? – не утерпела Зинаида.

Парень метнулся глазами, потом немного скривился:

– Не знаю я, не помню… – И откинулся на подушку. А к сыну уже спешила Татьяна с дымящейся кружкой, от которой шел травяной пар. Парень потянулся за кружкой, и на худой руке перед глазами Зинаиды мелькнула надпись «Я не та…». Дальше прочитать она не успела.

– Вадик, а это что у вас? – еле проговорила она, тыча в руку.

Парень поспешно убрал руку и насупился.

– Вадя, покажи тете руку. Да не эту, а ту, которая исписана! – немедленно встряла Татьяна. – Это же тетя Зина! Не забывай, если бы не она… Кстати, Вадик, а что, если тебе на плече потом так вот красивенько татуировочку сделать: «Не забуду тетю Зину!»

– Мам… – беспомощно протянул Вадим.

– Ну уж, Тань, ты вообще… – не выдержала даже Зинаида.

– Ладно, ладно, не надо. А руку покажи!

Она даже сама подскочила к сыну, задрала ему рукав повыше и зычно прочитала:

– «Я не такая!» Видала, Зин, какие сволочи! Ну, ничего-ничего… Ваденька, а ты спи, спи, не переживай. Скоро на тебе все заживет, спи, сынок.

Татьяна еще раз поправила подушку и повела гостью из комнаты в кухню.

Зинаида заторможенно прошла следом и уселась за стол. Кухня у Татьяны тоже поражала удобством и современностью, но теперь Зинаида этого не видела, перед глазами так и стояло измученное лицо паренька.