Они долго шли по коридору и остановились у самой дальней двери. Возле неё также стоял часовой.

– У себя ли капитан? – спросил караульного Нарин.

– У себя. Что у вас к нему?

– Важное дело, пропусти скорее! – Часовой молча посторонился, и Нарин, проходя мимо него, на ходу бросил: – Похоже, будет драка…

Они оказались в небольшой светлой комнате, воздух в которой отдавал смолой, капли которой поблескивали на свежих, недавно нашитых на стены тонких досках. Вдоль стен стояли широкие скамьи: их спинки, как и входная дверь, были покрыты резным узором. Середину комнаты занимал большой круглый стол, восемь деревянных резных кресел. По стенам было развешано разнообразное оружие, сверкала начищенная сталь панциря, распятого, точно шкура диковинного зверя. В противоположной стене виднелась ещё одна дверь, уже безо всяких украшений, сбитая из обожжённого дубового бруса.

– Прошу садиться, – обратился к гостям Нарин. – Капитан сейчас выйдет. Эй, Хервин! – повернулся он к одному из сопровождавших его молодых воинов. – Ну-ка, быстро карту на стол!

За дубовой дверью послышался звук шагов. Все воины, включая Нарина, тут же выпрямились и приосанились. Капитан быстро вошёл в комнату и остановился, не доходя двух шагов до стола, на котором была расстелена карта.

– Приветствую вас, почтенные, – зазвучал мягкий, совсем не воинственный голос. – Легка ли была ваша дорога? Что привело вас сюда? Какие обиды или оскорбления запятнали честь королевства, а значит – и мою честь? Поведайте мне, и, поверьте, мы найдём способ удовлетворить вас! Я ведь не только командую пригорянской дружиной, я ещё и шериф этой местности. Я слушаю вас!

Капитан прошёл к столу и сел, не выказывая ни малейшего удивления по поводу того, что на столе развёрнута карта. Теперь хоббит мог разглядеть командира арнорского отряда как следует.

Он был молод – наверное, ему едва исполнилось тридцать лет. Высокий лоб, ясные глаза, чистое, открытое, чуть удлинённое лицо – всё это тут же расположило к нему хоббита. Фолко услышал, как за его спиной одобрительно крякнул Торин.

– Я приветствую почтенного Рогволда, – продолжал капитан. – Вы уже давно не заходили в Пригорье, уважаемый… Итак, я слушаю вас, и пусть ваши спутники назовут себя, если пожелают! – Он откинулся на спинку кресла.

– Торин, сын Дарта, гном с Лунных гор.

– Фолко, сын Хэмфаста, Брендибэк, из Хоббитании.

Капитан учтиво наклонил голову.

– Моё имя Эрстер, сын Корста. Я слушаю вас!

Трое пришедших переглянулись. Рогволд кашлянул и заговорил. И пока он рассказывал о происшедших событиях, Фолко с удивлением и разочарованием следил, как менялось выражение на лице капитана Эрстера. Оно стало вдруг мрачным, подавленным, точно ему сообщили о смерти близкого друга или родственника. Под конец капитан не сдержал досадливого восклицания.

– Это важно, очень важно всё то, что вы сказали, – медленно произнёс он. – Но я не могу бросить свою дружину в неизвестность, просто так, не имея на то прямого приказа! Нарин! Что ты об этом думаешь?

Старый воин смущённо кашлянул.

– Надо выступать, капитан. В Могильниках что-то светилось прошлой ночью – это точно. Надо, всенепременно надо проверить!

Он даже подался вперёд. Лица стоявших рядом с ним молодых воинов выражали полное одобрение. Однако капитан только поморщился.

– Это я и сам знаю, – не очень вежливо ответил он и принялся расспрашивать хоббита и гнома обо всех подробностях их встречи с загадочным отрядом.

От волнения хоббит отвечал, едва ворочая языком, и думал только о том, чтобы с перепугу чего-нибудь не перепутать. Выслушав их, капитан несколько мгновений сидел в глубоком раздумье, потом поднял голову и в упор взглянул сперва на гнома, потом на хоббита.

– Это всё, что вы хотели мне рассказать? Торопитесь, нам надо действовать быстро.

Гном толкнул Фолко локтем, хоббит вопросительно взглянул на него.

– Расскажи про покойника! – шепнул другу Торин.

Фолко, запинаясь, кое-как выложил историю с найденным у дороги убитым хоббитом. Капитан помрачнел, вздохнул, а потом приказал Нарину, чтобы тот записал это в донесение.

