– Да-да, действуй. – Роберт вздохнул, подошел к окну и, нахмурившись, выглянул наружу.

– Скоро они будут здесь, – беспокойно проговорил лорд Респелл.

– Заткнись, – велел Роберт. – Или я прикажу Аркану вырезать тебе язык.

Леоф задумался было, о чем они говорят, но у него уже не оставалось на это времени. В его голове выстраивались мрачные аккорды.

– Мери, – прошептал он, – ты должна сыграть это с выражением. Тебе это не понравится, но ты должна. Понимаешь?

– Да, Леоф, – серьезно ответила она.

– Ареана, ты будешь петь эту строку. Используй слова «Са Лут аф Эрпоэл». – Он еще сильнее понизил голос. – И – вот это очень важно.

Он вписал несколько нот в последние три такта.

– Вы обе должны напевать это, но беззвучно. «Онтро Вобо», хорошо?

Глаза Ареаны широко распахнулись, она с трудом сглотнула и кивнула.

– Ну, тогда все хорошо, – подытожил он. – Начинаем? Мери, ты начинаешь.

– Да, начинайте, – сказал Роберт, продолжая смотреть в окно.

Мери положила пальцы на клавиши, ей пришлось напрячься, чтобы взять трудный аккорд. И первые ноты прорезали воздух, слегка тревожные, но в большей степени интригующие, запретные – возбуждение от того, что делаешь что-то недозволенное, ставшее звуком.

Затем Мери заиграла увереннее, и Ареана запела текст, не имеющий ничего общего с музыкой, но звучащий с такой откровенной чувственностью, что та внезапно всколыхнула в Леофе смутные постыдные желания. А когда он сам присоединился, то вдруг поймал себя на мыслях о том, что он сделает с ней, какое наслаждение и боль подарит ее изящному хрупкому телу.

Песня была заклинанием смерти, но его требовалось выстроить с начала и до конца. Недостаточно было просто сыграть последние несколько аккордов, если слушатель не был постепенно подведен к самому краю пропасти.

До сих пор звучала модифицированная шестая тональность, но теперь Мери стремительно переходила к неистовой россыпи нот седьмой, и похоть незаметно преобразилась в безумие. Он услышал громкий смех Роберта и, обведя взглядом комнату, подмечая раскрытые рты и напряженные ухмылки, понял, что разум покидает и остальных.

Даже глаза Ареаны лихорадочно заблестели, Мери задыхалась, темп нарастал, и музыка превратилась в грохочущий вихрь, а потом смягчилась, переходя в тональность, названия для которой у Леофа не было, и разлилась могучими аккордами.

Казалось, мир опрокинулся, но голос Ареаны наполнился черной радостью. Страх исчез, осталась лишь тяга к бесконечным объятиям ночи, к прикосновению тлена, самого терпеливого, неумолимого и совершенного любовника. Леоф ощутил, как его плоть отслаивается от гниющих костей.

Конец приближался, но он больше не хотел петь дополнительные ноты. Зачем? Что может быть лучше этого? Конец боли… конец борьбы… вечный отдых…

Он почувствовал прикосновение к своей руке, Ареана наклонилась к нему, она больше не пела. Только мурлыкала ему на ухо.

Леоф с болью и ужасом втянул в себя воздух – и понял, что прежде прекратил дышать. Встряхнувшись, он присоединился к торопливо дописанному контрапункту, хотя тот и вгрызался в его мозг, словно топор. Он сложился вдвое, продолжая напевать, безуспешно пытаясь закрыть руками уши, рушась на пол, и черные пятна заплясали перед его глазами. Сердце отчаянно забилось, потом замерло – и снова заколотилось, словно пытаясь разорваться.

Он обнаружил, что его лицо вжато в камень. Ареана свернулась на полу рядом с ним, и он потянулся к ней, охваченный лихорадочным страхом – неужели она мертва? Но нет, она дышала.

– Мери…

Голова девочки лежала на клавишах, широко раскрытые глаза ничего не выражали, по подбородку стекала струйка слюны. Ее пальцы все еще блуждали по клавишам, но не могли извлечь ни звука.

Все остальные в комнате лежали на полу без движения.

За исключением Роберта, который продолжал спокойно смотреть в окно, поглаживая бороду.

Леоф заставил себя подползти к Мери и обнять ее. Ареана пыталась сесть, и Леоф вернулся к ней с девочкой на руках. Они скорчились на полу и дрожали.

