– Не горюй, – с оптимизмом говорил Дикобраз, кидая взгляды на мусорные урны в надежде найти жирный окурок сигары. – У меня масса знакомых банкиров, которые дадут тебе любую ссуду, причем под мизерные проценты. Отстроишься заново, разбогатеешь и вернешь долг. Все будет хорошо!

Гера слушал этот несерьезный треп, и, хотя был убежден, что социальный состав знакомых Дикобраза составляют исключительно мусорщики, бомжи, сумасшедшие и уголовники, у него на душе и в самом деле стало светлее и легче. «Я должен, должен увидеть Лисицу!» – мысленно повторял Гера, даже не пытаясь задать себе вопрос: а что изменится после того, как он увидит свою возлюбленную?

Дикобраз тоже пребывал в предвкушении приятного вечера, который, по его представлению, будет состоять из обильного ужина, крепкой выпивки и общения с очаровательной секретаршей. Трудно сказать, с чего он взял, что ужин и выпивка будут обильными, а секретарша – очаровательной. Видимо, сказывалась оптимистическая натура Дикобраза, которому будущее всегда виделось в розовом свете, несмотря на то, что прошлое было чернее ночи.

Уже в полной темноте они вышли на окраину города, застроенную недорогими коттеджами, в которых преимущественно проживал обслуживающий персонал отелей. Нетерпение подгоняло обоих, и, если бы дорога была освещена получше, они непременно бы побежали.

– А твоя секретарша замужем? – спросил Дикобраз.

Гера искоса взглянул на темное лицо Дикобраза и подумал: «Наглец!» Оставшуюся часть пути его голова была занята дилеммой: где лучше поместить этого бродягу на ночь – на пляже или в гараже?

Но все эти мелкие мысли словно ветром выдуло из головы, когда Гера приблизился к дому Лисицы. Точнее, к тому месту, где этот дом когда-то стоял. Ему показалось, что он сошел с ума.

Уютный коттедж, построенный прямо на пляже, исчез! На его месте торчали обугленные фанерные стены.

– А где дом-то? – спросил Дикобраз и с подозрением посмотрел на Геру.

Гера пялился широко раскрытыми глазами на раскиданные повсюду головешки и не мог ничего сказать: слова застряли в его горле.

– Может, ты что-нибудь перепутал? – предположил Дикобраз, не желая смириться с той мыслью, что сытный ужин и выпивка снова отменяются.

Гера крутил головой, глядя на соседние дома. По этой линии шли нечетные номера. Коттедж, в котором жили Пилот и Лисица, имел номер 21, «очко». Левее стоял девятнадцатый коттедж, правее – двадцать третий. Двадцать первый, получается, сгорел…

Не в силах стоять, Гера сел на дорожное ограждение. Мысли в его голове носились хаотично, словно «фантомы» в погоне за «Лиджетом»… Не может быть! Это какое-то наваждение! Самолет, отель, дом Лисицы… Это не случайная череда событий! Это проявление какой-то темной силы!

Дикобраз стоял поодаль, ковыряя в носу и кидая недоверчивые взгляды на Геру. Может, этот летчик после катастрофы поехал с горя мозгами и возомнил себя владельцем отеля? Потом придумал какую-то секретаршу. Мало ли что еще взбредет в его воспаленную голову! Вдруг сейчас объявит, что он нефтяной магнат, и предложит пройти пешком еще километров двадцать до ближайшей вышки, где можно будет выпить и закусить в вахтовом вагончике? «Ну, уж нет! – решительно подумал Дикобраз. – Никуда я больше не пойду. Хватит, насмотрелся на пепелища!»

– Какие еще будут предложения? – спросил он и погладил себя по урчащему животу.

– Не знаю, – пробормотал Гера. Никогда еще он не чувствовал себя таким растерянным. Ему казалось, что земля ушла из-под его ног, и он повис в пустоте, где нет ни верха, ни низа и всякое движение бессмысленно… Что могло случиться с Лисицей? Может, она в больнице? А может, уже мертва? Два пожара за прошедшие сутки…

Дикобраз, глядя под ноги, принялся ходить по пепелищу. Время от времени он нагибался, что-то поднимал, рассматривал в тусклом свете придорожных фонарей и откидывал в сторону.

– Такое ощущение, – произнес он, – что здесь сначала перевернули все вверх дном, а потом подожгли…

Гера слышал, как под его ботинками хрустит стекло.

