– Предлагаю вынести на обсуждение еще один вопрос: о власти, – заявил Лудицкий. – Я не хочу и не собираюсь отрицать заслуг моего телохранителя и его людей, но, как он признал сам, от наших решений зависит вся наша дальнейшая судьба. Согласен, в трудных условиях некоторые элементы диктатуры были необходимы, но теперь это уже позади. Не пора ли нам вернуться к выбираемому совету? Можно восстановить прежний, можно выбрать новый, но главное – чтобы нами руководили люди, умеющие заглядывать вперед, а уже в их подчинении находились исполнители, ответственные за выполнение конкретных дел.

– Правильно, – громко объявил я. – Люди, которые ОТВЕЧАЮТ за дела, будут находиться в подчинении у тех, кто СМОТРИТ вдаль, ничем другим не занимаясь и ни за что не отвечая!

Послышался дружный смех. Все успели по достоинству оценить дела Кабанова, и вряд ли многие предпочли им СЛОВА бывшего депутата будущей Думы. Что касается меня, то, как бы я ни относился к любой власти, я не мог не признать, что в обстоятельствах чрезвычайных обойтись без нее просто невозможно. Не знаю, буду ли я поддерживать Серегу и впредь, но сейчас мне было намного спокойнее с ним, чем с профессиональным пустобрехом.

– Поступило предложение избрать новое руководство, – спокойно сказал Кабанов. – Как вы его мыслите, Петр Ильич? Только учтите, что людей сейчас намного меньше, чем было несколько дней тому назад.

– Я думаю, что должен быть председатель и два члена совета, – серьезно сообщил Лудицкий. – Им должны подчиняться ответственный за военное дело, ответственный за припасы и капитан корабля. И, конечно же, нам нужен секретарь. Если не ошибаюсь, на данный момент у нас нет даже списка уцелевших людей, а это не лезет ни в какие ворота. Но главные вопросы мы будем решать сообща.

– Ни к чему все это, – высказал свое мнение Сорокин. – У нас есть один руководитель, если хотите, командор – Кабанов. Так зачем же нам другой?

Десантники ответили на это одобрительным гулом, как и многие из пассажиров. Но некоторые хранили молчание, и Кабанов заметил:

– Что ж, раз вопрос поднят, то надо его решить. Выберем третейского судью, пусть он и проведет голосование.

– Давайте это сделаю я… – Ох, язык мой – враг мой! – Человек я достаточно посторонний для любых возможных партий, но занимаю постоянную должность, так сказать, в соответствии с квалификацией. Возражения будут?

Возражений не было. Да и с какой стати? Сосчитать голоса – много ума не надо. Какая разница, кто это сделает?

Преамбула не заняла много времени. Из-за отсутствия бумаги и для упрощения церемонии голосовать решили открыто. Кандидатур на высшую должность было названо четыре. В первую очередь, естественно, Кабанова. Десантники стояли за своего командира горой и никого другого знать не желали. А вот у пассажиров мнения разошлись. Грумов и еще несколько человек из более пожилых предложили Лудицкого. Кто-то из молодых выкрикнул Рдецкого. Под занавес Ардылов объявил, что испокон веку в море есть только один начальник – капитан корабля, и потому власть должна принадлежать Ярцеву.

– У меня самоотвод, – отозвался Валера. – Я не чувствую себя подготовленным к такой роли и предлагаю всем голосовать за нашего подлинного капитана Сергея Кабанова.

– Тогда голосуем. Кто за Кабанова, прошу поднять руку.

Дружно взвились вверх руки военных и моряков, к ним присоединилось большинство пассажиров. Осталось только пересчитать и объявить результат:

– Сорок девять! Дальнейшее голосование уже не имеет смысла. Выбор сделан.

После выборов Кабанов выступил с краткой речью:

– Благодарю всех, кто продолжает верить в меня. Всем прочим выражаю искреннее сочувствие. Теперь о дальнейшем. Мы еще не готовы к серьезному решению о конечной цели нашего плавания, и потому я предлагаю отложить его на некоторое время. Подумайте, прикиньте, а там поговорим еще раз. Пока же поищем какой-нибудь другой остров, где мы смогли бы немного отдохнуть, а заодно и потренироваться в управлении бригантиной, артиллерийской стрельбе и других необходимых вещах. Иначе мы станем легкой добычей любого разбойника или обычной непогоды. Ярцеву распределить всех мужчин по вахтам, после чего снимаемся с якоря. Делать нам здесь больше нечего.

