Звякнула дужка замка, и скрипучий засов отполз в сторону, впустив в гараж новый поток света. Вместе с ним внутрь протиснулся здоровенный парень в черной майке и спортивных штанах. Майку он носил, видимо, не случайно – Андрей не мог себе представить размер рубашки, в рукав которой пролез бы такой огромный бицепс.

Андрей невольно попятился, заметив длинную цепь, накрученную на руку незнакомца.

«Убьет», – мелькнула мысль.

– Осторожно! В яму, блин, свалишься, – криво усмехнулся незнакомец.

Андрей замер и осторожно оглянулся. До ямы действительно оставался один шаг.

– Не щемись. – Парень повертел в воздухе свободным концом цепи. – Сегодня я тебя бить не буду. Не велено. Но в ворота больше стучать не надо. Я тебя очень прошу. Понимаешь, да?

Андрей кивнул и бочком двинулся к дивану.

– Жрать хочешь?

– Хочу.

– Сейчас.

Незнакомец вышел из гаража, хлопнул дверцей машины и вернулся с бумажным пакетом из «Макдоналдса».

– Кушай, поправляйся. – Он бросил пакет на диван, продолжая размахивать концом цепи.

Андрей поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от этого сверкающего мельтешения.

– А руки освободить можно? – поинтересовался он.

– Можно, – ласково улыбнулся незнакомец и тут же рявкнул: – Лицом к стене!

Андрей тут же уткнулся лбом в шершавую штукатурку.

«Как хорошо люди поддаются дрессировке, – грустно подумал он. – Всего одной ночи хватило, чтобы выполнять команды беспрекословно».

Наручники за спиной щелкнули и отвалились, в кисти рук нетерпеливо хлынула кровь, пронзая мышцы тысячей холодных иголок.

– У… – вырвалось у Андрея.

Он потер костяшки пальцев, испугавшись красно-синего цвета собственной кожи.

– Не грузись, – успокоил парень. – Меня менты один раз за наручники к перилам на лестничной клетке подвесили. Хотели, чтоб я бригаду сдал. А я ведь потяжелее тебя.

«Я уж заметил», – пронеслось в голове.

– Ничего. Пережил. Пятнадцать минут провисел, думал, все, кранты.

– И не сдал? – заинтересовался Андрей.

– Да ладно… Не сдал. Как же. Я тебе что, железный? Сдал, конечно. А то бы до утра провисел. Руки бы при ходьбе до земли доставали. А так отпустили. Попинали немного, палками поелозили и отпустили. Иди жрать. Только не вздумай мне что-нибудь вытворить.

Андрей негнущимися пальцами раскрыл пакет и достал оттуда салфетки, большой пакет картошки, соус «Кари» и двойной «Ройял». Слюна заполнила рот – едва не поперхнулся. Раньше от одного запаха еды из «Макдоналдса» Андрей ощущал легкий приступ тошноты, но сейчас этот запах показался восхитительным. Он наклонился над пакетом и, пачкаясь в кетчупе, откусил первый кусок.

– Нормально? – поинтересовался здоровяк.

– Сойдет, – с набитым ртом кивнул Андрей.

– Кстати, меня зовут Чуб.

– Очень приятно, – ответилось по привычке.

Чуб расхохотался, побагровев лицом. Даже слезы выступили в уголках глаз.

– Это тебе сегодня приятно. – Он смахнул слезы свободной рукой, а другой снова принялся раскручивать цепь. – Это у меня сегодня миссия такая приятная. Хавчик тебе привезти, побазарить немного. А вообще, если бы я только языком зарабатывал, мне бы такое тело не прокормить. Понимаешь, да? Мне за другое платят. Кишки там кому-нибудь выпустить, ребра переломать…

«Специально запугивает, сволочь», – пережевывая «Ройял», подумал Андрей.

– Так что ты не думай, на полном пансионе никто тебя здесь держать не будет.

«Ага… Сейчас скажет, чего они от меня хотят».

– Я же сам тебя и убью, – буднично продолжил Чуб. – А потом порублю на части, залью в бетонный куб и продам в качестве стройматериала.

– Но что-то я должен сделать? – Андрей решил сократить устрашающую прелюдию и поскорее услышать главное.

Чуб запнулся, словно неожиданно налетел на невидимую стену, – видимо, он привык до конца договаривать заготовленные шаблоны.

– Что? – спросил он с некоторой растерянностью.

Андрею это понравилось, и он начал закреплять моральное превосходство над противником.

