Эйрик… Сигфред…

Киев открылся весь, сразу, точно подъезжающие к городу викинги глазели на него с вышины – исполинская стена, княжеский терем на возвышении, теснящиеся домики с мокро сверкающими крышами.

– Нам, как я понял, туда, – сказал Ивар, глядя на юг, где вдоль Данапра тянулись холмы, поросшие густым хвойным лесом. Округлые вершины мрачно зеленели, и на фоне желтизны и багрянца, царящего вокруг, это выглядело дико.

– А вдруг тот купчик набрехал? – усомнился Лычко.

– Ничто не мешает нам проверить его россказни, – ответил Ивар, – А если он соврал, то после твоего возвращения в Пересечен его ждут веселые денечки…

– Да, княжеский палач найдет, чем его занять. Но может, сначала заедем в город?

– Чтобы к вечеру о нас знала каждая собака?

– Ивар улыбнулся.

– Нет уж, сначала дело!

С торной дороги, ведущей к городским воротам, свернули на едва приметную тропку. Вскоре пропала и она За спиной остались голые поля, на которых, как крепостные башни, громоздились последние неубранные снопы. Вскоре вокруг сомкнулись серые стволы.

Могучие, высокие ели стояли так тесно, что между ними приходилось протискиваться. Мохнатые еловые лапы лезли в лицо, норовили сбросить с седла.

– Нет уж, дальше пешком, – сказал Ивар, останавливая коня, когда острый сук чуть не выколол ему глаз.

– Скафти и Харек, останетесь с лошадьми!

– Почему? – в один голос возмутились молодые викинги.

– Кого-то нужно с ними оставить, – резонно заметил конунг. – А так мы и без вас справимся.

Скафти понурился, а Харек вздохнул так, что разжалобил бы даже гору.

– А ноги не собьем? – забеспокоился Нерейд, спрыгивая с лошади.

– Тут недалеко, – кивнул Ивар – Если Брынько не соврал, то капище на следующем холме.

В лесу, через который кое-как продирались, царила полная, неестественная тишина. Не было слышно свиста птиц, даже ветер, как казалось, умер. Между деревьями висела тяжелая духота. Приходилось перебираться через завалы, штурмовать крутые склоны. Под ногами хрустел сухой мох, норовили поставить подножку выпирающие из земли корни.

– Что они тут, нарочно ловушек нарыли? – буркнул Даг, едва не свалившись в глубокую яму, похожую на пустую могилу.

– Кто их знает, может, и нарочно, – покачал головой Ивар.

– Тихо! – Ингьяльд неожиданно остановился, поднял руку. – Сейчас будет…

Он недоговорил. Зашумели под внезапно налетевшим шквалом верхушки деревьев, над головами потемнело, словно черное облако закрыло солнце. Ивар ощутил, как заледенело от страха сердце. Всем существом овладело одно желание – бежать, мчаться отсюда, из этого страшного места, со всех ног…

Стоящий рядом Лычко в одно мгновение побелел. Кари пугливо оглянулся, на его лице отразилось недоумение.

– Что это? – спросил, лязгая зубами, Нерейд. – Что это, во имя богов?

– Страх, – пояснил Ингьяльд голосом глухим и тихим, – наведенный. Защита против чужаков…

– Страх? – сказал Кари. – Вот он, оказывается, какой! А я и не знал…

– Надо идти вперед, – проговорил Ивар, с трудом разжимая челюсти – мышцы лица закаменели, – стоя на месте, долго не выдержим.

Сделать шаг оказалось невероятно трудно. Что-то очень убедительно подсказывало конунгу, что впереди ждет смерть, жуткая, позорная, болезненная… Поджилки тряслись, по телу бегали мурашки.

Ивар практически тащил себя вперед. Глаза почти ничего не видели, сердце бухало редко и тяжело, но он, перебарывая себя, двигался вперед, пока жуткое наваждение не слетело с него окончательно.

Ноги дрожали, и пришлось ухватиться за шершавый ствол, чтобы не сесть на землю.

– Ничего себе, – проговорил Лычко, – я чуть не обделался!

– Немудрено. – Ингьяльд попытался улыбнуться, но его губы тряслись, и вместо улыбки получилась жуткая гримаса. – Это даже не колдовство, это что-то более сильное… Любой, кто сунется в этот лес, предпочтет убежать, а не идти дальше.

– Кроме своих? – уточнил Ивар.