– Вот холодильник, – донесся голос Дикобраза из-за обломка стены. – Почему он лежит, а не стоит? Значит, кому-то понадобилось его повалить.

Раздался глухой стук – кажется, Дикобраз открыл дверцу и проверил содержимое холодильника. Затем раздался хлопок, с каким пробка выходит из горлышка бутылки.

– Ты представляешь, – радостным голосом возвестил Дикобраз, приближаясь к Гере, – бутылка рома сохранилась! Правда, он горячий, как чай, но за неимением другого…

Он не договорил и с жадностью припал губами к горлышку. Гера немного пришел в себя после того, как тоже отхлебнул из бутылки. «Спокойно! – сказал он себе. – Сгорел отель и коттедж. Это плохо. Но у меня нет фактов, что пострадала Лисица. Это уже хорошо. Нужны телефон и терпение. Скоро я все узнаю. Главное, чтобы с Лисицей не случилось ничего плохого!»

Гера вынул из кармана все деньги, какие у него остались, и пересчитал их. Дикобраз, облизывая горлышко бутылки, ненавязчиво следил за ним.

– Пойдем! – сказал Гера.

– Далеко? – Дикобраз принял это предложение без особого восторга. Он был бы не прочь переночевать здесь, рядом со сгоревшим коттеджем, а заодно порыться среди головешек. Вдруг уцелела еще одна бутылка?

– В конце этой улицы есть дешевая ночлежка «Шторм», – ответил Гера. – Там же должен быть телефон.

– А ты уверен, что эта ночлежка не сгорела? – спросил Дикобраз, тряся бутылку и прислушиваясь, булькает внутри или уже нет. – Тебе сегодня везет на пожары.

Одноэтажная фанерная ночлежка, похожая на лагерный барак, к счастью, не сгорела, хотя и содрогалась от ударов, криков и громкого пения. Ее постояльцами обычно были моряки и местные рыбаки, что придавало заведению своеобразный колорит и звуковое наполнение. Название «Шторм» как нельзя лучше подходило ей.

Дикобраз остался очень доволен номером, хотя окно в нем было заколочено куском фанеры, а дверь заменяла грязная тряпка на проволоке. Прислушиваясь к воплям, доносившимся из харчевни, он пожаловался на истощение нервной системы и потребовал у Геры денег на ужин. Гера отдал Дикобразу все, что у него еще было, и, оставшись один, почувствовал огромное облегчение. Наверное, Дикобраз обладал способностью высасывать из него энергию столь же профессионально, как и виски из бутылки.

В тамбуре ночлежки, где за большим канцелярским столом сидел дурно пахнущий портье, Гера нашел телефон. Трубка во многих местах была перевязана изолентой, провод порван и связан узелками, и все же Гере удалось дозвониться в обе городские больницы и морг. За минувшие сутки никто туда не поступал – ни живые, ни мертвые.

Это известие настолько обрадовало Геру, что он хотел было присоединиться к Дикобразу и напиться с ним до свинского состояния, но вовремя вспомнил, что в его карманах нет ни цента, а в голове нет ни одной идеи, где бы их раздобыть. Поразмыслив, Гера наступил на горло собственному самолюбию и набрал номер Макса.

– Макс! – сказал Гера, когда в трубке раздалось звучное чавканье. – У меня проблемы. Самолет затонул. Отель сгорел. Лисица пропала…

– Это кто? – крикнул Макс. – Говорите громче!

«Не узнал, – подумал Гера. – Богатым буду…»

Он назвал себя. Макс, похоже, подавился жвачкой и громко закашлялся.

– Гера?? А ты… ты откуда? Ты где?

– Долго рассказывать, – ответил Гера, поворачиваясь спиной к портье, который откровенно подслушивал его разговор. – У меня нет ни цента. Полный обвал. Мне нужна твоя помощь.

Макс все никак не мог прийти в себя.

– Я, честно говоря, не ожидал… А как ты… А почему ты ко мне не прилетел? Я ждал тебя вчера весь день!

– Макс, я все расскажу при встрече! – стараясь говорить как можно тише, ответил Гера.

– А ты разве… Ничего не понимаю, – бормотал Макс.

И тут Геру осенило: наверное, Макс увидел передачу с генералом Чеффинджем и был уверен, что Гера погиб.

– Перестань мычать! – зашипел Гера, прикрывая губы рукой. – Я живой, хотя сам поверить в это не могу. Меня преследует какой-то злой рок! Ты должен мне помочь, Макс!