– Послушай, Чуб. – Отложив гамбургер, Андрей вытер губы салфеткой. – Меня бы уже убили, если бы никак не хотели использовать. Понимаешь, да?

Он нарочно передразнил бандита. Ход был рискованный, но вместе с сытостью вернулась решительность, усталость от страха и некоторый боевой кураж. Цепью по голове получать не хотелось, конечно, но Андрей был уверен, что дело до этого не дойдет. По крайней мере, сейчас. У Чуба сегодня действительно другая миссия.

– Ты псих? – вкрадчиво спросил парень. – Не надо меня передразнивать. Я что, похож на дебила?

Так и подмывало сказать правду, но от этого искушения Андрей удержался.

– Нет, ты скажи прямо! – настаивал Чуб. – Похож или нет?

«За язык ловит, сволочь», – подумал Андрей, уже понимая, что это состязание он затеял зря – не выиграть.

– Не похож, – хмуро ответил он.

– Тогда фильтруй базар, – посоветовал Чуб.

– Ты мне хотел сказать, для чего меня сюда посадили, – напомнил Андрей.

– С чего ты взял? – удивился бандит. – Я приехал провести с тобой психологическую подготовку. Накормить, потом напугать до поноса, перестегнуть наручники и посадить на цепь.

– А смысл? – спросил Андрей, уже чувствуя приближение нового приступа страха.

Чуб придвинулся, закрыв собой почти все поле зрения.

– Никакого нет смысла, – охотно пояснил он. – Весь смысл в том, чтобы довести тебя до кондиции, чтобы ты не мог спать, чтобы вздрагивал от каждого звука. Понимаешь, да? Это затем, чтобы ты отвечал не раздумывая, когда придет время задавать вопросы.

– Когда же оно придет?

– Как только перестанешь умничать и хамить и когда из твоей башки окончательно выветрится дурь, будто человек – это звучит гордо. Или то, что все твои университеты стоят хоть чего-нибудь в сравнении с моей подготовкой. Вопросы тебе зададут лишь после того, как ты десять раз повторишь фразу: «Я хуже дерьма», а потом вылижешь мои ботинки. Знаешь почему? Потому что ответы от тебя нужны четкие, внятные и очень искренние. Понимаешь, да? Ты должен искренне хотеть помочь.

– Нет, подожди. – Андрей почувствовал противную испарину на спине. – Я и сейчас готов помочь. Причем с большим удовольствием. У меня нет никаких секретов, спрашивай что захочешь!

– А как я узнаю, что это правда?

– Какой мне смысл врать? Нет, давай я сразу расскажу все, что тебе интересно. Не хочется дольше положенного занимать это помещение.

Чуб посмотрел на него с интересом.

– Ты не дурак, – констатировал он. – Обычно очкарики все тупые, но ты явно из другого теста. Знаешь, что такое страх?

– Знаю, – кивнул Андрей.

– Боишься?

– До усрачки.

– Значит, воевал?

– Стрелял пару раз. Во вторую чеченскую.

– Я тоже, – вздохнул Чуб. – Только в третью.

– Вам горячее пришлось, – посочувствовал Андрей.

– Ты в каких войсках был?

– В мотострелковой дивизии.

– А я в десанте. Копыто мне там прострелили. А так бы прапорщиком остался. – Он подумал и добавил: – Там лучше было, чем здесь.

– Понятней там было, – пожал плечами Андрей.

– Это точно.

– Может, отпустишь?

– Нет. Здесь тебе не там, здесь другие законы. Понимаешь, да? Здесь город. Все мы стали другими. Я уже не тот, что болтался на стропах, и ты уже не салага, бегающий за танком. Ты вот почему очкариком стал?

– Мечта детства, – честно ответил Андрей. – Физика, атомы… Поражало воображение.

– А бабло?

– С этим тоже нормально.

– Знаешь, тебе повезло. – Чуб грустно отвел взгляд. – Даже учитывая то, что сидишь в этом вонючем гараже. Стал кем хотел.

– А тебе что помешало?

– Хрен его знает… Если честно, я с детства ментом хотел быть или военным. Боксом занимался, стрельбой. На войне чувствовал себя как дома. А в седьмом году мне копыто пробили. Война кончилась.

– А в ментовку почему не пошел? Регенератор ведь стали применять с восьмого года.

– Регенератор здесь ни при чем. – В голосе Чуба появилась отчетливая злость, но Андрей понял, что не на него. – Это город. Огни, вывески, бабы, машины клевые. Всего хотелось сразу и много. Какие уж тут мечты… С тобой такого не было?