Однако, он был доволен тем, что оба офицера между собой находились в самых лучших отношениях. Это имело большое значение в тех трудных обстоятельствах, в которых приходилось действовать партизанам. Голландские офицеры были, вероятно, единственными людьми в лагере, которые не замечали наметившегося отчуждения.
После завтрака Тарзан и американцы отправились в лес, чтобы осмотреть тропу, охраняемую голландцами. Они нашли, что передовой пост отлично замаскирован со стороны главной тропы. Но Тарзан считал, что он поставлен слишком близко у выхода из леса в деревню и недостаточно выдвинут вперед.
Капитан ван Принс оставил на этом посту четырех человек и приказал им сдерживать японцев как можно дольше, медленно отступая, чтобы дать возможность главным силам партизан выйти из деревни и устроить засаду.
– Я думаю, он должен был поставить одного человека значительно дальше, – сказал Тарзан Джерри, – и, по крайней мере, половину своих сил расположить на этой тропе. Он не подготовился к неожиданностям и не учитывает хитрости японцев.
– Они могут послать человека вперед, – согласился с ним Джерри, – и он может проскользнуть сквозь джунгли. Он сразу увидит этих парней, вернется и доложит о них. Тогда несколько человек подкрадутся и бросят несколько гранат. Часовые будут уничтожены, и японцы ворвутся в деревню раньше, чем ван Принс сможет вывести своих людей и устроить здесь засаду.
– Пойдем назад и поговорим с ним, – предложил Тарзан.
Вскоре после завтрака Корри нашла Лара.
– Я только что узнала, – сказала она голландке, – что Амата не было в деревне этой ночью. Он ушел вчера. Я его знаю. Он плохой человек, и я уверена, что он пошел в большой японский лагерь и рассказал там обо всем, что здесь произошло.
Корри повторила эти слова ван Принсу, когда вернулись Тарзан и Джерри. Голландец позвал их, и Корри поспешно удалилась. Ван Принс рассказал им о предупреждении Лары, и Тарзан предложил план, который они обсуждали с Джерри.
– Придется большую часть сил вывести отсюда, – задумчиво произнес ван Принс. – Я оставлю здесь для отвода глаз только «приветственную комиссию», на случай, если японцы прорвутся в деревню.
– Может быть, стоит убрать ваших часовых совсем, – предложил Джерри. – Тогда японцы попадут прямо в западню.
– Не уверен в правильности этого, – возразил ван Принс. – Я люблю заранее иметь информацию, иначе с нами могут случиться любые неожиданности.
Тарзан не был согласен с ним, но не стал спорить, а только выдвинул контрпредложение.
– Я доставлю вам информацию гораздо быстрее, чем это смогут сделать ваши часовые. Я пройду вперед на четыре или пять миль, а когда появятся японцы, приду обратно со всеми сведениями задолго до того, как они достигнут вашей засады.
– Ну, а предположим, что они увидят вас?
– Они меня не увидят.
– Вы, кажется, очень уверены себе, сэр, – сказал голландец.
Он улыбнулся.
– Да, – ответил Тарзан.
– Тогда вы вот что сделаете, – сказал ван Принс, – чтобы подстраховаться, я вас все-таки обеспечу двумя часовыми, но прикажу им возвратиться назад вместе с вами. Это вас устроит?
– Вполне, – ответил Тарзан. – Я отправлюсь вперед, а вы расставьте своих людей в засаде.
С этими словами Тарзан вскочил на дерево и исчез в листве. Голландец покачал головой.
– Если бы у меня был батальон таких людей, как он, я бы мог вообще прогнать японцев с острова.
Джерри, Бубенович и Розетти, нагруженные патронами и ручными гранатами, шли впереди партизан, чтобы завлечь японцев в засаду. Они дошли до дальнего конца параллельной тропинки и начали поудобнее устраиваться. Листьями и виноградными лозами они так замаскировали головы и плечи, что сделались как бы частью окружавших их джунглей.
Партизаны тоже скоро разместились по местам и занялись своей маскировкой.
