– А что вы можете сказать о водительском удостоверении?

– Находилось вместе с чистым блокнотом, в специальном отсеке для него, за целлофановым окошечком.

– Я прошу приобщить эти вещи к делу в качестве доказательств, – повторил Мейсон. – Я готов согласиться считать их частью моей версии, но хочу, чтобы их приобщили сейчас.

– Ваша честь, я считаю, что вы должны разрешить обвинению продолжить представление нашей версии, – поднялся со своего места Гамильтон Бергер. – В дальнейшем защита представит свою.

– В таком случае я настаиваю, чтобы эти вещи были приобщены к делу как часть моего перекрестного допроса.

– Подобное не допускается, – возразил окружной прокурор.

– Я имею полное право потребовать у этого свидетеля принести их в зал суда.

– Хватит, – перебил судья Моран. – Достаточно споров по техническим аспектам. Эти вещи были найдены у усопшего, не так ли, господин свидетель?

– Да, сэр.

– В его карманах?

– Да, сэр.

– И вы лично вынули их из карманов?

– Да, сэр.

– В таком случае эти вещи могут быть переданы в ведение суда и отмечены как «доказательства для идентификации со стороны защиты». В настоящий момент мы только пометим их для идентификации, и адвокат защиты проведет перекрестный допрос выступающего свидетеля по ним. В дальнейшем по желанию защиты мы приобщим эти вещи к делу в качестве доказательств.

– Спасибо, ваша честь, – поблагодарил Мейсон. – Также хотел бы получить фотографии, сделанные во время вскрытия.

– Я специально приготовил их для адвоката защиты, – заявил Гамильтон Бергер.

Окружной прокурор достал из портфеля пачку снимков размером восемь на десять дюймов и с легким поклоном передал их Мейсону. Это была явно игра на публику, чтобы у присяжных сложилось самое благоприятное впечатление об окружном прокуроре.

– Спасибо. У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.

В качестве своего следующего свидетеля Гамильтон Бергер пригласил доктора Юлия Оберона. Тот сказал, что работает патологоанатомом в конторе коронера, производил вскрытие трупа Дугласа Хепнера и извлек из головы пулю тридцать восьмого калибра. По мнению доктора Оберона, эта пуля послужила причиной почти мгновенной смерти. Доктор показал на фотографиях входное отверстие, описал повреждение мозга, заметил, что на теле не оказалось никаких других следов насилия, которые могли бы послужить причиной смерти. Доктор считает, что смерть наступила в период между двадцатью четырьмя и тридцатью шестью часами до того, как он начал вскрытие, более точно он не в состоянии определить время смерти.

– Что вы сделали с пулей после того, как извлекли ее из головы усопшего? – поинтересовался Гамильтон Бергер.

– Передал ее эксперту по баллистике.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся окружной прокурор к Мейсону.

Мейсон посмотрел на патологоанатома, напрягшегося в свидетельской ложе, словно готовящегося отразить атаку. Доктору Оберону уже неоднократно в прошлом приходилось отвечать на вопросы Мейсона.

– Вы утверждаете, что смерть наступила практически мгновенно?

– Да, сэр.

– На чем вы основываете свое мнение?

– Характер ранения, повреждение мозговой части.

– То есть эта рана привела к мгновенной, полной потере сознания?

– Да, сэр.

– Но совсем необязательно, что к смерти?

– Что вы имеете в виду?

– Разве вам не известны случаи обильного кровотечения из ран в голове, другими словами, разве вам в вашей практике не приходилось сталкиваться со случаями повреждения мозговой ткани, в результате чего следовало обильное кровотечение?

– Приходилось.

– Что является причиной обильного кровотечения в подобных случаях?

– Кровь из тела вытекает через поврежденный кровеносный сосуд.

– Ее откачивает сердце, не так ли?

– Да, сэр.

– И в таких случаях, хотя человек находится без сознания, жизнь в его теле продолжается значительный период времени, поскольку работает сердце и откачивает кровь через кровеносные сосуды?

