Все персонажи этой книги – плод авторского воображения. Всякое сходство с действительным лицом – живущим либо умершим – чисто случайное. Взгляды и высказанные мнения героев романа могут не совпадать с мнением автора.

7 августа 2004 года, суббота

Близнец сидел в полутора метрах от балконной двери, открытой настежь. Несколько прутьев ограждающей решетки были спилены, и сквозь образовавшуюся брешь стрелок видел участок дороги, отстоящий от огневой позиции на несколько сотен метров. Через эту брешь он должен будет произвести всего один выстрел...

Стрельба по движущейся цели. Лучшие результаты дает стрельба на упреждение, когда снайпер ведет винтовку непрерывно по линии движения и производит выстрел, не останавливая поводку оружия. Этот прием в своей практике Виктор Крапивин по кличке Близнец использовал не раз, и он всегда себя оправдывал. Навык сохранения оружия в постоянном движении был доведен им до автоматизма, от начала прицеливания и до того момента, когда при выстреле винтовка торкнется в плечо. В данном случае – резко и сильно ударит. До боли, едва ли не до вывиха плеча.

Снайпер проследил в оптику за черным «БМВ», сбросившим скорость на извилистом участке дороги. «БМВ» ехал не быстрее чем двадцать—двадцать пять километров в час. Близнец знал время подлета пули к цели и то, что упреждение на такой дистанции составляет четыре метра по фронту или десять полных делений на боковом барабанчике оптического прицела. Иномарка ехала на прежней скорости, за ней неотрывно следовал ствол снайперской винтовки. В критической точке палец снайпера потянул спусковой крючок. Раздался сухой щелчок – патронов в магазине не было.

Но стрелок не похолодел, как это часто бывает при пустом выстреле, просто не наступило время для решающего действия. Это пока что тренировка. Последняя. Близнец еще раз отметил, что не переключил все внимание на спуск и не ослабил контроль за полем прицеливания. Ведь достаточно небольшого смещения оптической оси, и пуля уходит в сторону.

А пока есть время покурить, оставить тяжелое оружие, упирающееся сошками в опрокинутый раскладной стол, пройтись по комнате. Задняя стена была искусственно затемнена: снайпер повесил на нее старое темное покрывало, которое не демаскировало его с улицы.

Эта комната была не единственной, где бывший боец спецназа ГРУ подготовил огневую позицию. Всего по городу подобных «гнезд» было четыре. Но эта была базовой; как и остальные, он подготовил ее по всем основным факторам: защищенность, прикрытие, удобство наблюдения, обеспечение скрытности, близость к цели, возможность отхода.

Правда, возможность отхода – это не главный фактор. Ключевым был предпоследний пункт: близость к цели. Близнец скупо улыбнулся: он рассчитал эту близость, опираясь на тактико-технические возможности своего оружия. Он находился от цели на таком расстоянии, что обеспечивал ее поражение одним выстрелом. В голове всплыло окончание подпункта из инструктажа: если снайпер не использует специальное крупнокалиберное оружие, то обычно находится не далее 300—400 метров от цели. Очень часто еще ближе.

Очень часто – с этим Близнец спорить не смел.

Он был одет в черное: обтягивающую майку с длинными рукавами, штаны и кроссовки. Майка была забрызгана кровью.

«Тебе знакомо имя генерала Дронова?»

«Кто же его не знает...»

Близнец прошел на кухню, где на полу лежал труп, накрытый простыней, вернулся с термосом, налил в крышку горячего чая и прикурил сигарету.

Решение на выстрел Близнец принял давно. Он был убежден в необходимости произвести его. Как и научился правильно оценивать свое мастерство и возможности своего оружия.

Теперь это была его личная винтовка. Он сам пристрелял это оружие, и никто, кроме него, им не пользовался. Не так, как в подразделении, где Близнец проходил службу. Там на одну винтовку приходилось два снайпера, у которых разное телосложение, зрение, дыхание...

Виктор пил чай, затягивался горьким дымом, смотрел через балконный проем на улицу, на самозарядную винтовку, созданную под советский патрон образца 1938 года, с длиннющим откатом ствола.

38-й год... С ума сойти.

Магазин с пятью патронами лежал на столе. Вскоре он станет на место, и тогда справа не будет видно ни рукоятки, ни скобы со спусковым крючком. Широкий, тяжелый магазин...

Рядом пристроился японский бинокль «Zoom» в камуфлированном корпусе, с регулируемой кратностью от десяти до шестидесяти, с линзами, имеющими рубиновое напыление для устранения бликов. Такие же линзы были и на оптическом прицеле: очень четкая картинка даже в сумерках.

Близнец не ждал телефонного звонка, тем не менее тот не стал для него неожиданностью. Он снял трубку и поднес ее к уху. Тут же услышал хриплый голос, который вскоре оборвали короткие гудки:

– У тебя двадцать минут.

Целых двадцать!

Всего двадцать...

А в ушах в сотый, наверное, раз прозвучал голос:

– Ты не должен проиграть. Ты нормальный пацан, Витька.

Москва, 7—15 июня 2004 года, за два месяца до этих событий

Громко хлопнула дверь, заглушив начало брошенной в тишину подъезда фразы:

– Да пошли бы вы!..

Анатолий Колесников успел сделать всего несколько шагов к двери...

В шутку этот дом называли недостроенным. Кто-то в свое время сказал удивительную фразу: «Строители растащили кирпичи, и поэтому их не хватило на полноценный первый этаж». Словно строили эту коробку с одним подъездом с крыши, а не с фундамента.

По сути, первый этаж был полуподвальным – линия середины его окон приходилась на раздолбанную узкую дорожку тротуара. Снег, вода, грязь и мусор были постоянными гостями в пространстве между окнами и тротуаром. Вечно грязные стекла таращились на улицу. Сквозь них была видна скудная обстановка квартир; в этом доме влачили свое существование люди неустроенные, пьяницы и наркоманы. В равной степени это относилось и к близлежащим домам, целому району.

Дорогу Анатолию преградили две крепкие фигуры. Боевики стояли на стреме и были готовы пресечь любую его попытку к бегству. От сильного удара в солнечное сплетение перехватило дыхание, очередной выкрик застрял в горле. Безвольное тело Колесникова бросили в распахнутый люк темного подвала, туда же один за другим спрыгнули два человека.

Вход в подвал находился в метре от подъездной двери, в закутке под лестничным маршем, ведущим на второй этаж. Низкий подвал был забит мусором. Под ногами боевиков хлюпала зловонная жижа от прорыва канализации, когда они, пригибаясь, волокли за собой жертву. Они ругались приглушенным шепотом; работать в такой обстановке им приходилось впервые.

Чертова канализация! Чертовы жильцы, которые гадили как бегемоты. Отличные кроссовки «Рибок», стильные туфли и брюки моментально превратились в дерьмо.

Дотащив свою жертву до стены, где глубина достигала полуметра, они остановились. Отпустили руки парня, начавшего приходить в себя.

Один ударил его в голову. Но хорошего удара не получилось. Рифленая подошва спортивной обуви лишь скользнула по затылку жертвы. Второй встал на спину беглеца и давил на него, упираясь плечами в заплесневелый потолок. Все, теперь и рубашка превратилась в дерьмо. Второй, согнувшись, упирался в потолок руками и давил ногой в основание шеи.

Густая, как кипящий гудрон, черная вода пузырилась, словно действительно клокотала на огне. Она заполняла легкие, забивала горло, проникала под веки и наливалась в уши. Жертва буквально сварилась в этом котле, расположенном под жилым домом.