– Всё это листья одного дерева, как сказали бы эльфы, – проронил он, вновь склоняясь над картой. – Одно к одному… Так. Что-нибудь ещё?

Несколько растерянный столь явным равнодушием к своему рассказу, Фолко потупился. Тогда заговорил Торин и от начала до конца рассказал капитану всю историю с дракой в трактире, упирая главным образом на горбуна Санделло и странно одетых людей в зелёном.

Капитан встрепенулся.

– Это уже лучше! Ясно как день, что они из одной компании! Ну что ж, значит, они не успели уйти далеко, раз вы не заметили запасных коней в ушедшем в Могильники отряде. Ну, Нарин, похоже, нам и впрямь пора действовать! Объявляй тревогу, а я отправлю сигнал по голубиной почте!

Нарин довольно усмехнулся и, выглянув в коридор, крикнул часовому:

– Бей тревогу! Общий сбор! Седлай коней!

В коридоре раздались топот, громкие голоса, а потом, оглашая окрестности и эхом отзываясь в далёких лесах, прозвучал чистый высокий голос большого рога.

– Ну что ж, мы встретились, и нам уже пора прощаться, – сказал капитан. – Мы благодарим вас за ценные сведения. Вы честно выполнили свой долг, теперь наша очередь. Пусть будет лёгкой ваша дорога, куда бы она ни лежала! А теперь прощайте.

Он повернулся, но Торин остановил его.

– А как же мы?! – воскликнул гном. – Мы тоже хотим сражаться! Я не привык прятаться за чужими спинами.

Глаза гнома пылали, он был вне себя от гнева. Капитан спокойно повернулся к нему.

– Это не ваше дело, – невозмутимо возразил он. – Мы, арнорская дружина, для того и существуем, чтобы все – и люди, и гномы, и хоббиты – могли жить спокойно. Это наш долг, а не твой, почтенный Торин. У меня нет времени на споры с тобой, поэтому скажу только, что нам предстоит долгий переход, а разве гномы хорошие всадники? Может, ты умеешь сражаться верхом? Так что оставь наше дело нам. Прощай!

Капитан исчез за дверью. С Рогволдом, Торином и Фолко остался лишь один совсем молодой воин – юноша, почти мальчик.

– Прошу вас, почтенные. – Его голос то чуть ли не срывался на бас, то высоко звенел. – Я провожу вас.

Они молча вышли во двор. Уже успевший вооружиться, капитан сидел в седле на рослом рыжем жеребце. Десятники отдавали последние распоряжения; каждый воин шёл одвуконь.

Капитан поднял руку. Копыта ударили в пыль, строй моментально развернулся и по главной улице устремился к южным воротам. Сияла броня, вились флажки, по-прежнему пели звучные боевые рога. Лица воинов горели тёмным боевым огнём.

Отряд скрылся. Торин мрачно сплюнул, заткнул за пояс ненужный боевой топор и витиевато выругался.

– Что же будем делать дальше, почтенный Рогволд?

Старый ловчий, почти не принимавший участия в беседе с капитаном, только развёл руками:

– Подумаем, поразмыслим на досуге! Эрстер повёл своих на юго-восток, не в Могильники… Ладно. Я предлагаю вернуться сейчас в трактир, отдохнуть сегодня, выспаться, привести в порядок все ссадины и ушибы нашего хоббита. А после все вместе пойдём в Аннуминас! Ведь то, что вы хотели сообщить наместнику, надеюсь, не исчерпывается рассказанным капитану Эрстеру?!

– Естественно, – буркнул гном.

Он был зол и неразговорчив. Они повернулись и медленно зашагали обратно, к старому трактиру. У гнома, судя по его виду, на душе скребли кошки, Фолко же, наоборот, прилагал героические усилия, чтобы не запрыгать от радости. Опасность миновала на время, за дело по-настоящему взялись другие, специально для этого и предназначенные, – в чём же они могут упрекнуть себя? Не всем же быть воинами.

Они расстались с Рогволдом на пороге трактира. Ловчий собирался зайти в гости к своим многочисленным пригорянским друзьям. Гном же и хоббит, недолго думая, плотно закусили в своей комнате, посидели ещё и улеглись спать – завтра нужно было рано вставать.

Утром следующего дня их разбудил осторожно постучавшийся Ноб. На подносе у него теснились разнообразные горшочки и плошки, над ними курился ароматный парок. Умываясь в углу комнаты, Фолко слушал беседу Торина и Ноба. Тот рассказывал гному, как они хоронили убитого на Западном тракте хоббита.