- Следовательно…
- Следовательно, он не должен был заснуть под его действием.
- Вы можете это доказать?
- А чем, по-твоему, я занимался все это время? - и Семен Иванович выложил записи множества химических формул и реакций перед Диком.
Ричард смотрел на это безумное количество ничего не говорящих ему знаков и размышлял.
«Значит, Михаил - единственный человек из той компании, который остался в бодрствующем состоянии, если снотворное подсыпали всем. Почему же он врет, что потерял сознание и память вместе с остальными?»
Авторитет профессора фармакологии у Ричарда не вызывал никаких сомнений. Отсюда следовали выводы: если это Михаил напоил всех снотворным и убил своего обидчика, то эта версия не объясняла, во-первых, зачем Михаилу, планируя убийство, понадобилось бросать подозрение на себя, и, во-вторых, он никогда бы не рискнул здоровьем своего будущего ребенка, травя свою жену сильнейшим снотворным. Остается один правильный вывод, что всех напоил клофелином не Михаил, но он единственный, кто должен был остаться в сознании, а следовательно, и видеть все происходящее.
Ричард вышел Из лаборатории и задумался, из оцепенения его вывел звонок сотового телефона.
Посмотрев, кто звонит, Ричард ответил:
- Да, Яна, слушаю.
- Ты был в лаборатории?
- Только что оттуда.
- Что-нибудь обнаружил?
- Да, есть один интересный факт, я сейчас над ним размышляю.
- Зато у меня потрясающая новость!
- Какая? - поинтересовался Ричард, все еще раздумывая над словами и заключением химика.
- О твоей любимой Настеньке!
- Яна, - строго прервал ее Ричард, - мы уже говорили с тобой, что она не моя любимая.
- Сейчас это неважно! Я хочу сообщить тебе обо всем по порядку! Утром я решила убраться и наконец-то разложить свои вещи…
- Вот уж действительно неожиданная новость!
Это настоящий подвиг!
- Не перебивай! В одной из коробок я обнаружила ксерокопии выписки из истории болезни твоего Михаила. Я наткнулась на один интересный факт, на который преступно не обратила внимания в прошлый раз.
- Не тяни, - заинтересовался сообщением Яны Ричард.
- В детстве он с осложнением переболел паротитом, то есть воспалением околоушной железы! - радостно сообщила Яна.
- Мне это ни о чем не говорит!
- У него не может быть детей! Видимо, парень был в таком тяжелом состоянии в госпитале, что было не до сообщения ему этой новости! Это открылось только недавно, после ряда сложных анализов, что были ему проведены совсем по другому поводу. Я думаю, что он сам об этом еще не знает.
Алло, ты меня слышишь?!
- Да… - рассеянно ответил Ричард.
- От кого тогда беременна эта плутовка? Да она - сущий дьявол в юбке! Но это еще не все… после этого ошеломляющего открытия я поехала к Асе, раскрыть ей глаза на ее родственницу. Когда я приняла у нее роды…
- Что?!
- Приняла роды, - будничным тоном повторила Яна, словно это было таким же обычным, повседневным делом, как почистить зубы или сходить в магазин.
- И как все прошло?
- Все нормально! Мы с тобой будем крестными родителями прекрасной голубоглазой девочки!
Она похожа на Бориса…
- Он, наверное, счастлив?
Яна замолчала и с неохотой ответила, прервав неловкую паузу:
- Бориса, как всегда, не оказалось дома, а Ася не знает, где его искать, и поэтому он еще не в курсе, что стал отцом. Сама Ася чувствует себя хорошо, сейчас они с девочкой находятся в родильном доме.
- Я рад за нее, что все благополучно завершилось, - искренне сказал Ричард.
- Но речь не об этом! - снова возбужденно затараторила Яна. - Я узнала чудовищную правду, кем на самом деле является сестра Аси…
Ричард перебил Яну:
- Яна, извини, я больше не могу разговаривать, здесь сложный перекресток и потом туннель, где все время телефон отключается. Сейчас я еду в следственный изолятор поговорить со своим упрямым подследственным, надеюсь, что это будет наш последний разговор. Про то, что ты мне сказала, я все понял, поговорим дома. Целую!