Мери начала икать, и Леоф попытался погладить ее по волосам своей неловкой рукой.

– Прости, – прошептал он, – прости, Мери.

– Что ж, – заговорил Роберт, наконец поворачиваясь к ним. – Весьма приятственно, как ты и обещал.

Он подошел к палачу, которого называл Арканом. Тот лежал на полу лицом вниз в луже собственной рвоты. Роберт сильно пнул его по ребрам. Опустился на колени, коснулся рукой шеи убийцы и переместился к лорду Респеллу, который сидел на полу, опираясь спиной о стену. Глаза его были широко раскрыты, в них застыло выражение восторга. Роберт вытащил кинжал и перерезал Респеллу горло. Наружу вытекло немного крови, но было ясно, что сердце мужчины перестало биться.

– Очень хорошо, – пробормотал Роберт. – Все мертвы. Очень хорошо.

Он подошел к клавесину, взял ноты и принялся их сворачивать.

– Это именно то, чего я хотел, – сообщил он. – Ты хорошо справился с моим заданием.

– Так вы знали?

– Я рассчитывал, что та старая книга может пригодиться, – с наигранной веселостью, от которой мурашки позли по коже, признался Роберт. – Не мне, конечно, но я рассчитывал, что ты сумеешь раскрыть ее тайны, если найти для тебя подходящий стимул.

– Вы чудовище, – с трудом выговорила Ареана.

– Чудовище? – фыркнул Роберт. – И это все, что ты можешь сказать?

Он засунул свернутые ноты в промасленный кожаный футляр.

Леофу показалось, что он слышит какой-то шум за дверью. Он со стоном поднялся и поставил на ноги Мери.

– Беги, – прохрипел он.

– О, перестань… – начал было Роберт.

Леоф сосредоточился на борьбе с головокружением, на том, чтобы удержаться на ногах. Ареана стояла у него за спиной.

Они выскочили в коридор и, спотыкаясь, устремились к лестнице.

– Это действительно раздражает, – проворчал сзади Роберт. Леоф споткнулся на лестнице, но Ареана подхватила его. Его легкие горели. Ему следовало отдохнуть, но он не мог, не мог…

Почему Роберт не умер? Он проткнул себе уши? Да нет, это было бы заметно…

Леоф смотрел на свои ноги, но не чувствовал их, словно они принадлежали кому-то другому. Как в кошмарном сне, ему никак не удавалось заставить их двигаться быстрее. Леоф вспоминал кинжал Роберта, влажный от крови, и не решался обернуться назад из страха увидеть, как его лезвие перерезает изящное, нежное горло Ареаны…

И тут они столкнулись с отрядом людей в доспехах.

– Нет! – закричала Ареана и бросилась вперед, но воины поймали ее, а потом и Леофа с Мери.

И тут Леоф заметил с отрядом женщину, которая приходила в темницу, чтобы освободить его.

– Вы в безопасности, – сказал она. – Роберт еще там?

– Да, – выдохнул Леоф.

– Сколько с ним людей?

– Он один.

Она кивнула и обратилась к одному из солдат.

– Отведите их в Эслен. Устройте поудобнее и позаботьтесь, чтобы ими занялся лекарь. Ее величество захочет, чтобы с ними все было в порядке.

В полном оцепенении Леоф позволил вывести себя из замка наружу, где столпились другие солдаты и несколько повозок. Если бы он и вздумал сопротивляться, то все равно не смог бы.

Только в фургоне он позволил мышцам расслабиться, греясь под лучами солнца. Мери расплакалась, что Леоф посчитал хорошим знаком.

– Я не переставала надеяться, – сказала ему Ареана. – Я помнила твои слова.

– Ты спасла нас, – ответил Леоф. – Ты спасла меня. Они прислонились друг к другу, Мери устроилась между ними. Солнце на коже Леофа было чистым и настоящим, оно не могло быть частью кошмара. За исключением…

– Я дал Роберту нечто ужасное, – пробормотал Леоф. – Страшное оружие.

– Ты все исправишь, – прошептала Мери. Ее голос был усталым, но твердым.

– Мери? Ты в порядке?

– Ты все исправишь, – повторила она.

А потом заснула.

Она была глупой, эта вера шестилетней девочки, но помогла Леофу успокоиться. И задолго до того, как они оказались в Эслене, он задремал тоже.