— Мне кажется, что ты вообще ничему не научился, мерзавец!

Не обратив внимания на ее слова, он прошел к двери, так и оставив ее со связанными руками. И с разбитым сердцем.

— Господи, зачем я только встретилась с тобой, Николас Броган! Я не хочу тебя больше видеть! — крикнула она ему вслед.

Он задержался возле двери и оглянулся. Саманта не верила своим глазам, но на лице его была написана обида.

— Я желал бы того же самого, мисс Делафилд. — И он с грохотом захлопнул за собой дверь.

Проснувшись, Саманта огляделась. Сквозь окна струился лунный свет. Она не знала, сколько времени проспала и что заставило ее проснуться. Приподнявшись, она поморщилась от боли в шее.

Раздался осторожный стук в дверь.

— Войдите, — неуверенно сказала она, надеясь, что кто бы это ни был, он не заметит, что у нее от слез охрип голос.

Вместо Ману или его капитана в комнату заглянула женщина.

— Мисс Делафилд! — шепотом окликнула она, приоткрыв дверь. — Вы не спите?

— Не сплю. Входите, пожалуйста.

— Я принесла вам поесть. — К ней подошла женщина в элегантном пурпурном халате, с серебряным подносом в одной руке и масляной лампой в другой.

— Этой парочке пиратов, конечно, невдомек, но я подумала, что вы, наверное, проголодались.

— Благодарю, мадам, — вежливо сказала Сэм, хотя у нее не было аппетита.

— Меня зовут Клэрис, и я считаю, что вот это, — она указала на веревку, — совершенно лишнее. — Поставив лампу и поднос на столик возле кровати, женщина развязала Саманте руки. Вы и без этого никуда не убежите, учитывая, что Ману стережет вашу дверь, а окна расположены примерно на высоте тридцати футов.

Освобожденная от веревок, Сэм благодарно улыбнулась.

— Он на вас разозлится за это.

— Это будет не в первый раз. — Клэрис взяла фарфоровую чашку и, наполнив ее горячим ароматным чаем, протянула Саманте.

— А, кроме того, как бы он ни злился, женщине на самом деле нечего бояться Сэра Николаса. — Она предложила Саманте кусочек жареного цыпленка.

Сэм приняла из ее рук еду и чай, решив, что будет разумнее не спорить.

— Вы сказали «Сэр Николас»?

— Так его называли в прежние времена. За его галантное обращение с пленными, особенно с женщинами. Несмотря на все слухи, которые о нем распространяли, он никогда не причинял зла пленным, захваченным во время налетов. И членам своего экипажа не позволял трогать их.

Удивленная Сэм широко раскрыла глаза, — Но я думала… Судя по рассказам, Николас Броган убивал людей без зазрения совести, его интересовали только деньги.

Клэрис рассмеялась.

— Это все небылицы, придуманные людьми, которые его совсем не знали. Я еще никогда в жизни не встречала человека, которого бы так же мало интересовали деньги. Когда я его знала, единственной целью в жизни Брогана была месть.

Сэм опустила глаза, задумчиво глядя на свое отражение в темной поверхности чая и вспоминая слова Ника, то есть Николаса, сказанные ей раньше: «Не все слухи соответствуют действительности».

— Месть кому, Клэрис? — спросила она. — И за что?

— Он мстил главным образом морякам королевского флота. А за что, я не знаю. Он никогда не рассказывал о своем прошлом. Ни мне, ни кому-нибудь другому. Знаю лишь… — она помедлила и вздохнула, — что он, в конце концов, отомстил. Это чуть не стоило ему жизни, но он добился своего. И сразу же после этого исчез. Уехал из Англии и бросил пиратство. Он никогда не был тем жадным убийцей, каким его постаралось изобразить адмиралтейство.

Сэм отхлебнула глоток чаю. Рука ее дрожала, горячая жидкость обожгла горло. То, что рассказала Клэрис, противоречило всему, что она слышала о бесчеловечном капитане Брогане.

Сэм больше не знала, чему ей верить, но обрывки того, что ей было известно о Нике, Николасе, начали выстраиваться в ясную картину: клеймо на груди, шрамы, оставленные плетью, страшное детство на борту плавучей тюрьмы.

Перед ее глазами возник образ, который еще раньше перевернул ее сердце — образ маленького мальчика с ясными зелеными глазами, одинокого, напуганного, осиротевшего, как в свое время осиротела и она сама.

