Зинаида все же не решалась оставить подругу одну в кафе, тем более с таким подозрительным господином.

– А… а этого куда? – снова влезла она в медовую беседу Нюрки и кивнула на мужчину. – Может, охрану вызвать?

Нюрка сделала страшные глаза и зашипела еще ожесточеннее:

– Ты чо, больная?! Он тебе мешает, что ли?! Ты не слышала – человек лягушку заказал. Могу я себе позволить съесть жабу на пару с приятным мужчиной? Ну чо ты сидишь, я не понимаю! Иди, говорят же тебе!

Зинаида глубоко вздохнула и поднялась. Она хотела испепелить подругу презрительным взглядом, однако та на нее уже не смотрела, а снова заглядывала в очи пенсионера и бессовестно царапала ноготком его узловатые пальцы: «Нет уж, вы не засыпайте, вы хотели сказать комплиме-е-ент! Повторяйте: ваши глаза, Нюрочка, как изумруды…» Можно было только надеяться, что Нюрка и в самом деле полистает дома записную книжку.

Зинаида звучно фыркнула, ее благополучно никто не заметил, и ей только и оставалось, что гордо пройти в гардероб за курткой.

На улице угасало бабье лето. Дни еще стояли теплые, но ночи уже пугали холодом. Однако куртку надевать не хотелось. Не из-за жары, конечно, а просто потому, что серая толстая курточка слабо гармонировала с длинным и узким платьем, которое при свете фонарей сверкало как-то особенно крикливо и вызывающе.

– А, – махнула рукой Зинаида. – Поймаю машину, а там уже и куртку надену.

Она вышла на середину дороги и изящно, точно балерина в «Лебедином озере», выгнула руку коромыслом. В этой «лебединой» позе она простояла добрых двадцать минут – машин не наблюдалось. Еще не было и полуночи, им бы ездить да ездить, но автомобили сегодня как вымерли.

– И потянуло меня в эту «Лягушку»! Надо было в центре что-нибудь выбрать… Вот всегда так: выпадет какая-нибудь деталька из мозгов, мелочь не продумаешь, а потом мучаешься…

Зинаида лукавила. Она как раз наоборот тщательно продумывала эту мелочь, и богом забытое кафе было выбрано исключительно как самое дешевое в городе. Здесь всегда была приятная музыка, очень неплохая кухня, даже и правда лягушек готовили, но находилось заведение на самой окраине города, вдалеке от дороги – с одной стороны к «Лягушке» подступал старый парк, а с другой догнивали цеха заброшенного комбината. Добираться сюда было делом непростым, легче было прийти пешком из ближайшей деревни, нежели завернуть из города на ужин. Зинаиду это не слишком пугало – у Нюрки был свой автомобиль. Напиваться подруга не любила, вывезла бы из захолустья после ужина. А вот как вышло!

Корытская решила в последний раз махнуть рукой и уже вернуться в кафе, как на дорогу откуда-то из придорожного откоса выплыло темное, бесформенное нечто – большая шевелящаяся тень. Зине поначалу показалось даже, что какой-то горе-водила толкает под зад своего железного друга до ближайшего автосервиса. Только немного позже, когда странная тень совсем приблизилась, женщина поняла: на нее двигалась заблудившаяся группа крупного рогатого скота – две молоденькие упитанные коровки и матерый здоровенный бык.

Зинаида крайне редко общалась с мясо-молочным скотом, поэтому решила на животных внимания не обращать. Она вот так и стояла – переступая ногами на высоких каблуках и плавно изгибая руку. Даже голову в сторону отвернула, дабы молодые телочки не подумали, что она может позариться на их мужчину. Группа подошла еще ближе, и тут произошло непонятное: бык вдруг пригнул голову к земле, страшно взревел и, набирая скорость, кинулся на голосующую Зинаиду.

Первое, что додумалась сделать Зина, это скинуть туфли. А потом думать было уже некогда. Инстинкт самосохранения швырнул ее в сторону от дороги, и она понеслась в темень, высоко задрав узкое платье и работая ногами, будто олимпийский спринтер. Бык не отставал. Уж неизвестно, чем его так взбесила скромная персона Зинаиды Корытской, но он явно твердо решил даму догнать, растерзать и изничтожить. И женщина смутно догадывалась о его желаниях. Она лихо мелькала между деревьев и кустов, прибавляла скорость и вроде бы даже совсем оторвалась от погони, но тут земля круто ушла вниз, Зинаида покатилась под горку, долбанулась головой о толстый ствол какой-то коряги, глухо вякнула и затихла.

