– Все, треньдец. Вся жизнь прошла зря.

Эта фраза окончательно вернула его к реальности.

Ну а раз жизнь прошла зря, то какого черта за нее цепляться? Ведь если Андрей ничего не расскажет, то зависимость как называлась их с Пашкой именами, так и будет. Пашка и опубликует статью. Так что на фиг. Не узнают бандюки ничего.

Только одна мыслишка не давала покоя. Билась, билась под черепом, порождая новую волну испуга. Но Андрей боялся не смерти. Он еще на войне понял, что каждый человек обладает личным бессмертием, поскольку не может констатировать собственную смерть. Нельзя ведь подумать: «Я умер». Андрей боялся боли. Ее в отличие от собственной смерти человек может осознать во всей полноте. И только он об этом подумал, как через отдушину послышался вой нескольких милицейских сирен.

– Господи… Успели! – не удержался Андрей от возгласа. Сирены сделались тише и почти сразу затерялись в неустанном тарахтении то ли компрессора, то ли старенького экскаватора. Андрей сунул ухо в отдушину, напряженно вытянув шею, но ничего нового не расслышал. Этот наряд явно умчался на другое задание.

Андрей соскочил с дивана и глянул на сотовый телефон. Аппарат выключился окончательно и признаков жизни не подавал.

– Так… – с замиранием сердца протянул Андрей и отшвырнул бесполезное устройство подальше, чтобы случайно не попалось на глаза. – Теперь остается надеяться только на чудо.

Непонятно было, почему вариант с Валентином не сработал. Неужели ради мести Андрею он мог рискнуть сорока миллионами? Не верилось. Может, это не Валентина вина, может, менты поленились, протянули, а то и вообще не взялись за такую мелочь, как украденный сотовый телефон?

Но раз не вышло, нет ни малейшего смысла строить догадки. Надо думать, как можно выбраться собственными силами. И не давать нервам распускаться. Расшалились нервишки, расшалились.

За воротами скрипнули тормоза и мягко хлопнула автомобильная дверца. От неожиданности Андрей вздрогнул. Сердце забилось от нехорошего предчувствия. Когда скрипнул засов и створки ворот приоткрылись, Андрей постарался принять равнодушный вид.

Чуб зашел в гараж, постоял, привыкая к полутьме, затем обошел яму и уселся на диван рядом с Андреем.

– Рассказывай, – хмуро сказал бандит.

– У нас все по-старому, – попробовал отшутиться Андрей. – А ты узнал, о чем меня хотели спросить?

– Узнал.

Андрей прикинул, каким образом можно обмотать цепь вокруг бычьей шеи Чуба. Если бы это вышло…

– Еще меня попросили отбить тебе печень, – буднично сказал Чуб.

– За что? – Андрей обомлел.

– За мою невнимательность. Телефон у тебя оказался. Сотовый. Это плохо. Ты ведь и ментов мог вызвать. Понимаешь, да? Где трубка?

– Я ее выбросил в отдушину, – зачем-то соврал Андрей. – Батарея села.

– Я знаю, что села. Но выбрасывать-то зачем?

– Чтоб ты не нашел.

– Логично, – холодно отметил бандит. – Проверять?

– Как хочешь. – На этот раз пришлось применить все свое актерское мастерство.

Но судя по всему, ничего проверять Чуб не будет. Далеко. Это здесь восемь метров от ворот до стены, а чтобы попасть к отдушине с другой стороны, надо выехать из гаражного кооператива, а потом еще пешочком пройтись.

– Ладно. Все равно она сдохла, – рассудил Чуб. – Да и печень я тебе отбивать не буду. Устал.

– Так какие вопросы? – спросил Андрей, все отчетливее ощущая недоброе.

– Не вопросы. Один только вопрос. Но очень важный. Ты, пожалуйста, мне ответь на него.

– Я отвечу, – согласился Андрей. – Но ты ведь не запомнишь все дословно. Там физика, сложные формулы. Диктофон ты взял?

– Послушай… – По лицу Чуба пробежала тень злости. – Ты надо мной издеваешься, что ли? Совсем за дебила меня держишь?

– Нет, – постарался успокоить его Андрей.

– Ну так закрой хлебало и слушай! – вспылил бандит.

Андрей промолчал, чтобы не злить Чуба еще сильнее.