Саманта очень многого не знала о Николасе. Наверное, о нем никто не знал всего. Для него умение хранить свои тайны означало возможность выжить, и ему было трудно отказаться от привычки быть всегда настороже.

А сегодня, когда он хотел приподнять завесу над своим прошлым, как она повела себя? Оборвала его злыми, резкими словами.

— Мисс Делафилд?

Словно очнувшись, Сэм вздрогнула и подняла голову.

— Извините, — сказала она и, взглянув на цыплячью ножку, которую все еще держала в руке, положила ее на поднос. — Зовите меня Самантой. Или просто Сэм.

— Саманта… — начала Клэрис, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Я ведь пришла сюда совсем не для того, чтобы обсуждать омерзительное прошлое Брогана. — Я хотела… — Она взглянула на нетронутую цыплячью ножку и нахмурилась. — Аппетит отсутствует, — сказала она, загибая пальцы, словно подсчитывала убытки. — Сидит, уставившись в пустоту, задумавшись в середине разговора. И этот мечтательный взгляд. О, черт побери, наверное, я уже опоздала!

— Опоздали? — словно эхо, повторила Саманта, в замешательстве глядя на нее.

Клэрис, скорчив печальную гримаску, указала пальцем с наманикюренным ноготком на веревку, которую бросила на столик возле кровати.

— Не думаю, что потребуется это или сторож у двери, чтобы вы не сбежали. Вы сами не захотите его покинуть.

Сэм крепко сжала в руке хрупкую фарфоровую чашку.

— Это… — она торопливо глотнула горячей жидкости, — это…

— Это правда. И не пытайтесь отрицать это, милочка, — вздохнув, сказала Клэрис. — Вы не первая хорошенькая девушка, ставшая жертвой обаяния Сэра Николаса. Я ведь пришла сюда, чтобы предупредить вас об этом. — Она печально покачала головой. — Саманта, этот человек даже не знает, как произносятся слова «я тебе доверяю», не говоря уже о такой фразе, как «я тебя люблю».

Если вы надеетесь, что он научится их произносить, то приготовьтесь прожить с этой надеждой всю оставшуюся жизнь.

У Сэм вспыхнули щеки. Почему эта женщина, словно в открытой книге, прочитала ее чувства, в то время как сама она не могла в них разобраться? И вдруг она подумала, что Клэрис, наверное, исходит из собственного опыта. Глупо, что она не поняла этого раньше!

— Вы с ним…

— Скажем просто, что очень много лет назад я была одной из этих хорошеньких девушек, которые стали жертвами обаяния Сэра Николаса. — Клэрис скорчила гримаску. — Одной из очень многих.

— Многих, — шепотом повторила Сэм, вспомнив, как Фостер говорил ей о многочисленных любовницах Николаса Брогана.

— Я ни о чем не жалею, — продолжала Клэрис, передернув плечами. — Я усвоила урок. Именно это я и хотела сказать вам, Саманта. Любовь — это дивная мечта. Она годится только разве для волшебных сказок, которые рассказывают детям. Но мы, взрослые, крайне редко встречаем ее в реальной жизни. Однако понять это можно, только повзрослев.

— Понятно, — сказала Саманта, которой ничего попятно не было.

— Гораздо лучше быть реалистом. — Клэрис поднялась, перенесла лампу на каминную доску и зажгла от нее другую лампу, стоявшую рядом. — Вот, например, я. У меня теперь есть чудесный дом, много богатых друзей, мужчина, который обо мне заботится…

— Какая чудесная жизнь, — из вежливости одобрила Саманта.

— Действительно чудесная, — согласилась Клэрис — И мой друг — джентльмен, очень добр ко мне. Он мил и заботлив. Он оплачивает дом, дарит мне подарки…

— Но никогда не говорит о любви? Разве он не любит вас, этот ваш благодетель?

— Я его не спрашиваю. Для этого я слишком стара, милочка. И слишком умна.

Но и слова, и смех Клэрис звучали не вполне убедительно. Саманта подумала, что, наверное, ни одна женщина никогда не расстается с мечтой о любви. Она подозревала, что сама Клэрис не следует тому совету, который пыталась дать ей.

— А вы его любите? — тихо спросила Саманта.