– Нет! – пронзительно закричала Элис.

Но было уже поздно.

Все конные враги были мертвы, и оставшиеся защитники внешнего бастиона бросились к бреши, пробитой катапультами Артвейра. Нейл был уже совсем рядом с проломом, когда что-то так сильно ударило его сверху по плечу, что он упал на колени.

Нейл тупо посмотрел на стоявшего над ним воина – тот поднимал меч, чтобы нанести смертельный удар. Лиранец неловко рубанул его по ногам. Клинок затупился после множества нанесенных ударов и не смог рассечь стальной сустав, но кости не выдержали и хрустнули – и одновременно вражеский меч обрушился на шлем Нейла.

В ушах у него зазвенело, но он неловко поднялся на ноги, приставил острие Бойцового Пса к горлу упавшего противника и надавил.

Нейл уже потерял счет времени, потери с обеих сторон были огромны. Он и восемь оставшихся на ногах рыцарей сражались с двадцатью воинами, вооруженными мечами и щитами. Еще были пять лучников на стене, которым угол обзора позволял вести по ним стрельбу. Подкреплению не удавалось прийти им на помощь, поскольку противник продолжал обстреливать узкий проход из баллист.

Нейл опустился на землю и прикрылся щитом, чтобы хоть немного восстановить дыхание. Защитники бастиона вели себя разумно, не пытаясь перейти в контратаку, а лишь упорно защищая брешь.

Нейл оглядел своих людей. Большинство отдыхало, как и он сам, вскинув щит и не обращая внимания на стрелы врага.

Он поднял руку, чтобы ощупать плечо, обнаружил, что из него торчит стрела, и выдернул ее. Онемевшее тело пронзила острая боль.

Он посмотрел на юного рыцаря, сэра Эдмона, который скорчился в ярде от него. Паренек был окровавлен с ног до головы, однако у него по-прежнему оставалось две ноги и две руки. Он больше не казался испуганным. Пожалуй, сейчас на его лице читалась лишь усталость.

Но, посмотрев на Нейла, юноша попытался улыбнуться. Потом выражение его лица изменилось, глаза уставились на что-то за спиной Нейла.

На мгновение Нейл испугался, что раны юноши смертельны – умирающие часто видят Тир-де-Сем перед тем, как покинуть этот мир.

Но Эдмон смотрел вовсе не за смертное небо, а поверх плеча Нейла, в сторону моря.

Рыцарь проследил за его взглядом, хотя на них вновь обрушился дождь стрел. Он был вознагражден изумительным зрелищем.

Паруса, сотни парусов. И хотя расстояние было огромным, он узнал лебединое знамя Лира, развевающееся над флагманским кораблем.

Нейл закрыл глаза и опустил голову, обращаясь с молитвой к святому Лиру, чтобы тот дал ему силы. Он открыл глаза, и его голос неожиданно обрел мощь.

– Все хорошо, парни! – закричал он. Сейчас Нейл мог бы поклясться, что слышит не себя, а отца, ведущего свой клан на сражение в Грангрете. – Это сэр Файл и флот, который поставит узурпатора на колени, если мы сделаем свое дело. А если нет, эти корабли будут уничтожены, и их команды пойдут ко дну; я достаточно хорошо знаю Файла, чтобы утверждать – он попытается пробиться в город, чего бы это ему ни стоило, будет Торнрат по-прежнему в руках Роберта или нет.

Нам нужно пройти совсем недалеко. Нас восемь против двадцати, на каждого приходится немногим больше двух врагов. Святой Ньюден любит такие расклады. Мы все умрем, сегодня или в другой день. Вопрос только в том, как: с мечом, поющим в руках или ржавеющим в ножнах?

Он встал, из его груди вырвался боевой клич МекВренов, и остальные последовали его примеру. Некоторые кричали, другие взывали к святым битвы. Сэр Эдмон молчал, но на его лице отразилась та мрачная радость, которую так хорошо знал Нейл.

Плечом к плечу они устремились вверх по склону.

На сей раз, когда два отряда сошлись, оглушительного грохота не последовало; лишь сомкнулись щиты, и защитники ответили ударом на удар. Нейл дождался вражеского выпада, а потом вооруженной рукой прижал оружие противника к своему Щиту. Эдмон тут же воспользовался этим и рассек пойманную в ловушку руку.

– Держите строй! – закричал Нейл.