– Короче, всех интересует только один вопрос: куда ты дел диск бабы-программистки?

– Что? – От удивления Андрей забыл о страхе и вскочил на ноги. – Это она вас прислала?

– Это не твоего ума дело. Понимаешь, да? Где диск?

– Сгорел в машине, когда я в аварию попал.

В следующий миг Андрей понял, что умер. Стало темно и беззвучно, но уже через несколько мгновений тишина сменилась ровным свистом в ушах, а перед глазами проявились дрожащие алые пятна. И тут же боль в носу – свирепая, как стая диких собак.

– У-у-у-у… – застонал Андрей, пытаясь понять, в каком положении он находится.

Оказалось, лежит на бетонном полу в луже собственной крови, ручейком стекающей из носа по щекам.

– Нормально? – заботливо спросил Чуб, потирая костяшки кулака. – Или добавить?

– Нормально. – Андрей выставил перед собой ладонь, словно это могло защитить его от следующего удара.

Удара не было.

Андрей с трудом поднялся, сел на диван и задрал лицо кверху. В горле тут же стало солоно и противно.

– Так где диск? – снова спросил бандит. – А чтобы ты больше не нарывался на кулак, я тебе подскажу один факт, который ты знаешь, но которым не руководствуешься. Ты своему корешу по телефону отсюда сказал, что диск у тебя.

– Это я фигурально, – начал выкручиваться Андрей. – В смысле, что знаю, где он.

– Понятно. Так где?

– Я же на машине разбился, – объяснил Андрей. – Диск лежал у меня в кармане брюк. Так что его вместе со всеми вещами держали в больнице. Но сейчас, скорее всего, он уже в ментовке. Наверняка ведь все перетрусили после ночной перестрелки.

– Ага. Этот вариант принимается, – кивнул Чуб и направился к выходу. – Я передам. Люди за мной стоят весомые, проверить смогут быстро. Но если ты соврал, будешь носом стену долбить, как дятел. Пока не продолбишь дыру. По опыту скажу, дня три у тебя есть. Потом выпущу: либо тебя отсюда, либо кишки из твоего живота. В зависимости от правдивости твоего ответа. Понимаешь, да?

Он вышел и запер ворота.

Андрей уткнулся в ладони скованных рук и позволил себе заплакать. Нос продолжал болеть, кровь идти перестала, но розовая сукровица еще пачкала руки вместе со слезами.

Похоже, что весь мир сошел с ума из-за этого диска.

– Надо же было именно мне в это влипнуть! – зло вытер глаза Андрей.

В Москве десятки тысяч контор, куда Алена могла обратиться в поисках работы, где ее приняли бы, оценили, приласкали и поделились бы премией Скотта. Но надо же ей было обязательно клюнуть на липовое объявление Андрея! За неделю никто, кроме нее, не отозвался.

Но больше всего злило даже не это. Валька Знобин, гадюка какая… Даже не верилось, что это он навел бандюков. Но все факты указывали именно на это. Ну через кого еще Чуб мог узнать о мобильном телефоне и о содержании разговора с Артемом? Только через Вальку. Да и заинтересован он по всем статьям. Обидно. Вот вам и дружба.

Открывающаяся перспектива предстоящих событий выглядела для Андрея самым плачевным образом. Не было никаких сомнений, что руки у этой банды действительно длинные, за пару дней они доберутся и до хранилища вещей в больнице, и до милицейских чинов, которые ведут дело о перестрелке. И тогда все – нового шанса, скорее всего, не будет. Фактически несколько минут назад Андрей подписал себе смертный приговор.

Уже к вечеру снова захотелось есть. Если учесть, что в больнице не баловали обильным питанием, то в этом не было ничего удивительного. Съеденные утром гамбургер и картошка только раздразнили аппетит. Но самые страшные мучения доставляло даже не отсутствие пищи, а окрепшая уверенность в ее недосягаемости. Никто явно не собирался кормить Андрея до завершения поисков диска.

В памяти то и дело возникали воспоминания о всех голодных днях, которые когда-либо приходилось переживать. Тогда было так же – когда пищи было вдоволь, аппетита особого не было, как только Андрей оказывался без денег, тут же просыпался зверский аппетит, и ни о чем, кроме еды, невозможно было думать.