Грохот эхом перекатывался по лесу, обезумевшие кони несли всадников в разные стороны – кого в придорожные кусты, кого прямиком в реку, а рыжего парнишку-лучника вообще нигде не было видно. Сергей поднялся и вместе с Гусевым перебрался за деревья, к Сане Веремееву.

– Блеск! – с довольным видом заявил Гусев.

– В прямом смысле блеск, – согласился Сергей.

– И блеск, и треск, – подключился Саня Веремеев. – Треску тоже хватает.

– Пошли чуть глубже, – предложил Гусев. – Стрелы здесь не достанут, кони не пройдут, и мечами тут не больно помахаешь. А больше у них и нет ничего.

Отойдя метров на пять от дороги, они, не сговариваясь, надели шлемы и присели на корточки в подлеске.

– Пугнуть-то мы их пугнули, – сказал Гусев. – А вот дальше что делать? Что это за рыцари киношные? Откуда?

– Спроси чего-нибудь полегче, – отозвался Сергей.

Гусев несильно ткнул его кулаком в плечо:

– Спасибо, Серега! Если бы не ты – я сейчас уже отдыхал бы… Придурки какие-то! Перешпокать-то мы их, конечно, можем запросто, но смысл? И потом, неизвестно, чья территория. И кто они такие.

– Во-во, – закивал Саня Веремеев. – Лучше уж переговоры попробовать.

– Дак пробовал же! Что вышло – сами видели. Не понимают.

– Или у них задача – уничтожать всех чужаков, – заметил Сергей. – Без предупреждения.

– Гвардия какого-то частного владельца, запавшего на рыцарские сериалы? – предположил Саня Веремеев, отряхивая куртку от дорожной пыли, в которой он успел изрядно накувыркаться.

– Хрен разберешь, – сказал Гусев, – но на проверку, однако, не похоже. А похоже это на компьютерные игрушки.

– Ага, – иронично усмехнулся Саня Веремеев. – Залетели в виртуальный мир. Подумаешь, делов-то! Очень даже просто. Сидит себе какой-то умник и играет в игрушки, а мы….

– Тихо! – Гусев, прислушиваясь, поднял руку.

Неподалеку вновь дробно застучали копыта. Топот приближался, и ясно было, что на сей раз всадники не гонят коней, торопясь в атаку, а движутся обычным шагом. Похоже, они кое-как оправились от шока, вызванного «погремушкой Перуна», и, потеряв из виду тех, кого по какой-то непонятной причине собирались уничтожить без лишних слов, пустились в дальнейший путь. Топот приблизился, мелькнули в просветах меж ветвей и стволов зеленые плащи седоков и черные гривы коней – и начал удаляться.

– Попробовать еще раз? Не поймут слов – буду жестами изъясняться. – Гусев обвел взглядом товарищей и решительно направился к дороге. Сергей и Саня Веремеев последовали за ним, причем Саня взял в руку «погремушку» из своего комплекта.

Пыль, словно дым, сочилась сквозь придорожные кусты, оседая на листьях, в воздухе стоял запах конского пота. Зеленые плащи, покачиваясь, медленно удалялись, сливаясь с зеленью деревьев, и все так же поблескивали на вовсю уже расходившемся солнце рыцарские шлемы. Сквозь пылевую завесу фигуры всадников и мощные крупы коней казались слегка нереальными, как будто и впрямь были они всего лишь компьютерными изображениями в какой-то игре – не более.

– Эй! – выйдя на дорогу, крикнул Гусев вслед всадникам. – Стоп! Тпр-ру!

Двое едущих бок о бок замыкающих резко обернулись. Гусев тут же поднял вверх руки, повернув их ладонями к всадникам – демонстрируя, что в руках у него ничего нет и он не имеет никаких агрессивных намерений. Сергей и Саня проделали за его спиной то же самое, перейдя на язык жестов (Сане для этого пришлось засунуть «погремушку» в карман) – и пара замыкающих попридержала коней, и вроде бы не собиралась пока хвататься за мечи.

– Мы не желаем вам зла, – громко и отчетливо сказал ободренный первым успехом Гусев и, понизив голос, бросил через плечо товарищам: – Что им еще показать?

– Идем к ним с поднятые руками, медленно, – предложил Сергей.

Это намерение так и осталось неосуществленным, потому что откуда-то из середины кавалькады пробрался в арьегард рыжеволосый малый с тем же самым луком в руках и вновь принялся деловито и сноровисто ладить стрелу.

– Да погоди ты, ради Бога! – с досадой вскричал Гусев. – Давайте объясниться попробуем!

