Брошенные Ингьяльдом руны проделали широкую брешь в рядах наступающих. Костяные воины вспыхивали и горели, словно снопы сена, но в проем тут же хлынули новые.

Ивар ощущал, как от костяной пыли становится тяжело дышать, что по лицу струится горячий, как кипяток, пот. Меч ворочался все с большим трудом, словно к его рукояти подвесили наковальню

Ревел Кари, но в его боевом кличе слышалось больше растерянности, чем ярости.

– Что делать, конунг? – прохрипел за спиной Нереид, – Они напирают со всех сторон…

– Готовиться к встрече в Вальхалле! – ответил Ивар, отрубая руку особенно настырному скелету. Потеряв конечность, тот некоторое время постоял, а потом прыгнул вперед, зубами норовя ухватить конунга за горло.

Ивар пошатнулся, отступил – и шипастая булава с грохотом обрушилась ему на голову. Перед глазами очень ярко вспыхнули звезды, алые, белые и золотые, а потом все ухнуло в рокочущую тьму.

Очнулся Ивар от холода. Он лежал спиной на чем-то напоминающем льдину, и вдобавок влажном. Немилосердно болела голова, словно по ней колотили молотами цверги, а на поясе не было привычной тяжести ножен.

После нескольких попыток удалось открыть глаза, но по большому счету это ничего не изменило. Вокруг было темно, словно в брюхе у дракона. Воняло нечистотами, и слышно было, как неподалеку капает вода.

Чуть не шипя от боли в ушибленной голове, Ивар сел.

– Ага, первый очнулся, – донесся из мрака незнакомый голос, и Ивар ощутил дуновение воздуха. Рядом кто-то пошевелился. – Что, и вы пообщались с Кощеем?

– Пообщались, закусай его Фенрир, – ответил Ивар, ощупывая макушку. Там, под слипшимися от крови волосами, набухал синяк. Счастье еще, что булава проржавела насквозь: новая бы расколола череп, как высохший орех, – Все остальные тоже здесь?

– Все не все, но принесли восьмерых, – сказал тот же голос, и Ивар дернулся, уловив запах зверя, крупного и хищного. – Все дышат.

– Странно.

– Ничего странного. – Невидимый собеседник усмехнулся. – Вас никто не пытался убить. Бессмертному нужны живые пленники, чтобы было над кем глумиться, перед кем показывать силу…

– Вот гад, – Хриплый, полный страдания голос явно принадлежал Нерейду. – Конунг, ты цел?

– Ага, как зерно после жерновов, – ответил Ивар.

– И мне… досталось… – Во тьме зашевелился и застонал Кари.

– Как уж они тебя одолели? – спросил Нерейд. Помню, меня повалили, а ты еще сражался.

– Скопом накинулись, – вздохнул берсерк, – Как псы вцепились в руки, а один врезал дубиной по голове! Только дубина сломалась… Тогда они камень приволокли.

– Ладно хоть камень не разбили, – усмехнулся Ивар, Эй, Ингьяльд, где ты там? Посветил бы, что ли…

– Тут. – Голос эриля был слабым и доносился откуда-то снизу, словно тот закопался в нору. – Сейчас! Что-то слабо вспыхнуло, зашипело, точно поджигали сок сырого дерева. Запахло паленым. Потом свет усилился, с громким треском засветилась начертанная прямо на полу руна.

– Ой!. – Ивар обнаружил, что в двух шагах от него, вывесив розовый язык и дружелюбно помаргивая желтыми глазами, уселся здоровенный волчище.

– Чего уставился? – спросил он. Судя по голосу, именно с Волком Ивар все это время и беседовал. – Постой, да я ж тебя знаю! В лесу виделись!

– Виделись, – подтвердил расположившийся рядом со зверем белолицый юноша в щегольской черной шапке. Перо с нее куда-то подевалось, но надменного вида обладатель алых сапог не утратил.

– Вот так встреча! – насмешливо проговорил Нереид, – Все дороги ведут в замок Кощея?

– Все не все, но многие, – Волк с клацаньем зевнул, на мгновение сверкнули белоснежные клыки, – Мы тут уже дня три гнием.

– Хоть кормят? – тоскливо полюбопытствовал Скафти.

– Иногда, – степенно ответил Волк.

Отвлекшись от разговора, Ивар оглядел темницу. Бугристые стены жирно блестели, кое-где по ним сочилась вода, пол был грязный, точно на нем топтались не один День, в одном из углов чернела дыра, из которой тянуло кислой вонью. Рядом с ней была дверь – мощная, такую Даже тараном не выбить.

