Против такой энергии не выдержит никакая кодировка. Нужен лишь мужчина, который сможет разгадать код. Это не так просто, но это возможно. Любой код, созданный человеком, может быть человеком и разгадан. Тогда произойдет взрыв. Гессе был совершенно прав, когда говорил о бомбе с часовым механизмом. Две старые девы, одну из которых Кларисса называла матерью, оказали девочке плохую услугу.

– Но почему же он это делал? – не унималась Кларисса.

– Есть хочешь? Возьми таблетку.

Таблетки были питательны и замечательно вкусны. Каждую можно было жевать примерно с четверть часа. Самая лучшая энергетическая таблетка обеспечивала жизнь человека в течение суток. Очень полезно в дороге.

– Спасибо, – она положила таблетку в рот и принялась жевать.

– Но почему же?

– Просто у него было такое настроение, – ответил Коре, – у мужчин бывает такое настроение. Могу тебе посоветовать одно: не подходи к мужчинам ближе чем на метр и все будет в порядке. 

Был поздний вечер и они сидели, греясь у инфраогня. Огонь полоскал свои медленные языки внутри толстой прозрачной пластины, излучая свет того оттенка, для которого нет слов в человеческом языке: нечто между голубым и ярко-серым, но совсем не голубое и совсем не серое. Этот свет был достаточно ярок для любых работ и занятий, но уже в десяти шагах становился неотличим от темноты. К тому же, большинство хищников панически боялись инфрасвета, поэтому он служил прекрасной защитой от ненужных ночных посетителей.

– Не подходи к мужчинам ближе чем на метр и все будет в порядке, – сказал Коре.

Она задумалась о чем-то и продолжала сидеть молча. Голубые блики перетекали на влажной выпуклости больших глаз, зрачки расширились до предела и взгляд ощупывал ничто, не останавливаясь ни на чем, кроме невидимо представляемых образов. Длинные редкие ресницы. Лицо в ветвистых прожилках, как карта – инфрасвет по-разному отражался от поверхностей с разной температурой: те участки кожи, под которыми проходили сосуды, казались темными, потому что были теплее. Коре поймал себя на том неприятном ощущении, что жует с нею в такт и попробовал сменить ритм, но не смог. Гипноз женского лица в ночи.

Особенно эти большие зрачки – какие-то системы глаза воспринимают инфрасвет как полную тьму и расширяют зрачок, от этого свет кажется ярче, чем он есть.

Он не мог отвести глаз от ее лица. Взгляд гладил каждый замеченный бугорок – вот горбинка на носу, незаметная днем, широкая линия ноздрей, провал под глазами, левая щека в темноте; кожа покрыта легким пушком и пушок тоже не виден днем – он вдруг почувствовал движение времени. Время медленно проплывало мимо, оно состояло из больших прозрачных пластов и глыб; пласты уходили во тьму бесконечно прошедшего, когда кто-то другой так же сидел у настоящего огня, неспособный отвести взгляд от женского лица. И он был мною и я есть он – куда и откуда забросило меня это медленное течение? Сколько раз я уже сидел вот так и сколько еще раз буду сидеть? Он вдруг понял смысл времени. И это было так просто, что даже не могло быть выражено словами, это было гораздо проще любых слов и знаков, это даже проще тех томлений и неясностей, которыми мучится мозг зверя – это доступно лишь деревьям, скалам, мертвым звездам, хаосу, пустоте…

Мы все поймем это – когда умрем, или в бесконечно малую долю мгновения перед смертью – может быть этот взблеск есть оправдание смерти? Просто женские глаза.

И все это лишь инстинкт продолжения рода? И даже этот черный свет из ее зрачков?

– Что вы так смотрите? – спросила она.

– И также не позволяй мужчинам долго смотреть на себя.

– Хорошо. У меня сейчас было такое странное чувство. Я даже не знаю, как сказать – как будто я вечна и как будто я растворена во всем… Вы понимаете?

– Нет. 

