Словно очнувшись, к Фолко наконец подбежали друзья; гном всё ещё сжимал в руке один из найденных в золе мечей. Фолко тяжело дышал, не в силах отвести взгляд от того места, где исчез поражённый им враг.

Позади вновь раздалось ржание. Они поспешно оглянулись – пони и лошадь Рогволда встали на ноги и неуверенно, словно всё ещё освобождаясь от незримых пут, направились к ним.

Гном потешно вертел головой, в его тёмных глазах застыло бесконечное удивление. Рогволд стоял рядом с ним, прямой и неподвижный; он страшно побледнел, и теперь было видно, насколько он всё-таки стар.

Первым опомнился гном. Держа топор наготове, он быстро взбежал на курган и покружил на том месте, где только что стоял призрак. Рогволд и Фолко остались внизу, хоббит с мрачной решимостью вновь наложил стрелу, хотя и чувствовал, что опасности пока нет. Рогволд по-прежнему стоял не шевелясь и не произнося ни звука.

– Здесь пусто, – крикнул сверху Торин.

Он махнул рукой и стал спускаться. Тут наконец заговорил Рогволд.

– Н-да, расскажи кто – нипочём бы не поверил, высмеял бы, как обманщика, – покачал он головой, даже не пытаясь скрыть своего изумления и потрясения. – Вот это дела – Могильники ожили! Неужели всё снова?

К ним подошёл спустившийся гном. Торин услышал последние слова Рогволда и спросил, что они значат.

– Я уже говорил вам, что во время службы у наместника я вдоволь наслушался старинных легенд и эльфийских преданий, – с кривой усмешкой отвечал Рогволд. – И я припоминаю, что во многих преданиях говорится, что Могильники оживают, когда на земле пробуждается новое Зло.

Гном снова почесал в затылке.

– А всё-таки что это было? Ну, это самое, что так удачно подстрелил наш меткий хоббит? Не человек же, ясное дело.

– Это умертвие, друзья, – прошептал Фолко и сам удивился тому, что у него хватило сил выговорить это страшное слово. – Вспомни Красную Книгу, Торин, вспомни Могильники и удар Фродо!

– Погодите, какой удар? – не понял Рогволд.

– Потом объясню, – несколько невежливо отмахнулся Торин. – А ведь правильно, Фолко! Фродо Бэггинс управился тогда обычным мечом. Почему бы не сработать и обычной стреле?!

Некоторое время все трое в нерешительности топтались на одном месте. Рогволд никак не мог прийти в себя после столкновения с подземной силой, гном каждую секунду ждал нового нападения. Фолко же просто потерял всякое понятие о реальности. Мир поблёк и расплылся вокруг него; перед его взором проносились странные видения – бескрайние степи, по которым двигались длинные, извивающиеся, подобно исполинским змеям, колонны войск в сверкающем вооружении; вились не знакомые хоббиту знамёна, слышалась странная, но звучная и ритмичная речь; на огромном поле навстречу этим колоннам шли другие, сплошь в серебристых одеждах. Фолко понял, что это эльфы. Дрожали своды древних курганов от проходивших мимо войск Последнего Союза, направлявшихся на решительную битву с Врагом к чёрным стенам Мордора, и умертвия в ужасе забивались в самые глубокие подземные тайники; но войска уходили, и тайная жизнь, зародившаяся среди доблестного праха великих воителей прошлого, пожравшая их останки и теперь жадно преследующая живую добычу, вновь обретала смелость…

– Ну что же, едем, друзья? – сказал Торин, помолчав. – Думаю, здесь нам больше делать нечего.

– Нам и в самом деле пора, – эхом отозвался Рогволд.

Видно было, что старый воин стыдится своей минутной растерянности, но бледность с его лица уже сошла.

– Меч этот возьмём с собой, – предложил Торин. – Наш рассказ наместнику обрастает всё новыми и новыми подробностями и явно нуждается в доказательствах.

С этими словами Торин заткнул было найденный меч за пояс, но потом, поморщившись, кое-как ухитрился спрятать его за пазуху, благо ширина плеч позволяла. В тот же момент хоббит схватил гнома за руку.

– С глаз его долой… – услыхал Фолко бормотание гнома. – Нечего эдаким белый свет поганить.

– Не бери его с собою, брат Торин, – тихо сказал он. – Я чувствую: на нём недобрые слова и чёрные помыслы. Он оставлен здесь для тёмных сил. Не бери его! Не могу сказать почему, но так мне кажется.