– Само собой. Дайте-ка я нанесу на вас защитные руны на всякий случай…

Приступы обессиливающего страха наваливались еще дважды. Но то ли викинги притерпелись, то ли подействовали руны Ингьяльда, но перенесли их уже легче.

– Готовьте оружие, – сказал Большая Рука после третьего раза, – я чувствую, что мы уже близко…

Клинки с шорохом покинули ножны. Дружинники сделали с десяток шагов, деревья раздвинулись, и глазам викингов предстала небольшая поляна. Высоченные ели окружали ее непроницаемой темно-зеленой стеной, а в их тени кругом стояли вырезанные из дерева и выкрашенные в черный цвет статуи.

– Что это, во имя Альфедра? – прошептал Ивар, разглядывая уродливые морды чудовищных существ – наполовину людей, наполовину животных.

– Лики Черного бога, – ответил Лычко. – Только из его слуг тут, кажется, никого нет…

Ивар выругался. Он явился сюда, чтобы разыскать тех, кто покушался на его жизнь. Он рассчитывал застать их врасплох у тайного капища, а здесь было пусто, что вовсе не входило в его планы. Но между деревянных изваяний царила тишина, а спрятавшийся на дальней оконечности поляны небольшой дом выглядел покинутым.

– Пойдем посмотрим. – И конунг первым ступил на поляну.

И едва не вздрогнул – деревянные глаза уставились на него с неимоверной злобой. Ушей достиг скрип – статуи двигались, поворачивались, чтобы посмотреть на дерзких чужаков!

Перед каждой был вкопан в землю прямоугольный алтарь, покрытый следами кровавых жертв. В центре поляны чернело пятно большого кострища, поверх углей пирамидкой были сложены сухие дрова.

– Ритуал готовят, не иначе, – проговорил сквозь зубы Ингьяльд. Скрип стал громче, в нем слышались гневные слова.

Дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел высокий старик в просторном черном одеянии. Седые волосы падали на плечи, из-под белых бровей зорко глядели темные, блестящие глаза.

При виде чужаков на лице старца отразилось изумление.

– Кто вы, посмевшие и сумевшие явиться сюда? – спросил он, угрожающе направляя на викингов вырезанный из темной древесины посох – острый и длинный, похожий на копье.

– Ты должен знать меня. – Ивар бесстрашно шагнул вперед, лезвие меча в его руках чуть заметно засветилось, словно на него сквозь хвою пробился и упал золотой солнечный луч.

Старик вгляделся в стоящего перед ним незнакомца, затем лицо его пересекла кривая усмешка.

– Да, я знаю тебя… Господин являл твой лик в пламени… ты должен был пасть к подножию его трона…

– Но не пал! – отчеканил Ивар, вскидывая клинок. – И не намерен. А чтобы ты, верховный служитель Черного бога, перестал присылать ко мне убийц, я отправлю к его трону тебя!

– Не стоит…

– Старик вздрогнул, его фигуру окутал непонятно откуда взявшийся туман. Когда он рассеялся, глаза волхва горели багровым огнем, морщины на лице разгладились, а сам он стал выше ростом и мощнее в плечах.

– Это еще что? – Ингьяльд испуганно отшатнулся. Принялся быстро чертить в воздухе руну за руной.

– Не трудись, – голос старца стал мощным, грохочущим, как лавина, – против меня твое искусство бессильно! А ты, воин, опусти меч, им лишь поразишь это тело, но не меня…

От старика исходила тяжелая, злая мощь, как волны жара – от раскаленного камня.

– Кто ты? – спросил Ивар, изо всех сил борясь с желанием пасть на колени.

– Тот, кто хотел тебя убить, – был ответ.

– Зачем? Чем я могу повредить тебе, богу?

– На тебе была печать моего извечного врага! – прорычал волхв, точнее бог, гласивший его устами. Изо рта его вылетело облачко дыма, – Моего брата!

Ивар вспомнил огромный храм на острове Рюген, исполинскую фигуру Свентовита. Похоже, тот оставил на конунге отметину благословения, и это не прошло незамеченным..

– Но теперь печати больше нет! – сказал Чернобог. – Ты, воин, более мне не интересен, но если ты дашь волю гневу, что пылает сейчас в твоем сердце, убьешь волхва и разрушишь капище, то интерес появится вновь…

Ивар ощутил, как с плеч свалилась не то что гора, а целый горный хребет.