Перекатившись через плечо, Ивар вскочил на ноги. Его мотало, а перед глазами все плыло, как после доброй порции пива. Его жеребец распластался неподвижно, поодаль дергался в конвульсиях еще один, и к его шее склонился Ингьяльд с ножом в руке.

– Вот и все, – сказал он, ударом прерывая муки животного, – руны перестали действовать.

– А Камень-то вон он, далеко! – возмутился Скафти.

– Ничего… бегом доберемся!.. – Ивар постарался придать голосу интонации непреклонной решимости. Из-за обветрившихся губ, сухих и потрескавшихся, как земля под ногами, говорить было трудно. – Берите груз… быстро!.. У тех, кто гонится за нами, кони еще не пали!..

Пыльные вихри надвигались с нескольких сторон, но самый большой неторопливо рос позади, откуда их настигали сразу несколько отрядов степняков.

– А может, Ингьяльд нанесет руны на нас?.. – спросил Кари, почесывая лоб. – Чтобы мы бежали так же шибко…

– Ага, а потом сдохли на ходу, словно те же кони! – Нерейд вскинул на плечи снятый с лошадиной спины мешок, скривился. – Нет уж, лучше так порезвимся!.

Бежать было тяжело. Сухая трава хлестала по ногам, накаленный, словно в устье печи, воздух обжигал горло, едкая пыль лезла в рот, вызывая мучительный кашель.

Черный Камень, похожий на исполинское темное яйцо, рос, приближался. Ивар бежал, зацепившись взглядом за несущегося впереди Нерейда. Ноги отдирались от земли с трудом, словно нацепил сапоги с каменными подошвами, мешок нещадно колотил по спине, притороченные сверху него ножны с мечом норовили садануть по затылку.

За спиной тяжело бухал сапожищами Кари.

– Живее! – прохрипел Ивар. Когда последний раз оглядывался, то на самой грани видимости уже скользили крошечные черные фигурки. Степняки миновали место, где пали кони викингов, и теперь мчались так, что чуть трава под копытами не дымилась, – А то получим по стреле в задницу…

Ивар не думал, что может бежать быстрее, но оказалось, что очень даже может. Страх подстегнул не хуже кнута. Дышал с хрипами, словно загнанный конь, но не замедлял бега. Даже чуть приблизился к быстроногому Хареку, который вырвался далеко вперед.

Ингьяльд споткнулся, покатился кувырком. Сердце Ивара захолодело – расшибется эриль, что без него делать? Только в плен сдаваться. Но тот вскочил резво, точно играющий котенок, дальше бежал, чуть прихрамывая.

Черный Камень надвинулся, навис над головой. Стало понятно, что если его снесла птица, то размерами она была с дворец императоров в Миклагарде, а то и побольше.

Ивар не сумел вовремя остановиться, врезался в черную, почему-то прохладную поверхность, едва не повис на Камне.

– Где… твоя… яма? – Слова с трудом вырывались среди горячих хрипов, Ивар сам едва себя понимал.

– Вон, – ответил Ингьяльд.

В десятке шагов к востоку от черного монолита виднелся круглый провал с неестественно гладкими краями.

– Давай открывай проход! – рявкнул Нерейд. Он с тревогой смотрел туда, откуда приближались степняки, Лицо было измученное, страдальческое.

– Я не знаю как! – отчаянно выкрикнул Ингьяльд.

– Тот рыжий сказал, что это просто, – просипел Эйрик. Он, несмотря на возраст, держался наравне с молодыми, но по его запавшим глазам было видно, как нелегко это ему дается, – Так что трудись!

– Не успеет, – сказал Ивар, отлепившись от камня. Дыхание восстановилось, и конунг с удивлением обнаружил, что в теле еще остались какие-то силы. – Они будут здесь раньше!

На северо-западе можно было различить отдельных всадников.

– Что же делать? – растерянно прошептал Харек.

– Сражаться! – кровожадно прорычал Нерейд. – Если мне суждено тут пасть, то я захвачу с собой немало врагов!

– Возьмем оружие, – сказал Ивар, – и дадим эрилю немного времени!

Ингьяльд возился около ямы. что-то бормотал. Ивар на мгновение заглянул в провал. Дна не было видно, все заполняла тягучая тьма, похожая на густую смолу. Казалось, что кто-то смотрит из нее – не враждебно, но с неприятным пристальным интересом.

Спину подернуло морозцем. Ивар поспешно отпрянул, поудобнее перехватил рукоять меча.