– Чем же мы подтвердим наши слова? – удивился Торин. – Наместник и слушать нас не станет.

– Очень прошу тебя, брось его! – Голос Фолко стал умоляющим.

Хоббит не знал, откуда явились такие мысли, и мучился, что не может толком объяснить всё своим товарищам. Торин же только беззаботно махнул рукой и пошёл к своему пони. Опустив голову, с роем неясных, но мрачных мыслей и предчувствий в душе, Фолко поплёлся следом. Молчавший всё время Рогволд уже садился в седло.

Однако выбраться из странной долины они не успели. Прямо перед ними на вершине ближайшего холма вновь появился серый призрак, точь-в-точь такой же, как и подстреленный хоббитом несколько минут назад. Фолко невольно обернулся – позади них подле Обманного Камня виднелось ещё одно умертвие.

Рогволд легко, по-юношески соскочил с коня и, на бегу обнажая меч, ринулся наперерез спускавшейся с северного кургана фигуре. Тёмное пламя вспыхнуло в глазах гнома, он выхватил топор и устремился навстречу фигуре, шагавшей к костру с юга.

Два новых призрака были точными копиями первого, однако Фолко не чувствовал ни страха, ни оторопи. Просто было очень странно, словно он подглядывает за исполнением какого-то тайного, не предназначенного для чужих глаз обряда. Преодолев минутное замешательство, он вытащил лук.

Призраки шагали так быстро, что за ними с трудом угналась бы и лошадь. Только теперь Фолко разглядел, что, когда они двигаются, трава под ними не пригибается и что они не отбрасывают тени.

Чужая воля вновь попыталась если не напугать, то хотя бы сбить хоббита с толку, но Фолко, только что уничтоживший одно из порождений Могильников, твёрдо уверовал в себя и больше ничего не боялся – по крайней мере в эту минуту.

Громадная серая фигура промчалась мимо Рогволда; отчаянная попытка ловчего достать призрака мечом не удалась, серая тень теперь стремительно настигала гнома, который, не оборачиваясь, бежал навстречу второму призраку. Серые складки плаща вздрогнули, перед шагавшим призраком появилось что-то вроде туманного облачка, мгновенно принявшего форму длинного двуручного меча.

– Торин!!! – отчаянно выкрикнул Рогволд.

Гном услышал и обернулся. Он оказался между двух огней – призраки приближались к нему с обеих сторон. Теперь ему оставалось только одно – сражаться. Фолко видел, как гном вдруг мягко пригнулся, выставил перед собой топор и попеременно поглядывал то влево, то вправо; Рогволд со всех ног спешил ему на помощь. Но старый ловчий уже начинал задыхаться, и хоббит поднял лук.

«Не смей его трогать!» – мысленно закричал он и выпустил первую стрелу.

Она ударила в левое плечо первого призрака, которого от Торина отделяло теперь лишь десять или пятнадцать шагов. Серая тень конвульсивно дёрнулась, над плечом появились язычки багрового пламени, по плащу стало распространяться широкое кольцо огня. Призрак метнулся вправо, и вторая стрела прошла мимо цели. До слуха хоббита вновь донёсся глухой, замогильный стон.

Призраки отвернули от Торина, направляясь теперь прямиком к кострищу. Стрела Фолко сгорела дотла, невесть откуда взявшийся огонь выжег на плаще огромную дыру – в ней проглядывало что-то иссиня-чёрное. Фолко потащил из колчана новую стрелу, но в этот момент оба призрака достигли кострища.

Фолко замер, опустив бесполезный лук; обе серые фигуры тотчас растаяли, но перед этим два оставшихся в золе меча взлетели в воздух, поднятые невидимыми руками, и исчезли в складках плащей.

Торин опустил топор, хоббит спрятал лук; тяжело дыша и держась за левый бок, подошёл Рогволд. Они молча смотрели на кострище. Нет, им не почудилось – мечи исчезли! Молча переглянувшись, они зашагали обратно к оставленным коням.

Из Могильников выбрались без всяких приключений, однако Фолко всё время беспокойно вертелся на своём пони и поминутно оглядывался. Внезапно пробудившееся в нём чувство опять не давало ему покоя. Холодное, злобное шипение, возвестившее о появлении первого призрака, неотступно следовало за ними, а человек и гном по-прежнему ничего не замечали. Солнце карабкалось по небосводу, подул южный ветер, и, когда трое путников уже выезжали на Тракт, Фолко вдруг ясно услышал слова, сказанные холодным нечеловеческим голосом – ему одному: «Не радуйся, мы ещё встретимся».