– Он принес кучу документов, – докладывал полковник Шведов, наглядно демонстрируя начальнику пухлую папку с тесемками. – Подергал за тесемки и говорит: «Это пеньковая веревка для бывших и действующих генералов». Я спрашиваю: «Что там у вас?» Он отвечает: «Боевые приказы и планирующие документы, оформленные задним числом». А глаза пышут жаром: «Все от меня получат, все!»

– Какого года бумаги? – спросил Александр Семенович, сумев прочитать на титульном листе что-то вроде эпиграфа: «Шпионы, работающие против нас, могут немного передохнуть. От них вреда меньше, чем от внутренней коррупции». И с этим андроповским высказыванием генерал был полностью согласен. Даже готов был дать разрешение повесить его в качестве девиза в каждом кабинете отдела.

– Начало 95-го, – ответил Шведов. Полковнику был к лицу фирменный твидовый джемпер с локтевыми накладками, который, однако, не подходил к черным костюмным брюкам. Шведов был наиболее близок к начальнику СБП. Во-первых, «по семейным обстоятельствам». Их жены работали в автобизнесе (сеть столичных салонов по продажам немецких авто) и помимо обширных связей – в таможне, в частности – имели мощную протекцию со стороны «главной» спецслужбы страны. Всего лишь раз был наезд со стороны преступной группировки, и на место тут же выехал спецназ Центра СБП.

К тому же Шведов был использован Свердлиным в ином бизнесе: контроль над столичными охранными предприятиями, обеспечивающими безопасность многих российских и иностранных знаменитостей.

– Приличная бомба, – продолжал Шведов. – Прокурор на этот счет выразился очень точно: «Приговор военного трибунала тем, кто затолкал наши войска в страшное жерло Грозного». Кажется, я воспроизвел дословно.

Имя военного прокурора Хворостенко генералу Службы было хорошо известно. Хотя бы по тому факту, что ныне уже бывший офицер Службы безопасности президента имел с ним тесный контакт и сообщил, «что в Моздоке накануне ночного штурма состоялась дружеская пирушка, на которой и родилась бредовая идея, приписываемая Грачеву: кто первым ворвется в Грозный, тот получит Звезду Героя».

И дальше:

«Во время ночного штурма Грозного полузахмелевшие командиры, пожелавшие преподнести министру-имениннику подарок ко дню рождения, все-таки решились на ввод частей в некоторые районы города...»[3]

Результат – страшные потери.

– Почему именно сейчас он принес их, интересовался? – спросил Свердлин.

– Конечно. Позавчера, говорит, было рано, послезавтра будет поздно. Я назначил встречу через неделю. Точнее, через шесть дней. Уже пять осталось, – задавил числами полковник. – Он явится в четверг.

– Он оставил свои координаты?

– Я попросил его оставить. Его адрес и телефон записаны на первом листе.

– Хорошо, я посмотрю. Одну секунду, Володя, – остановил Шведова генерал. – Ты подготовил список в Минэкономразвития?

– Черт! – ругнулся полковник. Он совсем забыл о списке, в который после тщательной проверки близкого окружения министра внес шесть фамилий. Все они были коррумпированы, на что лично генералу Свердлину придется указать главе экономического ведомства и посоветовать избавиться от этих людей. Шведов мог прямо за соседним столиком черкнуть на листке бумаги фамилии чиновников, однако шеф не пойдет с этими закорючками в министерство. – В понедельник все будет готово, Александр Семенович.

– Хорошо. Если сегодня – понедельник. Можешь идти, – отпустил он Шведова. – Жду тебя через час.

Генерал просидел за изучением бумаг и этот час, и несколько последующих. Фактически работал всю ночь. Документы оказались не просто интересными, а очень интересными.

В половине девятого утра он позвонил Шведову на домашний номер и потребовал узнать про военного прокурора все, что только можно.

В среду вечером на стол Свердлину легло небольшое, но емкое досье на бывшего военного прокурора Юрия Александровича Хворостенко, 1953 года рождения.