Яна от досады кусала губы, что не успела рассказать Ричарду о том, что ей удалось найти второго члена банды под кличкой Крошка Кло…
***
Ричард впился глазами в отрешенное лицо Михаила, шрам дергался на его щеке.
- Садись, - глухо произнес Ричард, пододвигая Михаилу стул, - разговор у нас будет долгий.
Миша потер небритую щеку рукой и опустился на стул.
- Что-то вас давно не было видно?
- Сидел в другом изоляторе по обвинению в убийстве, - деловито ответил Ричард.
- Неплохой у меня адвокат, - усмехнулся Михаил и спросил:
- Что вам еще надо?
- Сколько лет ты собрался здесь сидеть? - спросил Ричард.
- Что вы имеете в виду?
- Зови меня Дик, и можно на «ты».
- Мы с вами не братались, - сухо ответил Михаил, с вызовом глядя Ричарду в глаза.
- Всех ребят, которые прошли афганскую войну, я считаю своими братьями.
- Извините… - Михаил опустил голову.
- Так вот, теперь слушай меня, - Ричард сел на стул напротив Михаила, - с самого начала мне не нравилось твое дело. Все улики указывали на тебя, но по опыту работы адвокатом я чувствовал, что ты невиновен. Следовательно, все твое дело было чистой воды подставой. Так думал я первоначально. Вам всем кто-то подсыпал снотворного и обставил картину преступления так, чтобы подозрение пало на тебя, так стал думать я потом.
- Что-то ты больно много думал, - грустно усмехнулся Михаил, - делать тебе больше нечего.
- Встань и разденься, - резко приказал Ричард.
- Не понял?!
- Встань и разденься, - повторил Ричард.
- Ты что - маньяк?
- Я не уйду отсюда, пока ты не разденешься.
Михаил неохотно поднялся со стула и стянул через голову трикотажный свитер. Так и остался стоять голый по пояс, неловко переминаясь с ноги на ногу. Весь его натренированный торс покрывали безобразные рубцы.
Ричард подошел к Михаилу.
- Не нравлюсь? - спросил Михаил, отворачиваясь.
Ричард совсем не сильно стукнул его по тому месту, где у Михаила была вырезана селезенка.
Михаил сморщился и схватился рукой за левый бок.
- Что, больно, солдат? Я узнал, что ты сидишь на стимуляторах и обезболивающих.
- Так ты обвиняешь меня в наркомании? - облегченно вздохнул Михаил. - Но мне эти препараты выписали врачи, мне разрешено их принимать.., более того, без них я не могу существовать.
- Значит, ты признаешь, что принимаешь все выписанные тебе препараты каждый день и в день трагедии тоже? - спросил Ричард.
- Да, принимаю. Возможно, я и убил Николая под совместным действием наркотического и алкогольного опьянения.
- Ты не химик.
- Не понял?
- Ты не химик по образованию и не фармаколог.
- Нет, я историк, - согласился с Ричардом Миша.
- То-то и оно, а у меня здесь, - Ричард постучал по папке, - доказательства того, что клофелин не мог подействовать на человека, принимающего все выписанные тебе лекарства. Доказательства предоставил ученый с мировым именем. Слышишь, не мог подействовать! Ты единственный, кто из всей компании оставался в ясном уме и твердой памяти. Отсюда возникают расхождения с твоими показаниями, где ты говорил, что отключился вместе с остальными.
Михаил с ужасом смотрел на Ричарда, тот безжалостно продолжал:
- Ты же не мог, совершив убийство, подставить себя же? С самого начала в этом деле было множество нестыковок. Повод убить Николая был у каждого, кроме твоей жены, - подчеркнул Ричард, - жена Николая, долгие годы истязаемая им, могла сорваться и убрать ненавистного супруга.
Михаил вздохнул и опустил голову, а Ричард продолжил:
- Именно из-за этого ты поругался с Николаем Прохоренко в институте? Ты заступился за его жену?
Михаил отрицательно покачал головой.
- Хорошо, - продолжил Ричард, - Николая могла убить и его любовница Татьяна Ланцова.
- Ей-то зачем? У нее таких Николаев было…
