Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Неудачника создает не теория сама по себе, а способ, которым он ее применяет. Удачник, исходя из того же предложения, возьмет себе два свободных дня и осуществит всю программу, выговорив по пятьдесят тысяч проклятий в день. И если это не приведет к цели, он построит себе новую теорию успеха, сэкономив таким образом десять лет. Вот чем различаются в жизни удачник и неудачник. Вся жизнь человека зависит от того, удачник он или неудачник, и этим же определяются ее результаты, потому что люди доверяют ему или нет, зная, кто он такой.

Непристойность для удовольствия

Другие люди полагают, что непристойность в большинстве случаев агрессивна и потому предосудительна [5]. Есть, однако, две ситуации, когда она может быть эффективна именно вследствие своего неприличия: совращение и удовольствие.

При совращении непристойность может быть использована так же, как торговец пытается всучить свой товар. Проявляемая в этом случае испорченность того же рода, как у американских бойскаутов, соревнующихся за почетный значок Коммерсанта (хотя их организация, как предполагается, основана на идеализме свободного общения с природой сэра Роберта Бадэен-Пауэла)[30]. Это искусство урвать себе кусок, испортив красоту природы[31].

Непристойность для удовольствия – это сатира на испорченность, а сатира есть целительный смех, вскрывающий язвы политического устройства и человеческих отношений. Тем самым непристойность для удовольствия делает жизнь менее непристойной. У Рабле больше скатологии, чем у других писателей, потому что он пытался извлечь радость из своей скатологической эпохи[32]. Посвящение к моему любимому изданию этого автора гласит в переводе Томаса Эркарта[33]:

Немножко радости сильней печалей всех,
Поскольку человеку нужен смех.

Но сатира вовсе не то же самое, что непристойность бунта: «Вот я скажу тебе эти грязные слова и увижу по выражению твоего лица, гадина, насколько ты застенчив и перестанешь ли ты меня любить».

Точно так же юмористические стихотворения «повес» эпохи Реставрации по поводу clap[34] и great pox[35] – болезней, в конечном счете неизбежных и неизлечимых для повесы тех времен, – вовсе не то же самое, что исполненные жалости к себе сочинения нынешних авторов, выплевывающих грязные слова того же содержания. Если непристойность принимается всерьез тем, кто ее говорит, или тем, кто ее слышит, то она в большинстве случаев обидна. Если же она говорится ради удовольствия, а не бросается человеку в лицо вроде выплюнутой жвачки, то читатель или слушатель может либо присоединиться к этому удовольствию, либо уклониться, сказав: «Это меня не забавляет».

Излюбленные способы использования непристойности для удовольствия – это остроты, шутки и лимерики[36]. К сожалению, существует лишь ограниченное число острот, построенных из шести главных непристойных слов, и все эти комбинации составлены уже давным-давно. Непристойных шуток можно придумать значительно больше, но и они большей частью потеряли свою новизну после того, как сто миллионов студентов колледжей провели сто миллиардов часов в ста тысячах тавернах за последние сто лет [6]. В наше время оригинальность может проявиться, главным образом, только в лимериках.

Один из самых забавных способов получать удовольствие от непристойности и ее преследователей – это замена подлинных слов аналогично звучащими искусственными словами, наподобие того, как это делается в «Официальном учебнике секса» [7], где говорится о erroneous zones, vesuvious и о plethora, представляющей собой маленький предмет, по форме напоминающий футбольный мяч, расположенный около frunella, непосредственно над трубками pomander. Разумеется, во время coginus мужской vector должен прорвать hyphen. В романе «Билли и Бетти», написанном Твигс Джеймсон, используется нарочно придуманный словарь, еще лучше служащий для этой цели, поскольку ее слова звучат ближе к подлинным и применение их доставляет больше удовольствия настоящим любовникам. Например тот, кто не может найти партнера для clamming, всегда может для этого automate, и Джеймсон иллюстрирует примером, как модно этим способом дойти до конца, независимо от того, окажется ли у вас пустой pudarcus или полный glander.