С последним утверждением были согласны все. Каждому хотелось убраться куда-нибудь подальше от острова, пока не вернулись ушедшие пиратские корабли. Работа закипела сразу же, и единственная причина, по которой пришлось задержаться, заключалась в спасательных шлюпках с «Некрасова». Шлюпки эти так и стояли на берегу, где их застало внезапное нападение. На всякий случай было решено взять с собой хотя бы одну из них. Мужчины до отказа заполнили ее баки горючим, взятым с других шлюпок. Оставалось лишь взять на буксир последнее напоминание о родном лайнере, а там можно было наконец-то выйти в море.

Новоиспеченные матросы неумело, но с азартом возились с парусами, на юте о чем-то совещались Кабанов, Сорокин, Валера и Флейшман, а на женскую долю выпала приборка порядком загрязненного корабля, его помещений и палуб.

Кое-кто из бывших пассажирок тихонько роптал, но таких было немного. Остальные сами не хотели жить в бардаке и страшной вони, понимали, что, в отличие от круизного лайнера, здесь нет прислуги и наводить чистоту придется самим.

Для двух уцелевших стюардесс эта работа была достаточно привычной и сводилась к тому, что каждая уважающая себя женщина делает дома.

А дел оказался непочатый край. Поневоле стала напрашиваться мысль, что все мужчины – свиньи. Оставь их ненадолго одних – и они разведут такой бардак, что и не поймешь, с чего начать. Вообще-то, приборка палубы – дело традиционно мужское, но мужички были поголовно заняты, и загаженные доски пришлось драить дамам.

Оставшаяся старшей в гареме, Рита превратилась в боцмана. Она распределяла всех по участкам, снабжала тряпками, ведрами и швабрами, подбадривала личным примером. Возникло даже нечто вроде соревнования. Женщины старались вовсю, однако понадобился почти целый день, чтобы добиться хоть видимости порядка. В итоге, все устали настолько, что как о счастье мечтали о сне. Не мешала ни теснота, ни отсутствие постельных принадлежностей. Кто-то сплошняком разместился на нарах, кто-то лег прямо на палубе. И наступил сон…

Утро не принесло никаких перемен в судьбе. Погода по-прежнему стояла прекрасная, горизонт чист, и единственной проблемой стала морская болезнь, проявившаяся у части бывших пассажиров. Парусник – не круизный лайнер, качка чувствовалась даже на небольшой волне, и кое-кому это не пошло на пользу. А ближе к полудню по правому борту заметили землю. Приблизившись, люди увидели небольшой безлюдный островок с крохотной закрытой бухтой, покрытый тропической растительностью.

Не остров, а воплощенная мечта. Именно таким он показался измученным людям, когда бригантина вошла в желанную бухту. Этот клочок сулил хоть какой-то отдых и относительную безопасность. Большего и не требовалось.

Все рвались на берег, однако тут сразу выступил Кабанов. Нет, он не возражал против высадки, но напомнил о возможном появлении пиратов и предложил компромисс. С корабля могли сойти все женщины и дети, но не более половины мужчин. Вторая половина на всякий случай останется на борту, потом их сменят. Был назначен и срок увольнительной – до утра, хотя желающие могли вернуться и раньше.

Чтобы избежать обид, мужчины бросили между собой жребий. В числе счастливчиков оказался и Сергей. Валере, напротив, выпало остаться, и он пожелал всем хорошего отдыха. Вот только сколько в этом пожелании было искренности?

– Как ты думаешь, не запастись ли нам охраной? – шепнула Юленька своей подруге перед посадкой в шлюпку.

– Смотря кто присмотрен тобой на роль охранника, – тоже шепотом ответила Наташа.

– Самый лучший – Сергей.

Сердце у девушки сладко заныло. Совсем недавно (или целую вечность назад?) она твердо решила держаться подальше от всех мужиков, но твердость этого решения начала подтаивать после их с Юленькой спасения. Дело тут не в слабости женской натуры. В отличие от остальных, Сергей предстал в ореоле истинного мужчины. Рядом с ним девушке просто хотелось быть слабой.