Она даже не успела как следует потерять сознание, просто упала и какое-то время не двигалась, только часто, прерывисто дышала. Ступни болели так, будто она проходила практику у йога и плясала на раскаленных гвоздях, о блестящем платье можно было забыть, но, главное, от удара раскалывалась голова, и даже ныть от боли не было сил. На миг ей показалось, что быка уже нет, – так тихо было в ночном мраке. Только где-то далеко-далеко слышался звук невидимого вертолета, да в ушах гудело от непривычной физкультуры. Зинаида размякла. Тут ей вдруг отчетливо замычали прямо в ухо, и что-то холодное ткнулось в ногу.

– Мама-а-а-а! – завизжала Зинаида и поджала ноги к груди.

Бык маячил где-то вдалеке, направлялся к брошенным подружкам, а возле ног Зинаиды копошилась какая-то черная куча тряпья. Куча вытянула откуда-то руку и пыталась ухватиться за ногу Зинаиды, у нее даже остался грязный след.

– Ой-й-й-й! Боже мой, это еще что?! – отскочила от кучи женщина.

Куча снова заворочалась и издала страшный звук.

– Вот только не надо мычать, – поспешно предупредила Зинаида. – Сейчас тот крупный рогатый вернется, подумает, что я знакомого быка пригнала на разборку… Тогда мне тут и конец. Кто ты? Кто мычит-то?!

Куча не шевелилась, и Зинаида отважилась подойти ближе.

В скупом свете луны она разглядела странное существо. Скорее всего, это был человек, потому что имел две руки, две ноги, голову и даже туловище. И все эти руки-ноги были щедро измазаны грязью. Да, это был человек, но мужчина или женщина… Судя по платью, все же женщина. Платье было вызывающе коротким, с целой гирляндой рваных тряпочек, воланов и черных кружев, отчего и смотрелось кучей. Оно было напялено поверх джинсов, а вот те были мужскими. И все же… Голые руки, на спине топорщится что-то вроде горба, а большая нелепая грудь опустилась вниз, чуть не до живота… А вот голова явно принадлежала молодому парню – короткая, рваная стрижка, черты лица… Но черты лица трудно было разглядеть, так уродливо оно было раскрашено – огромный черный клоунский рот уходил к шее, все вокруг глаз черное, а изо рта… Господи! Да это кровь! И раны! На руках, на ногах…

– М-м-м-м… – снова застонал ворох тряпья.

– Ты кто? – побледнела Зинаида. – Ты как здесь? Кто тебя? Слушай! Тебя же к врачу надо! Ты полежи, я сейчас в кафе сбегаю, «Скорую», милицию…

– …амой…

– Что ты говоришь? – наклонилась Зинаида ближе.

– Ххх, – тяжко выдохнул человек, с трудом облизал страшные губы и постарался четко произнести: – Домой. Никуда… нельзя. Домой.

Видимо, на большее у человека сил не хватило, потому что он откинулся и даже, кажется, прекратил дышать.

– Эй, ты чего? – тихо позвала неизвестного Зинаида.

Тот не отвечал. Он как-то весь обмяк и теперь вовсе не подавал признаков жизни.

– Эй, дружок! – испугалась Зина. – Ты чего это, откинуться тут решил? Ну, молодец, хорошо придумал! А я, значит, здесь одна буду, с покойником! Куда тебя домой-то? Адрес скажи! Нет, ну куда я тебя поволоку-то? Эй, парень! Девушка! Как тебя? Куда тащить-то?

Она уже чуть не плакала. Что-то подсказывало ей, что вот эта куча прямо здесь, на ее руках, сейчас переходит в мир иной.

– Да ты что? – затормошила она кучу. – Хочешь, чтобы меня по милициям затаскали? Я потом как объясню, отчего у меня такое платье рваное? Ну-ка, просыпайся!

Просыпаться несчастный не торопился. Зинаида трясла бедолагу, как грушу, пыталась поднять… Все было напрасно.

– Ну ладно, ладно… Сейчас я тебя тут оставлю, а сама позвоню в милицию. Полежи?

Она чувствовала себя почти преступницей – вот так убежать, бросить погибающего человека… Но что делать? Она одна его точно не дотащит. Сейчас она положит ему удобно голову, платьице одернет…