– Бей!

– Палица Кари смела наиболее шустрого степняка вместе с конем. Раздался чмокающий звук, на боку Черного Камня расплылась громадная кровавая лепешка.

За спиной Ивара тренькали тетивы Нерейда и Харека. Один из низкорослых воинов в кожаных доспехах вылетел из седла. Другой ухватился за стрелу, вонзившуюся в плечо. Третьему летучий снаряд ударил в глаз, он навалился на шею коня, и тот с испуганным ржанием понесся в степь.

Последний уцелевший закружился на месте, из-под копыт его обезумевшей от страха лошади взбивалась пыль. Лычко швырнул щит, словно плоский камень – за ребро. Раздался глухой удар, треск. Степняк с проломленной грудью опрокинулся на бок, ноги его медленно вылезли из стремян.

– Что, уже закончились? – спросил Эйрик недоверчиво.

– Это были самые шустрые, – ответил Ивар, так и не окровавивший клинок. Дружинники прекрасно справились без конунга. – Будут еще, не беспокойся.

И только тут обратил внимание, что земля под ногами подрагивает.

Нерейд предостерегающе крикнул, указывая на Черный Камень. Тот словно пульсировал, по его смоляным бокам прокатывалась сладострастная дрожь. Прозвучало хлюпанье, и кровавое пятно исчезло, словно его всосало внутрь монолита.

– Кровушку любит, – захлопал глазами Харек.

– Когда-то три степных племени принесли здесь обильную человеческую жертву в честь заключения мира, – сообщил Лычко, – а Камень поставили в память об этом.

Никто уже не помнит имен сгинувших народов, а Камень не забыл вкус горячей крови…

– Мы, слава богам, тоже! – твердо сказал Ивар. – Теснее ряды! Сейчас так легко не отделаемся!

Топот копыт нарастал, всадники надвигались сплошной стеной, напоминая несущуюся по степи волну. За их спинами к небу поднимался хвост из пыли. Ивар видел злые лица, занесенные для ударов копья.

– Долго еще? – спросил Эйрик, не поворачивая головы.

– Пока никак, – отчаянным голосом ответил Ингьяльд. – Стараюсь…

– Ну-ну!

Вновь запели луки, стрелы понеслись навстречу нападавшим. То один, то другой падал под копыта, но степняков было слишком много.

– Одину слава!.. – Ивар обрушил меч на морду ближайшего коня. Тот замолотил копытами, взвился в воздух. Когда рухнул вместе с всадником, хрустнули кости.

Зарычал Кари, сверкнули шипы на исполинской палице. Ивар увернулся от пролетевшего рядом копья, еще одно, дрожа в жажде крови, воткнулось в щит. Конунг сделал ответный выпад, меч вонзился в бок воину па красивой белой лошади.

Из-за спины выскочил оскаленный Нерейд. Бросив любимый лук, Болтун ринулся в битву. Рыжая грива, торчащая из-под шлема, развевалась, а меч разил с беспощадностью Мьелльнира.

Ивар рубил, стараясь экономно тратить силы. Их оставалось мало, как капель в треснувшем кувшине, да и те вытекали быстрее, чем хотелось бы. Держащая меч Рука подрагивала, с бровей капал пот, а изо рта вырывалось такое горячее дыхание, что окажись рядом стог сена – загорелся бы.

Отмахнулся от настырного врага, тот неожиданно рухнул с разнесенным вдребезги черепом. В лицо Ивару плеснуло кровью. Когда протер глаза, то оказалось, что рубить некого.

– Уф, – сказал Нерейд, – что-то я притомился… Подобное признание из уст рыжего бахвала звучало дико, как если бы Арнвид Лысый сообщил о том, что ему надоело пиво.

– В Вальхалле передохнешь, – в тон ему ответил Ивар.

Перед викингами громоздился вал высотой по пояс, состоящий из конских и человеческих трупов. Кровь текла в стороны густыми, быстро застывающими ручьями, жадно впитывалась в землю. Черный Камень трясся не переставая, казалось, что он либо взлетит, либо провалится сквозь землю.

– Чего они ждут? – поинтересовался Скафти. Кольчугу его покрывала кровь, словно ее ковали из алого металла, а секира казалась черной от застывших потеков.

– С наскоку порубить нас не вышло, так они сейчас за луки возьмутся, – отозвался Эйрик. – Перестреляют нас, словно куропаток.