Человек этот оказался неуживчивым. В 1996 году он уволился со службы. Последующие два года работал адвокатом в столичной адвокатской конторе «Сквозняков, Романов и партнеры». Ровно четыре месяца назад покинул офис, принадлежащий преступной группировке с нацистским «уклоном» «Южная». Хотя именно у «южан» карьера Хворостенко складывалась весьма успешно. Во всяком случае, с материальной стороны. Трудно сказать, насколько сильно беспокоили его события десятилетней давности. Что-то вроде занозы в заднице, сравнил генерал.

Свердлин снова побеспокоил Шведова телефонным звонком и попросил срочно зайти.

– Собери полное досье на «южан», – распорядился он. – А пока расскажи своими словами об этой группировке.

У Владимира Шведова был свой оригинальный стиль изложения материала. Он словно перемалывал сухие строки донесений, рапортов и служебных записок, замешивал их в голове и выпекал самобытный продукт.

– Глава «южан» – Алексей Захаров, родом из Ставрополя. В молодости – активист общественного неонацистского движения «Русский Кавказ». Обвинялся в разжигании расовой, религиозной и национальной вражды, использовании фальшивых документов. Занимал должность главного редактора газеты «Русский Кавказ». С его активным участием организовалось молодежное движение «РККА», что переводится легко: «Русский Кавказ – казакам». В 1993 году приехал в Москву и при поддержке своего двоюродного брата-москвича Саши Сальникова образовал группировку, которая начинала с рэкета, а позже выросла во что-то вроде общественного движения. «Южане» отчасти прославились тем, что заполонили контролируемые ими спортивные магазины бейсбольными битами – хорошим аргументом, которым «хлопцы» крушили ребра «басурманам».

– Что сегодня?

– Сегодня – не знаю. А на январь будущего года Захаров запланировал празднование юбилея – День образования общественно-преступного движения «Южная». Десять лет назад можно было бы и скаламбурить: мол, группировка была необразованна. Но сегодня на «южан» работают аналитические группы, четко функционирует система контрразведки и прочее, без чего немыслимо существование действительно мощной группировки. Как я уже говорил – исповедующей «легкий» или «умеренный» нацизм, – напомнил Шведов. – Что отражается в популярном девизе «Россия для русских». С 1994 года и по сей день «захаровцы» периодически отвоевывают у выходцев с Кавказа их «традиционные» территории. Действуют согласно детективной литературе: «Что, не согласны? Ну, тогда к вам гости». Гостей обычно человек сто. И начинается натуральный бейсбол.

Свердлин покивал. Идея «легкого нацизма» уже официально начала витать в коридорах власти. Блок «Родина» сделал блестящий ход, использовав в предвыборной кампании именно этот девиз – «Россия для русских», и оставил своих конкурентов далеко позади.

Отпустив Шведова, Свердлин позвонил Хворостенко по телефону и назначил встречу на субботу, 1 ноября. Сделал еще один телефонный звонок и попросил своего личного водителя, старшего лейтенанта Юрия Цыганка, выйти в субботу в вечернюю смену.

Генерал решил использовать излюбленный прием спецслужб. В данном случае это подготовка заговора с целью устранения одного конкурента и ослаблений позиций другого во главе с человеком, который на протяжении десятилетия выискивал планы выведения генералов на чистую воду – посадить за решетку, уготовить пулю. Затем раскрыть заговор силами своего аппарата и шагнуть мимо пошатнувшегося поста директора ФСО к более высокому креслу.

Что касается аппарата Службы, то его с блестящей подачи Бориса Ельцина до сей поры называли «маленьким КГБ». Отдавая приказ Александру Коржакову на создание этого ведомства, Борис Николаевич, однако, едва не проиграл. Он получил письмо со стандартной «шапкой»: «Президенту Российской Федерации ЕЛЬЦИНУ Б.Н.». А из «подвала» светились глаза его личного охранника: «Искренне ваш. Честь имею. А. КОРЖАКОВ». Середина обращения выела не только бумагу, но и душу президента:

«...Вероятно, Вы считаете, что поступили правильно с государственной точки зрения, поддавшись на уговоры тех, кто убедил Вас в том, что, убрав Вас с дороги, Вы быстрее придете к демократии... Я всегда разделял Ваши политические убеждения и был рядом с Вами в самые трудные минуты Вашей жизни...»