Рыжий внезапно оставил свой лук в покое и вытаращился на Гусева, словно вместо Гусева увидел ту самую зубастую страхолюдную жабищу. Бородачи из арьегарда открыли рты и тоже уставились на бойца ГБР, и на лицах их изобразилось величайшее изумление. Глядя на них, можно было подумать, что они только что услышали от Гусева некую вселенскую истину, которая не открывалась еще никому и никогда. Невнятные восклицания прокатились из конца в конец остановившегося отряда.

Чернобородый широкоплечий всадник рядом с рыжим лучником справился, наконец, со своей отвисшей челюстью и окинул Гусева с головы до ног недоверчивым взглядом. И произнес на чистейшем русском языке:

– Ты сказал: «Ради Бога»? Повтори.

Теперь пришел черед удивляться Гусеву, но он довольно быстро пришел в себя.

– Наши, – полуобернувшись, сказал он тоже слегка оторопевшим Сергею и Сане Веремееву и, обращаясь к чернобородому, громко произнес: – Ради Бога. Ради Бога, давайте разберемся.

И вновь легкий изумленный ропот прокатился по отряду. Чернобородый чуть откинулся в седле, словно его толкнули в грудь, и медленно, с запинкой, спросил:

– Так ты… человек?

– Нет, блин, мы призраки, – сердито ответил Гусев, подозревая, что над ним, похоже, издеваются. – Неужели не видно? И они тоже человеки, – Гусев показал на Сергея и Саню.

– Пусть скажут, – продолжал гнуть куда-то чернобородый.

– Именем Бога клянусь, что я человек, – громко сказал Сергей, начинающий что-то соображать. Прозвучало это как-то напыщенно и нелепо, но он чувствовал, что сказал именно то, что ожидали услышать эти бравые парни, и подтолкнул удивленного всем происходящим Саню Веремеева: – Давай, то же самое!

– Богом клянусь… я тоже человек, – словно сомневаясь в этом, выдавил Саня.

Прошло несколько мгновений недоверчивой напряженной тишины – и рыжий, не глядя, засунул свою стрелу обратно в колчан.

Хоть и молод был рыжий, но должность в отряде, как наконец-то понял Сергей, занимал ответственную: он был снайпером особой специализации

– истребителем нелюди.

Уолтер Грэхем проснулся от странного громкого звука – казалось, возле самого его уха вибрирует туго натянутая струна. Он рывком сел на двухъярусной койке, еще не в состоянии отделить реальность от тяжелого тоскливого сна, который только что снился ему, – и почти тут же в грузовом отсеке зажегся неяркий свет: это располагавшийся внизу Ральф Торенссен включил настенный светильник. Лежащая напротив, на такой же двухъярусной койке, Элис приподнялась, облокотившись на подушку, и встревоженно обводила взглядом ряды контейнеров, и только устроившийся на верхнем ярусе, над Элис, Майкл Савински продолжал спать, с головой укрывшись одеялом.

Струна стонала на одной и той же заунывной ноте, от этого рыдающего непрерывного звука ныли зубы, и у ареолога возникло острое желание сунуть голову под подушку. Звук шел извне, из наружного микрофона, и было совершенно непохоже, что это просто завывает ночной ветер. Ральф Торенссен, чертыхнувшись, дотянулся до лежащего на полу пульта дистанционного управления и отключил микрофон. Наступила тишина, в которой раздавалось только негромкое размеренное посапывание Майкла Савински.

– Это ветер, – ответил Уолтер Грэхем на невысказанный вопрос Элис. – По ночам тут довольно сильно дует. Концерт Эоловых арф. Гаси свет, Ральф.

– Не очень-то похоже на ветер, – пробормотал пилот, выключил свет и, немного поворочавшись, затих. Слышно было, как в тишине коротко вздохнула Элис.

А Уолтер Грэхем, опустив голову на подушку, смотрел в темноту, невольно прислушиваясь – не донесутся ли извне, проникнув сквозь корпус модуля, еще какие-нибудь звуки.

Конечно, можно было встать, пойти в кабину и включить экран внешнего обзора. Только что увидишь на экране темной марсианской ночью? Тут нужен прожектор, а где его взять? Прожектор не входил в комплект оборудования, потому что никаких ночных работ программой экспедиции не предусматривалось – ночью астронавты должны были спать. Можно было просто выйти нарушу через шлюзовую камеру – натянув комбинезон, захватив с собой фонарь, – но что это в конечном счете могло дать? Уолтер Грэхем был уверен, что не обнаружит возле модуля ничего нового – не выли же это, в самом деле, какие-нибудь марсианские волки! Нужно было спать, набираться сил перед предстоящим напряженным днем.