– Да, сэр. Вы абсолютно правы.

– Что мы имеем в данном случае, доктор? То же самое?

– Определенно нет. Здесь было очень слабое кровотечение.

– Вы видели сгусток крови на земле рядом с головой усопшего?

– Да, сэр. Там была кровь, но совсем немного.

– А внутреннее кровотечение оказалось обильным?

– Нет, сэр. Довольно слабым.

– Вы основываетесь на том, что кровотечение оказалось слабым, и поэтому заявляете, что смерть наступила практически мгновенно, не так ли?

– Не только на слабом кровотечении, но и на месторасположении раны и повреждении мозговых тканей.

– За годы практики вам доводилось видеть подобные раны, когда наносились примерно такие же повреждения, но там имело место обильное кровотечение и человек жил определенный период времени, хотя и оставался без сознания?

– Да, сэр.

– Доктор, вы учитывали возможность убийства Дугласа Хепнера в другом месте и переноса тела туда, где его в дальнейшем обнаружили?

– Да, сэр.

– Вы отвергли подобный вариант?

– Да, сэр.

– Объясните нам, пожалуйста, почему.

– Я основывался на характере и размере раны, повреждении мозговой части, кровотечении, положении сгустка крови и положении тела.

– По вашему мнению, доктор, кто-то стоял за спиной усопшего, выстрелил ему в затылок из револьвера тридцать восьмого калибра и смерть наступила мгновенно или практически мгновенно?

– Все правильно, за исключением одного момента.

– Какого?

– Дуглас Хепнер мог находиться в сидячем положении в момент наступления смерти. Я склонен думать, что именно так и было. Судя по положению, в котором обнаружили тело, я считаю, что усопший сидел на траве, подогнув ноги справа от тела, левой рукой опершись о землю. Судя по траектории движения пули – а она не идет вниз, – убийца также сидел на земле, за Хепнером, или склонился так низко, что револьвер оказался на уровне головы усопшего.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон. – У меня все.

– У меня тоже больше нет вопросов, – объявил Гамильтон Бергер. – Теперь я хотел бы пригласить Мертона К. Бослера для дачи показаний.

Мейсон обратил внимание на то, как Гамильтон Бергер украдкой взглянул на часы, словно пытаясь с точностью до секунды рассчитать развитие событий.

Мертон К. Бослер представился экспертом по баллистике. Он присутствовал при проведении вскрытия, видел, как доктор Оберон извлекал пулю, послужившую причиной смерти, из головы усопшего и ставил на ней свою метку. Доктор Оберон передал пулю Мертону К. Бослеру.

За пятнадцать минут умелого ведения допроса Гамильтону Бергеру удалось доказать при помощи свидетеля Бослера, что представляемая пуля правильно идентифицирована и была выпущена из револьвера тридцать восьмого калибра системы «смит и вессон». Присяжные по очереди осмотрели пулю, послужившую причиной смерти, словно таким образом они могли приблизиться к решению поставленной перед ними задачи.

– Вы обыскали окрестности рядом с местом, где обнаружили тело, в целях нахождения оружия, из которого вылетела пуля, послужившая причиной смерти?

– Я помогал в проведении этой работы.

– Вы обнаружили револьвер поблизости от трупа?

– Не тогда.

– Вы проводили поиски в дальнейшем с использованием механических или электронных приспособлений?

– Да, сэр.

– Какое приспособление использовалось?

– Миноискатель.

– Что это такое?

– Это электронное приспособление, спроектированное таким образом, что оно издает своеобразный звук, если им проводят по земле над каким-либо металлическим предметом.

– Что вы обнаружили?

– Вначале мы нашли несколько металлических предметов, не имеющих никакого значения: заржавелый перочинный нож, ключ, которым открывали банку с сардинами, и крышку от этой банки…

– Нас не интересуют эти предметы, не имеющие отношения к слушаемому делу, – перебил Гамильтон Бергер. – Вы обнаружили что-нибудь значительное?