Монстр постоянно находился поблизости. Каждый день они находили его следы.

Дважды они проходили через разрушенные и сожженные поселки. В поселках не оставалось ничего живого, они напоминали черный лес без деревьев: серо-черная земля и ни травинки, ни букашки. Третий поселок был разрушен лишь наполовину, здесь монстр старался не так сильно – над развалинами две пестрые бабочки кружили, подпрыгивая при каждом взмахе крыльев. У сохранившегося дома плетень из настоящих веток. Коре специально подошел и удостоверился. Палки просто вбивали в землю потому что торец каждой был расплющен ударами. Как в каменном веке.

– Я бывал здесь, – сказал Хост Хо.

– И что же?

– Ничего. Просто люди здесь жили. Нам нужно идти быстрее. Я возьму немного земли.

Он подошел к ограде, отломил палочку и поковырял землю. Собрал землю в пакет.

– Можно сделать анализ на месте, – сказал Коре.

– Это не для анализа. Я просто хочу иметь эту землю с собой. Чтобы помнить.

Мышление всех примитивных людей насквозь тотемично, – подумал Коре. – Они так и не вырасли из детских сказок: дурачок убьет дракона, нищенка превратится в принцессу, предсказание сбудется, добро победит, комочек родной земли поможет.

Один раз они нашли большой серый трансформатор с оборванными проводами, вывороченный из каменного основания и проволоченный сквозь джунгли. Высокого напряжения монстр не боялся. В другой раз они несколько часов шли вдоль элоектролинии, считая поваленные столбы. Монстр старался; он не пропускал ни одного. В его действиях не было логики или системы – он просто уничтожал все, что замечал. Как-то поутру они нашли груду костей. Кости были разбросаны в беспорядке, но некоторые из них казались человеческими. То, что начал СМ, закончили собаки – мелких костей не было вовсе, а крупные обглоданы до чистоты или раздавлены мощными зубами. Хост подошел к груде и присел на корточки. Он перебирал в руке несколько осколков и вдруг покачнулся и повалился на спину.

Он пришел в себя через несколько минут.

– В таком состоянии, – сказал Коре, – вам не стоило затевать поход. Если все так плохо, можно запросить помощь и отправить вас на материк. У нас умеют лечить все.

– Это ничего. Это просто запах. Я не переношу запаха крови.

– Тем более вам нечего здесь делать.

– Это никому не будет мешать.

Они не двигались с сместа еше несколько часов. Нужно было похоронить останки и оставить памятный знак. 

Засечь его местоположение было несложно. Коре имел многофункциональный сервер, связанный со спутниковой системой наблюдения. Достаточно было набрать запрос и спутник точно сообщал, где находится цель. Спутник мог даже показать монстра, бредущего сквозь лес или спящего на холме; компьютерные системы спутника могли различить деталь размером с ноготь мизинца. Собственно и сам монстр мог быть уничтожен спутником, если бы в этом возникла сверхестественная потребность. Впрочем, задание было вполне четким: изучить и уничтожить.

Главная задача состояла в том, чтобы выяснить все особенности этого существа: как и почему оно возникает, какими системами нападения, обороны, наблюдения и регенерации пользуется и в последствии использовать полученные знания в военных целях. Если бы СМ4 был бы просто уничтожен сейчас, то появления следующего пришлось бы ждать несколько лет.

Монстр прекрасно ощущал приближение людей. Как только люди останавливались, он останавливался тоже. Когда отряд шел в обход, он ждал или бродил, меняя направление. Иногда он уходил, но не слишком далеко, и всегда возвращелся. Он мог бы легко оторваться от преследования, но он этого не делал. Он мог бы напасть сам, но этого он не делал тоже. Судя по его маневрам, он был очень разумен и наверняка превосходил разумом обычного недалекого человека.

– Иногда он меня пугает, – сказал Коре, – он наверняка знает, что делает.

И ему что-то нужно от нас, иначе он бы ушел.