Воин в его душе мечтал о том, чтобы рвануться вперед, на место павшего, в глубь рядов противника, но при таком численном преимуществе врага это было бы глупо. Только сохраняя строй, они могли на что-то рассчитывать.

Один из самых крупных людей, которых когда-либо видел Нейл, врезался сзади в ряды вражеских воинов. Он был на полторы головы выше любого из остальных, по его плечам разметалась желтая грива, а по татуировкам Нейл узнал уроженца Вейханда. Его меч был длиннее роста иного человека, и он держал его двумя руками.

Нейл мог только беспомощно наблюдать, когда великан потянулся поверх собственного строя, схватил сэра Калла за плюмаж на шлеме и рванул на себя, перебросив через стену щитов, где его товарищи тут же искромсали рыцаря на куски.

С криком бессильной ярости Нейл врезался щитом в стоящего перед ним врага. Он бил снова и снова, а когда после третьего удара противник опустил свой щит, Бойцовый Пес обрушился на его шлем с такой силой, что кровь брызнула из носа поверженного врага.

Указывая мечом на великана, Нейл закричал:

– Вейхандер! Тейн атей вас гот ат мейн пикен!

Его оскорбление возымело действие: лицо великана, и без того красное, совершенно побагровело. Он бросился к Нейлу, ломая линию щитов своих товарищей, которую должен был защищать.

– Что вы сказали? – задыхаясь, прокричал сэр Эдмон.

– Я расскажу тебе, когда ты станешь постарше, – ответил ему Нейл. – И пусть простят меня святые за оскорбление женщины, которую я никогда не встречал.

Пока вейхандец до него не добрался, Нейл вступил в схватку с воином, который занял освободившееся место перед ним. Противник слегка опустил щит – возможно, это был обманный маневр. Нейл тотчас же поднял свой щит вверх, а потом быстро опустил его – так, что его заостренный конец зацепил гарду врага, тот потерял равновесие и упал на одно колено. Нейл тут же нанес ему сокрушительный удар по шлему рукоятью Бойцового Пса.

Враг с ревом бросился на Нейла, оба потеряли равновесие и заскользили вниз по склону, образованному обрушившейся стеной бастиона. Лиранец вновь ударил, но ему не хватало сил для замаха; ноги и руки вдруг словно бы налились свинцом.

Тогда Нейл бросил меч и попытался нашарить на поясе кинжал. Он нашел его, но обнаружил, что противнику та же мысль пришла в голову чуть раньше – кончик его кинжала заскреб по нагрудной пластине Нейла. С проклятьями лиранец вытащил свое оружие, но опоздал – чужой клинок нашел сбоку место сочленения доспехов и вонзился между ребрами Нейла.

Сдержав крик, Нейл воткнул кинжал под нижний край вражеского шлема. Противник хрипло застонал, дернулся и больше уже не двигался.

Нейл со стоном сбросил с себя его тело и попытался встать, но прежде, чем ему это удалось, до него добрался великан. Лиранец лишь успел поднять щит и принять на него удар огромного меча. Щит хрустнул.

Великан изготовился бить снова, но Нейл выпрямился и ударил вейхандца в челюсть тем, что осталось от его щита. Враг отступил назад и упал.

К несчастью, Нейл не устоял тоже.

Задыхаясь, он отбросил щит и поднял Бойцового Пса. В нескольких ярдах от него вейхандец поднимался ему навстречу.

Нейл бросил взгляд назад и увидел, что Эдмон и четыре других рыцаря все еще держат строй; защитников бастиона, кажется, больше не осталось. Сэр Эдмон начал спускаться по склону в сторону вейхандца.

– Нет! – закричал Нейл. – Держитесь вместе, разыщите осадные машины. Их должны охранять, хоть немного. Держитесь вместе, убедитесь, что разрушили хотя бы одну. Только потом двигайтесь дальше.

Вейхандец посмотрел на Эдмона и остальных, а потом мрачно улыбнулся Нейлу.

– Как твое имя? – спросил Нейл у великана.

Его враг немного помедлил.

– Слаутвулф Твэйрхейсон.

– Слаутвулф, я дважды приношу извинения. Один раз за то, что сказал о твоей матери, а второй – за то, что убью тебя.

– Первого будет вполне достаточно, – ответил Слаутвулф, поудобнее перехватывая меч. – Тупой мерзавец. Ты едва способен поднять свое оружие.