– Да, веселенькое местечко, – сказал Нерейд. – И что с нами будет? Для чего он нас в живых оставил?

– Кощей приходить будет, тешиться. – По лицу юноши в черной шапке скользнула гримаса неудовольствия. – Он помешан на том, что все только и думают, как бы его убить, и не знает большей радости, когда издеваться над посаженными под замок «убийцами». А потом, как надоест, нас казнят. Видели во дворе такие приятные столбы с заостренными верхушками?

– Нет, – дрожащим голосом сказал Харек.

– Еще увидите, – радостно сообщил Волк. – На них нас и посадят. А теперь тихо, хозяин идет!

Ингьяльд махнул рукой, руна с противным шипением погасла.

За дверью что-то загрохотало, в замке раздался жуткий скрежет. Уже этим звуком вполне можно было пытать пленников, обладающих острым слухом. Потом что-то со скрипом повернулось – и в темницу вполз багровый пляшущий свет.

Глаза шагнувшего внутрь Кощея победно пылали. Двигался он с костяным скрипом, словно в суставы ему насыпали песка. Впереди хозяина семенили два скелета с факелами.

Шерсть на спине сидящего у стены волка поднялась дыбом, из горла донеслось полное лютой злобы ворчание.

– Что, трепещете? – торжественным голосом поинтересовался Бессмертный.

Вместо ответа на него бросились Волк, Нерейд и Лычко. Опрокинутый скелет с треском развалился на части, второй отлетел в сторону, едва удержав факел, волчьи челюсти клацнули у самого горла Кощея.

Тот небрежно махнул рукой, и нападавших отшвырнуло.

– Пустое! – сказал Бессмертный, голос его звучал мощно и глубоко, в нем слышались горделивые нотки. – Сила моя безгранична, а вреда вы мне причините не больше, чем букашки! Лучше трепещите!

– И не подумаем. – Ивар ухмыльнулся как можно пакостнее. – Перед кем трепетать? Перед худосочным лысым колдуном?

Глаза Кощея полыхнули, он весь дернулся, словно в тощую задницу впилась оса, а то и две.

– Я не колдун! – От мощного рева вздрогнул пол. а по потолку поползла трещина, – Я даже не человек! Можете вы это понять или нет? Я Кощей Бессмертный! Трепещите и готовьтесь к ужасающим пыткам!

Хозяин замка выскочил за дверь. Та с лязгом захлопнулась, стало темно.

– Ну и зачем ты его разозлил? – раздался из мрака голос щегольского юноши. – Ведь на самом деле придумает какие-нибудь пытки. А лично я от висения на дыбе получаю мало удовольствия…

– Пыток не будет, – твердо ответил Ивар и поднялся на ноги. Голова еще слегка гудела, но двигаться это не мешало. – Ингьяльд, кончай дрыхнуть! Давай ломай стенку!

– Какую?

– А ту, за которой выход, – доступно пояснил конунг. – Или ты от удара по башке все руны забыл?

– Не все, – вздохнул эриль. – Только вот не знаю я, где выход!

– Ломай правую от двери стену, – смекнул догадливый Лычко, – Что-то мне подсказывает, что за ней пустота.

– Верно, – проворчал Волк. – Ты человек, а чуешь не хуже меня.

Во тьме послышалась возня, потом посыпались сочные проклятия – Большая Рука, пробираясь к стене, ухитрился наступить на всех, кто попался ему по пути.

– Вот и нечего валяться… – мрачно изрек Ивар. – Все вставайте. Сейчас освобождаться будем!

– Так… вот так… – Во мраке лишь слышалось учащенное дыхание молодого эриля, потом что-то слабо сверкнуло.

Треск звучал сначала негромко, потом превратился в мощный рокот. Ивар ощущал, как трясется пол, как ворочаются во тьме каменные глыбы размером с дом. С потолка сыпался песок, падали мелкие камешки.

В лицо пахнуло свежим, холодным воздухом. Кто-то из дружинников закашлялся.

– Все, путь свободен, – изменившимся голосом сказал Ингьяльд. – Только я сейчас и крохотного огонечка не сотворю…

– Ничего, обойдемся, – Бедра Ивара коснулось что-то теплое, мохнатое. Волк, которому тьма не помеха, скользнул вперед.

– Только оружия у нас нет, – грустно вздохнул Кари. – Как сражаться будем?

– Есть зубы, – возразил Волк. – Правда, всего один комплект!