Непристойность и любовь

Может быть, подходящий случай для применения непристойностей предоставляется, когда занимаются любовью [8]. Это первичная сцена, и потому первичные образы, по крайней мере сексуального характера, здесь могут пригодиться. Сюда не относятся ни совращение, ни эксплуатация. Предполагается, что обе стороны занимаются любовью, дав уже свое согласие, и, более того, каждый из партнеров заинтересован в усилении удовольствия, получаемого другим. Возникающие при этом первичные образы уже незачем подавить, и у некоторых людей они достигают полного проявления. Они усиливают и в свою очередь усиливаются множеством ощущений, которые их освобождают: видом, звуком, прикосновением, запахом, вкусом и теплом, излучаемым возбужденной кожей каждого из партнеров по направлению к другому. И это вовсе не то же самое, что употребление непристойности в виде ругательства или кощунства, о чем свидетельствует следующее стихотворение[37]:

Различие
Она сказала “Cuff you”, а затем, покраснев, увидела
Как он вышел и нашел вместо нее
Леди, которую он пригласил к чаю,
И которая потом сказала: «О да, cuff me!»

Сексуальное воспитание в младшем возрасте

Мы ставим себе здесь серьезную цель: сексуальное воспитание или даже сексуальное влияние. Мы условились уже по поводу терминологии, включая некоторые анаграммы, а также условились по возможности избегать непристойности. Условимся также, что нет причины избегать удовольствия, и рассмотрим различные подходы к интересующему нас предмету.

Самый затруднительный вопрос, касающийся «сексуального восприятия», состоит в том, «как надо объяснять секс нашим детям?». Затруднение возникает здесь потому, что это довольно пустой вопрос, имеющий не больше смысла, чем вопрос «как надо объяснять историю (или геометрию, или кулинарию) нашим детям?». Чтобы «объяснять» историю или геометрию, требуется несколько лет преподавания и согласованной с ним домашней работы, но и после этого лишь немногие дети, а если уж на то пошло, то и не многие учителя действительно их «понимают». В конце концов, многие родители говорят себе (или друг другу): «Выходит, что ты, болван, так-таки и не умеешь объяснить секс своим детям!» или, что еще хуже: «Вот! Я и есть тот родитель, который знает, как объяснить секс своим детям!» Беда здесь не в родителях, а в том, что нет такой вещи, как «секс», который можно «объяснить». Ее нет точно так же, как нет вещи, именуемой «кулинарией», которую можно было бы «объяснить». (Larouss Gastronomique[38] даже не пытается это сделать, а просто приводит немного истории). Может быть, полезно поговорить о тепле и аромате кастрюли, но если вы станете делать чертежи газовой аппаратуры или предостерегать от ядовитых грибов, у вас не получится, таким образом, хороший повар. Вы не можете отвести в сторону вашу дочь или сына и сказать: «Сейчас я объясню тебе секс, ABC + DEF = G. Вопросов нет? Тогда спокойной ночи, пора спать». Да и что значит отвести в сторону? В сторону от чего?

вернуться

30

Имеется в виду эпоха Возрождения. – Прим. перев.

вернуться

31

Амариллис рассказывает о своем знакомом, успешно применяющем непристойность как способ соблазнять женщин. Встретив подходящую особу, он при первой возможности делает ей более чем неприличное предложение в самых недвусмысленных выражениях. Таким образом он добивается благосклонности некоторых женщин и теряет уважение многих других, демонстрируя тем самым необычайную подрывную силу непристойностей как в положительном, так и в отрицательном смысле.

вернуться

32

Имеется в виду эпоха Возрождения. – Прим. перев.

вернуться

33

Thomas Urquhart. Буквальный перевод следующих дальше стихов:

Один дюйм радости преодолевает всю длину печали,
Поскольку смех свойствен человеку.
вернуться

34

Венерическая болезнь, преимущественно гонорея (старинное слово). – Прим. перев.

вернуться

35

Сифилис (старинное слово). – Прим. перев.

вернуться

36

Лимерик – английское шуточное стихотворение, начинающееся строкой: «Был (была) такой-то (такая-то) в таком-то месте (географическое название) и содержащее юмористическое описание этого персонажа. – Прим. перев.

вернуться

37

Мы сочли возможным ограничиться прозаическим переводом этого сочинения. Глагол cuff уже объяснен выше. You означает «тебя», а сочетание cuff you – грубое ругательство (мягкий русский эквивалент: «мне на тебя плевать»), me означает «меня». «Леди» в современной Америке может быть вежливым обозначением любой женщины. – Прим. перев.

вернуться

38

Том знаменитого французского словаря Ляруса, посвященный гастрономии. – Прим. перев.

5
{"b":"3290","o":1}