Капитан ван Принс ходил по главной тропинке, проверяя маскировку каждого человека. Наконец он отдал приказ:
– Не стрелять до тех пор, пока я не выстрелю, если вас не обнаружат раньше. Двое в начале линии могут применить гранаты, если смогут их бросить достаточно далеко, чтобы не ранить своих. То же самое относится к двоим в противоположном конце деревни, в случае, если туда доберутся японцы. Старайтесь стрелять в того японца, который будет находиться прямо напротив вас. Есть вопросы? Нет? Тогда я тоже иду с вами в засаду.
Он отошел и занял позицию в середине линии. Джерри вскоре обнаружил, что ван дер Бос был его соседом по линии. Незадолго до этого Тэк разговаривал с Корри и как бы между делом спросил ее:
– Что произошло между вами и Джерри?
– Я не знаю, что вы имеете в виду.
– О, вы знаете, что я имею в виду. Что с ним такое творится?
– Меня это совсем не интересует. Он грубый и невоспитанный человек, а такие меня не могут интересовать.
Тэк не поверил ее словам, а горечь, которая звучала в ее голосе, внезапно навела его на мысль. Он даже присвистнул от удивления.
– Что это вы свистите? – спросила Корри.
– Меня осенила догадка, и я прежде не знал, что на свете так много дураков.
– Вы подразумеваете меня?
– Вас, Джерри и себя.
– Свистите, сколько хотите, но не лезьте не в свои дела.
Усмехнувшись, Тэк потрепал ее по щеке и отправился с ван Принсом в лес.
Джерри было не особенно приятно находиться рядом с ван дер Босом. Он надеялся, что тот, по крайней мере, не будет пытаться разговаривать с ним. Как бы в ответ тот повернулся в его сторону.
– Ну, наверное, нам придется долго поджидать японцев.
Джерри промычал в ответ что-то нечленораздельное. Поскольку Джерри посмотрел на него, ван дер Бос позволил себе роскошь улыбнуться.
– Корри хотела идти в лес и принять участие в битве, но ван Принс и я категорически запретили ей.
– Правильно сделали, – пробурчал Джерри.
– Корри – еще девочка, – продолжал ван дер Бос. – Мы знаем друг друга всю жизнь. Корри и моя жена были подругами чуть ли не с самого детства. Она для меня все равно что сестра.
Наступило молчание. Ван дер Бос мог полностью оценить произведенный его словами эффект. Он никогда не видел более растерянного лица. Наконец Джерри произнес:
– Я не знал, что вы женаты. Ваша жена уехала?
– Да. Мы пытались убедить старого ван дер Меера отправить с ней Корри и ее мать, но упрямый старый дурак не захотел. Боже, какой ценой он расплатился за это! Упрямство его было притчей во языцах на всем острове. Он славился им. Во всем остальном это был очень хороший человек.
– Как вы думаете, не унаследовала ли Корри часть упрямства от своего отца? – спросил Джерри с опаской.
– Я бы не удивился этому.
Бубенович и Розетти с удивлением заметили сердечность, появившуюся между Джерри и ван дер Босом, Через некоторое время они отметили также, что «старик» становится похожим на себя.
– Он снова становится похожим на человека, – прошептал Розетти своему приятелю.
Бубенович не успел ответить, так как неожиданно для всех посередине тропы выросла фигура Тарзана, бесшумно спрыгнувшего с дерева. Он подошел к ван Принсу.
– Ваши маленькие желтые приятели направляются сюда. Сейчас они находятся примерно в двух милях отсюда. Мне кажется, что их не менее двух рот. У них есть легкие пулеметы и те нарядные маленькие мортиры, которыми они обычно пользуются. Командует ими полковник. Их разведывательная группа состоит всего из трех человек. Она опережает остальных всего на сто ярдов. Я предупредил ваших часовых, и они сейчас вернутся сюда.
– Вы проделали замечательную работу, сэр, – сказал ван Принс. – Не знаю даже, как вас отблагодарить.
Он повернулся к стоящим рядом партизанам.
– Передайте по цепочке, что разговаривать больше нельзя. Неприятель будет здесь через тридцать пять или сорок минут.
Гроэн де Леттенхоф был назначен командовать партизанами, оставшимися на всякий случай в деревне. Он пытался убедить Корри подыскать безопасное укрытие, ибо не исключено, что часть врагов сумеет прорваться.
